СНВ-3: Хорошие новости для американской Безопасности

8 апреля в Праге, Президент Барак Обама и российский Президент Дмитрий Медведев поставили подписи под новым Договором о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ), чтобы заменить СНВ-1 от 1991, действие которого истекло в декабре 2009 года [1].

Если Сенат США и российская Дума согласятся на ратификацию соглашения, то вооружённые силы каждой из сторон, будут ограничены 1 550 развернутыми стратегическими боеголовками на не более чем 800 развернутых и неразвернутых средствах доставки стратегического ядерного оружия. Это самое значительное сокращение уровней стратегических вооружений с момента подписания СНВ-1, который разрешал каждой стороне иметь 6 000 боеголовок на 1 600 носителях или пусковых установках[2]. Новое ограничение, заложенное в СНВ-3 на развернутые стратегические боеголовки на 30 процентов ниже, чем потолок в 2 200 единиц установленный Московским Соглашением 2002 году / Strategic Offensive Reductions Treaty (SORT)/.

Новое соглашение подкреплено рядом эффективных мер по контролю над соблюдением соглашения, которые должны обеспечить высокую уверенность сторон в том, что любое существенное в военном отношении нарушение будет своевременно обнаружено. Режим проверки, однако, отличается от соглашения 1991 года. Новый Договор СНВ - более простое соглашение во многих отношениях, который к тому же налагает менее жёсткие требования к механизму верификации его основных условий.

Новое соглашение это хорошая новость. Оно позволит уменьшить российские и американские стратегические силы, позволяя Соединенным Штатам поддержать на достаточном уровне средства ядерного устрашения. Оно обеспечит прозрачность и предсказуемость действий России в плане развития её стратегических ядерных сил. Его заключение демонстрирует, что Вашингтон и Москва выполняют свои обязательства по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) накануне майской конференции по его соблюдению. Это усилит влияние американского правительства на поиск путей ужесточения режима нераспространения. Соглашение также должно дать новый импульс плодотворному развитию американо-российских отношений. Наконец, он послужит основой для дальнейших сокращений стратегических ядерных сил.

Эта статья описывает новый Договор СНВ, его основные числовые пределы, его механизмы контроля, и пути, которые обеспечат защиту интересов США в области национальной безопасности с учётом новой геополитической ситуации.

Числовые Пределы Соглашения

Согласно СНВ-3 Соединенные Штаты и Россия должны сократить стратегические силы до уровня не более чем 1 550 развернутых боеголовок у каждой из сторон. Этот предел учитывает боеголовки на развернутых межконтинентальных баллистических ракетах (МБР) и боеголовки на баллистических ракетах подводных лодок (БРПЛ), а так же учитывает каждый развернутый тяжелый бомбардировщик, носитель ядерных вооружений как средство доставки одной боеголовки. Сокращения должны быть осуществлены в течение семи лет после вступления в силу соглашения. Соглашение будет действовать в течение десяти лет, с возможностью его продления ещё на пять лет.

В июле 2009 года Соединенные Штаты располагали более чем 5 900 боеголовками, хотя фактически было развернуто приблизительно 2 200. Россия имела почти 3 900 боезарядов. Фактическое число развернутых российских ядерных боеголовок составляло 2 600 - 2 700 единиц [3].

Новый Договор ограничит каждую сторону 800 развернутыми и неразвернутыми пусковыми установками МБР, пусковыми установками БРПЛ и тяжелыми бомбардировщиками, оснащёнными ядерным вооружением. Каждой стороне будет разрешено иметь не более чем 700 развернутых МБР морского и наземного базирования, а также тяжелых бомбардировщиков, оснащённых ядерным вооружением. Неразвернутые системы включают учебные и экспериментальные пусковые установки и бомбардировщики. Пусковые установки без ракет рассчитают как неразвернутые. Например, атомная подводная лодка (АПЛ), оснащённая баллистическими ракетами Трайдент, которая находится в течении длительного периода времени на реконструкции, имеет 24 БРПЛ, которые снимаются с вооружения. Согласно новому соглашению, её 24 ПУ рассматривают как неразвернутые, пока реконструкция не будет закончена, и её ПУ не будут переоснащены.

