Северный Кавказ: Уходить нельзя остаться

Независимость на постсоветском пространстве – это финансовые проблемы и угроза больших и малых войн. Вынужденная необходимость предоставлять собственную территорию для иностранных баз, наличие которых не гарантирует от внутренних беспорядков. Годы суверенитета большинства бывших республик показали, что полное отделение от российского телевидения, языка, денег, рынков, культуры и технологий грозит им превращением в отсталые африканские государства.

Несмотря на усилия федеральной власти по обеспечению мира и стабильности на российском Кавказе, этот регион по-прежнему является одним из наиболее конфликтогенных в Российской Федерации.

Наряду с позитивными процессами в социально-экономическом развитии Юга России и заметным спадом террористической активности, положение в ряде регионов ЮФО и СКФО характеризуется ростом межнациональной напряженности, неэффективностью и коррумпированностью региональных властей, нерешённостью территориальных споров, высоким уровнем безработицы, особенно среди молодёжи. По-прежнему в данных федеральных округах отмечается рост славянофобии, исламофобии и антикавказских настроений, наблюдается отток славянского населения не только из республик Северного Кавказа, но и из некоторых районов Ставропольского и Краснодарского краев. В федеральных округах участились конфликты с участием молодёжи разных национальностей, которых иногда не останавливает даже присутствие сотрудников правоохранительных органов и лидеров диаспор.

Несмотря на усиление влияния Кремля, личная власть глав регионов осталась почти в неприкосновенности. И сегодня руководители республик Юга России обладают значительными формальными и, что еще более важно, скрытыми полномочиями, осуществляя прямой контроль за кадрами даже в федеральных структурах, действующих в регионе. Фактически, региональные лидеры Юга зависимы, да и то, не все и не всегда, лишь от федералов-силовиков и финансовых трансфертов, поступающих из Центра. И если федеральной и региональной бюрократии удаётся, пока еще, договариваться между собой, то среди так называемых «простых граждан» растет взаимное недоверие и межнациональная напряженность.

Федеральная власть реагирует на данные проблемы, в основном, административно-силовыми методами, отдельные из которых достаточно эффективны. Но, как оказывается, решить эту проблему применяя исключительно силовые рычаги, невозможно. Складывается парадоксальная ситуация: деньги есть, опыт есть, люди есть, законы есть, политологи есть – но межнациональные проблемы лишь усугубляются, террористическая угроза сохраняется, сепаратизм из явной формы перешёл в латентную. Каковы же эффективные технологии разрешения межнациональных противоречий и создания единого, насколько это возможно в рамках северокавказского региона, культурного пространства?

Сделать это возможно, если политологи начнут обмениваться эксклюзивной и просто правдивой информацией о Северном Кавказе и профессионально обсуждать «острые» темы. Однако этого почти не происходит ни в рамках внутрипартийных дискуссий, ни в экспертном сообществе. Видимо, пример крушения СССР, видимо, всё еще продолжает оказывать парализующее воздействие на сознание значительной части политологического сообщества России.

Между тем, не стоит путать причину и следствие: Советский Союз распался не по причине бурного обсуждения этих вопросов в годы перестройки, а вследствие формирования в республиках симбиоза националистически настроенной местной бюрократии, нарождающегося класса кооператоров и интеллигенции. Это совпало с полнейшей неспособностью Михаила Горбачева противостоять им посредством административных методов и контрпропаганды, проще говоря – увольнять с государственной службы за профнепригодность, сажать и грамотно работать с общественным сознанием протестных социальных групп.

Между тем, решением проблемы стало бы правильное использование пассионарной энергии национальной интеллигенции, просиживавшей штаны в своих НИИ без надежды на карьерный рост. Одним из возможных вариантов была бы длительная командировка наиболее «буйных». Например, на южный берег Северного моря. Да, именно Северного, простирающегося между Великобританией, Нидерландами и Норвегией. Через месяц-другой им меньше всего захотелось бы возвращаться на пыльные площади советских городов и орать что-то в мегафон. Им бы довольно быстро наскучила идея ходить в холод и зной с флагами, попадать под дубинки милиции и участвовать в нервном дележе спонсорских денег с соратниками. Тем более, национально-демократическая интеллигенция по определению презирала этот самый «демос».

Вместо этого, советская власть нередко «мариновала» диссидентов в «психушках», потом с позором высылала их на Запад, выписывая из квартир и не давая подъёмных средств. То есть фактически своими руками создавала потенциальных агентов иностранных разведок, множила ряды сотрудников враждебных радиостанций и обществ «борцов с коммунизмом».

Сколько им платили там, неизвестно, но, судя по всему, немного. Об этом конечно, лучше расспросить Марка Дейча и его коллег, но хватало им, видимо, на образ жизни средних европейских буржуа, без вилл с яхтами. Относительно хорошие деньги «там» заработали лишь наши классики Александр Солженицын и Василий Аксенов. Но это птицы другого полёта, таких во всей советской диссидентуре было, как говорится, раз-два и обчёлся. Кстати, именно их ментальная трансформация заслуживает особого внимания. Эти два русских классика, особенно Солженицын, во многом благодаря своему уровню доходов, изменили свое прежде негативное отношение к российской власти и России в целом. Как полутора веками ранее его изменил непримиримый Шамиль, признавший экзистенциальное величие, культурную и военную мощь Российской империи.

Так что можно себе представить выражение лица какого-нибудь отмороженного советского диссидента, которому в обкоме или Комитете вручают ключи от его новой парижской или новозеландской квартиры и машины.