Различия и аргументация

В плане подсчёта боеголовок СНВ-3 отличается от СНВ-1. Соглашение 1991 использовало методику подсчета боевых частей (БЧ) по типу носителя, при таком подходе каждому типу баллистической ракеты соответствовало определённое количество боеголовок, независимо от фактического числа боезарядов, которое на ней было развёрнуто. Например: количество БЧ для БРПЛ Трайдент D-5 рассчитывалось исходя из оснащения данного типа носителя восьмью боеголовками, даже притом, что сегодня большее их количество, если не все Трайдент D-5 располагают меньшим числом боеголовок. Новое соглашение использует правило подсчета фактического груза, проверенное локальными осмотрами. Это условие позволяет сторонам развертывать различное число боеголовок на ракетах одного и того же типа.

Методика подсчета «фактического груза» особенно интересна для Соединенных Штатов. Американские Воздушные силы планируют оснастить МБР Минитмен III одной боеголовкой, в то время как МБР данного типа могут нести до трех ядерных боезарядов. Американский Флот уже оснащает и планирует в дальнейшем устанавливать различное число боевых блоков на МБР морского базирования Трайдент D-5. Метод расчёта фактической боевой нагрузки предпочтительней правилу подсчёта по типу носителя, потому что последний способ не отражает реальную мощность стратегических ядерных сил (СЯС) участников договора СНВ, а лишь их теоретический потенциал сдерживания. Сохранение старого подхода в нынешних условиях оказало бы негативное влияние на развитие стратегических сил сдерживания России и США и возможно нанесло бы ущерб их безопасности.

Новое соглашение содержит некоторые особые правила, относящиеся к тяжелым бомбардировщикам с ядерным вооружением: каждый из них рассматривается как носитель одной боеголовки. Метод расчета фактического груза для стратегических бомбардировщиков в ядерном оснащении не является эффективным. В настоящее время, это ни американская и ни российская специфика учёта ядерного оружия на борту тяжелых бомбардировщиков, в отличие от учёта боеголовок, развернутых на МБР морского и наземного базирования. Стороны подписанты СНВ-3, таким образом, согласились на несколько произвольное правило учёта боеголовок для развернутых тяжелых бомбардировщиков с ядерным вооружением: один самолёт – одна боеголовка.

Эта методика в определенной мере отражает ту же самую философию, которая была заложена в договоре СНВ от 1991 года. Это соглашение учитывало как тяжелые бомбардировщики, оснащённые пусковыми установками (ПУ) для запуска крылатых ракет оснащённых ядерным оружием (ALCMs) с меньшим количеством боеголовок, чем они могли фактически нести, так и бомбардировщики, не имеющих таких систем, как носители только одного ядерного боезаряда. Это следовало из американского подхода на переговорах по СНВ, суть которого заключалась в снижении значения наступательного ядерного оружия воздушного базирования по сравнению с баллистическими ракетами. Поскольку бомбардировщики медленнее, чем ракеты, они менее полезны для внезапной атаки, они могут быть отозваны, и должны бороться с ПВО противника не связанной никакими ограничениями. Это стремление к льготному режиму учёта бомбардировщиков опиралось на убеждение в том, что они в наименьшей степени являются дестабилизирующим фактором в стратегической триаде вооружений, а также формировало одну из центральных особенностей американской политики в области контроля над СНВ в течение последних 40 лет.

Новое соглашение и его протоколы отражают современные реалии в области модернизации или сокращения стратегического наступательного оружия. Так ограничения нового договора не будут распространяться на тяжелые бомбардировщики, которые не оборудованы системами запуска ракет с ядерным оснащением (ALCMs), то есть, бомбардировщики, которые были переоборудованы под носители обычных вооружений[4]. Аналогично, ПУ на четырех субмаринах типа Трайдент, которые были оснащены контейнерами с обычными крылатыми ракетами, не будут попадать под действие нового договора СНВ. Хотя эти бомбардировщики и субмарины не будут учитываться при расчете пороговых значений определённых новым договором, соглашение предусматривает инспекционные процедуры, чтобы убедить русских в том, что данные носители больше не являются частью СЯС. Этот подход обеспечит американским Воздушным и морским силам большую гибкость в деле развертывания обычных систем вооружения, чем предыдущее соглашение.

Эти пороговые ограничения, а именно 1 550 развёрнутых боеголовок; 800 развернутых и неразвернутых МБР морского и наземного базирования, а также тяжелых бомбардировщиков, оснащённых ПУ для крылатых ракет с ядерными боеголовками, включая 700 развернутых, являются единственными числовыми лимитами нового соглашения. Это отражает его упрощенную природу по сравнению с СНВ-1 от 1991, которое дополняло свои пороговые значения (1 600 ПУ, способных к переносу до 6 000 боеголовок) с рядом вложенных ограничений для ПУ и боеголовок. Так по договору СНВ-1 Россия имела право развернуть не больше, чем 154 тяжелых МБР SS-18. К тому же, обе стороны могли развернуть не больше 4 900 боеголовок на баллистических ракетах, не больше 1 540 боеголовок на тяжелых МБР, и не больше 1 100 боеголовок на мобильных МБР.

В отличие от прежнего соглашения, новый договор СНВ дает каждой стороне полную «свободу замещения» то есть, способность выбрать свою собственную структуру СЯС в пределах пороговых лимитов. Несколько причин обусловили эти изменения. Во-первых, учитывая стратегические и политические изменения прошлых 20 лет, включая конец холодной войны и крах Советского Союза, ни одна из сторон не чувствует потребность иметь особое мнение относительно структуры и состава стратегических наступательных вооружений противоположной стороны.

Во-вторых, поскольку российская система МБР SS-18 продолжает стареть, и снимается с вооружения, Россия станет менее зависима от тяжелых МБР, которые были основой ее стратегического арсенала 20 лет назад, а основное беспокойство американских переговорщиков по поводу боеголовки SS-18 заметно убывает[5]. К тому же завод, который их производил, расположен в Днепропетровске, который сегодня находится в Украине. Сомнительно, что возобновившийся интерес к замене SS-18 среди некоторых военных в вооруженных силах России приведет к фактическому развертыванию их производства, особенно в свете количественного ограничения на ядерные боеголовки в СНВ-3.

В-третьих, ограничения СНВ-1 на развёртывание подвижных грунтовых транспортных ракетных комплексов (ПГТРК) для МБР, порождало беспокойство, что Россия произведет и развернет сотни этих систем. Фактически, хотя Россия рассматривает мобильные МБР как важную часть своих стратегических сил, за прошлые два десятилетия её промышленность произвела их в незначительном количестве.

Упрощение Проверки

Цель мер по контролю над соблюдением соглашения состоит в том, чтобы дать каждой стороне достаточные гарантии того, что этот механизм позволит в военном плане своевременно обнаружить существенные нарушения соглашения. То есть даст время, чтобы предпринять ответные меры прежде, чем нарушение серьёзно изменит баланс сил сдерживания в чью-то пользу и тем самым нанесёт ущерб интересам национальной безопасности одной из договаривающихся сторон. У нового соглашения есть полный набор мер по контролю над соблюдением соглашения, но, как и договорились президенты в прошлом июле, переговорщики упростили процедуры контроля там, где это было возможно. Посредники за основу взяли меры, заложенные в СНВ-1 по контролю над соблюдением соглашения, как отправную точку и убрали те положения, которые не соответствовали духу и букве нового соглашения. Это будет приветствоваться военными специалистами, как в США, так и в России, которые должны будут приспособить свои национальные системы эксплуатации СЯС, к новым механизмам и методам контроля, которые были сформулированы в рамках СНВ-3.

Новый Договор включает условия, которые будут препятствовать каждой из сторон, вмешиваться в работу национальных технических средств дистанционного контроля противоположной стороны, в первую очередь это относится к орбитальным группировкам спутников слежения. Это также потребует, чтобы стороны обменивались и регулярно обновляли данные о своих стратегических силах и оповещали друг друга относительно определенных изменений их состава, структуры, дислокации и т.д. Новое соглашение потребует уникальных идентификаторов на каждой МБР, БРПЛ, и тяжелом бомбардировщике. Соглашение создаёт условия для двух типов осмотров: «Тип первый» инспекции, которые будут проводиться на базах МБР наземного базирования, базах дислокации ПЛАРБ (подводная лодка атомная с ракетами баллистическими) и авиабазах стратегической авиации. «Тип второй» инспекции, которые будут проводиться на других объектах, таких как места загрузки МБР, телеметрические центры, учебные заведения, и ранее заявленные объекты. Протокол соглашения определяет, что каждая сторона может провести до десяти инспекций «Типа 1» и восемь «Типа 2» ежегодно.