И чековую книжку. У Политбюро не было денег на такие мелочи? Сомневаюсь. Деньги на поддержку мирового левого движения находились. Причем ни одно десятилетие. И на издание тонн партийной макулатуры тоже. И на институты марксизма-ленинизма по всему свету. И на обучение иностранных студентов в военных и гражданских вузах здесь. И на оружие и военные базы на тёплых океанах. И на поддержку экономик братских режимов. А на самое главное – нейтрализацию умных, жёстких, антисоветских пассионариев внутри страны денег не оказалось. В итоге потеряли и страну, и кабинеты. В этом партийные чиновники прошлой эпохи удивительно напоминают современных российских олигархов, вкладывающих средства куда угодно, только не в развитие своей страны.

Кроме того, у националистов в те годы была козырная карта – они говорили новые, «модные» слова, которые было запрещено говорить десятилетия. И толпа от Балтики до Камчатки им верила, даже не догадываясь, что уже скоро будет с ностальгией вспоминать относительно благополучные и спокойные доперестроечные годы.

Современная российская власть уловила эти общественные настроения, по сути, восстановив вертикальную административную систему управления, прекратив огульно критиковать советских вождей и плановую экономику, слегка ограничив вакханалию на телевидении и начав собирать вокруг России бывшие советские республики. Именно эти меры, а не пресловутые «нефтяные деньги» лежат в основе популярности нынешних лидеров страны.

Сегодня власть имеет сильные аргументы в дискуссии с сепаратистами, так как обретение суверенитета на постсоветском пространстве не принесло экономического процветания даже наиболее продвинутым в СССР республикам Закавказья и Прибалтики. Независимость на постсоветском пространстве – это финансовые проблемы и угроза больших и малых войн. Вынужденная необходимость предоставлять собственную территорию для иностранных баз, наличие которых не гарантирует от внутренних беспорядков.

Годы суверенитета большинства бывших республик показали, что полное отделение от российского телевидения, языка, денег, рынков, культуры и технологий грозит им превращением в отсталые африканские государства. При этом ни одна крупная держава, кроме России, не будет тратить средства на развитие стран СНГ. И только России нужна стабильность и мир у соседей, так как хаос в соседних государствах моментально перекинется к нам.

Запад и Китай не станут расходовать на развитие инновационных секторов государств СНГ свои средства – зачем им лишние конкуренты? По мнению стратегов США и КНР, постсоветское пространство должно играть роль «буферной зоны», донора природных, особенно водных, и людских ресурсов, источника культурных ценностей и уникальных технологий. А также как место для размещения вредных производств и ядерных отходов. Поэтому финансовые ресурсы наших китайских, американских и западноевропейский партнеров инвестируются либо в сырьевой сектор, либо направляются на организацию внутренних социальных конфликтов на территории СНГ.

Однако, несмотря на все эти «козыри», на Северном Кавказе увеличивается количество граждан, не связывающих свое будущее с российской цивилизацией и доминирующими в сегодняшней России традициями. Среди жителей северокавказских республик, особенно среди молодежи, немало тех, кто видит своим идеалом мусульманские страны Ближнего Востока. Правда, эти молодые люди ещё не догадываются, какие риски связаны с данным цивилизационным выбором. Ведь арабский Восток – это не только благоденствующие нефтяные королевства, но и Ирак, Афганистан, Йемен, Судан и иные территории массовой нищеты.

В отличие от событий 20-30-летней давности, в эпоху господства Интернета уже не удастся перекрыть каналы информации, как это можно было сделать в советские годы. Можно сколь угодно блокировать «враждебные» сайты, но ищущий информацию – всегда её найдет. И высылать диссидентов, даже с почетом и деньгами, уже не эффективно. Это не сработает, так как изменилась сама сущность диссидентства и социальный портрет современных российских иммигрантов.

Наша страна все еще проигрывает на информационном фронте, не создавая привлекательный образ русского администратора, бизнесмена, казака, фермера, учёного Юга России. Значительно чаще в СМИ мы видим образ русских маргиналов, что вызывает отторжение и агрессию титульных этносов Северного Кавказа. Этот невзрачный медийный имидж в значительной степени формирует антироссийские настроения.

Сегодня некоторые территории Северного Кавказа лишь с небольшой долей уверенности можно назвать российскими. Да и для русских из центральных областей страны эти регионы уже давно напоминают иностранные государства с иным социальным укладом, где почти никто из них не был. Кроме того, среди русского населения ЮФО и СКФО немало сторонников создания обособленных от соседей «казачьих республик».

Одно и то же название страны, написанное на обложке паспортов, ещё не гарантирует единого мировоззренческого кодекса народов Юга России по ряду важных, определяющих единство каждого государства, вопросов. В регионе наблюдается отсутствие единого культурного и ментального пространства, характеризующееся полярными мнениями граждан разных национальностей относительно одних и тех же явлений и процессов. Повышение уровня образования населения и развитие региональных экономик, безусловно, необходимо. Но, как показывает практика, это еще не гарантирует усиления симпатий к российскому государству и его народу. Необходим поиск того общего, что превращает разрозненные этносы в нацию.

И пока мы окончательно ментально не отдалились друг от друга, пора вновь начать «присоединение» северокавказского региона. Но не любой ценой. Не «заклеивая» его вагонами федеральных денег, как это делает Россия сегодня. Так мы временно – лишь пока позволяют финансы – присоединяем субъекты федерации, а хотелось бы еще и граждан.