Одна из целей инспекций Типа 1 состоит в том, чтобы подтвердить число боеголовок на развернутой МБР или развернутой БРПЛ. Так в соответствии с протоколом нового договора, когда инспекционная команда достигает базы ПЛАРБ, проверяемая сторона должна предоставить инспекторам определенную информацию, включая число боеголовок на каждой развернутой БРПЛ на базе. Инспекторы имеют право выбрать одну из развернутых БРПЛ для осмотра, чтобы подтвердить точность предоставленной информации. Инспекторы не могут проверить больше чем одну ракету за осмотр, но риск проверки должен удержать сторону от обмана. Подобные правила применяются во время осмотров и на базах МБР.

В некоторых пунктах соглашение предусматривает менее утомительные меры, чем СНВ-1. Соглашение от 1991 требовало, с ограниченными исключениями, чтобы каждая сторона не шифровала телеметрию испытательных запусков своих баллистических ракет [6] и передавала противоположной стороне данные, которыми она располагала. Новое соглашение предусматривает, что каждая из сторон рассекретит телеметрические данные по пяти испытаниям баллистических ракет ежегодно, по определенным параметрам, которые будут согласованы. Другое упрощение режима проверки в СНВ-3, отказ от постоянного мониторинга ракетного завода в г. Воткинске, кое-что из того от чего правительство Буша уже согласилось воздержаться.

Есть несколько причин для таких изменений. Во-первых, за последние 20 лет национальные технические средства контроля над стратегическими вооружениями значительно улучшились. Хотя Соединенные Штаты редко обсуждают способности своих спутников и других национальных технических средств, но очевидно, что они могут предоставить сейчас больше информации для контроля над вооружениями, чем они могли это сделать в прошлом.

Относительно телеметрии: новый договор СНВ не содержит типы контроля, которые были в СНВ-1 и которые обеспечивали необходимый доступ к данным телеметрии для того, чтобы контролировать тип цели. Например, у соглашения от 1991 года было требование, которое определяло новый тип ракеты как противоположность существующему типу и запрещавшее размещение боеголовки с РГЧ (разделяющейся головной частью) на существующую баллистическую ракету в моноблочном исполнении. Смысл требования состоял в том, чтобы вынудить противоположную сторону построить новый тип ракет для того, чтобы оснастить их боеголовкой с РГЧ. Доступ к телеметрии помогал установить, был ли испытательный пуск ракеты существующего или нового типа. Новое соглашение определяет «новый тип» исключительно в целях информации. Соглашение не налагает технических ограничений на способы создания новых типов ракет.

Высшие представители американской администрации, включая Министра обороны Роберта Гейтса, объявили, что Соединенные Штаты не нуждаются ни в каком доступе к телеметрии, чтобы контролировать исполнение нового соглашения. Правительство договаривалось о некотором доступе к этим данным, однако, принимая во внимание значение, которое придают телеметрии некоторые члены Сената.

Россияне не видят смысла в передаче телеметрической информации отчасти потому, что Русские военные считают, что в этом нет никакой необходимость с точки зрения контроля над соблюдением сторонами условий нынешнего соглашения. Помимо этого российская сторона настаивала на том, что раскрытие всей телеметрии было несправедливо, так как Россия вынуждена развивать две новые ракеты — БРПЛ «Булава» и МБР «Тополь-М» — в то время как Соединенные Штаты намерены разворачивать уже существующие ракеты Минитмен III и Трайдент D-5 в течение еще 20 - 30 лет.

Русские полагали, что Соединенные Штаты получат возможность доступа на основании телеметрии к техническим данным двух новых ракет, в то время как они получили бы немного полезной для себя информации, так как они достаточно хорошо изучили Минитмен III и Трайдент D-5, поскольку контролировали их запуски много раз. Это нежелание раскрывать информацию, которая не нужна для проверки соблюдения условий соглашения, не является только российской установкой; американские военные также шифруют и намерены шифровать и впредь телеметрию испытательных пусков ракет.

Что касается ракетного завода в городе Воткинск, мобильные МБР всегда представляли проблему для осуществления проверки. Естественно, что одна сторона должна быть в состоянии посчитать число мобильных ракет другой стороны в целях контроля над вооружениями. Преимущество мобильных МБР, однако, состоит в том, что их перемещение создаёт трудности в плане определения их местонахождения и увеличивает их жизнеспособность, таким образом, уменьшая угрозу нанесения превентивного ракетного удара противоположной стороны в условиях политического кризиса. Решение проблемы контроля количества ПГТРК, которое было прописано ещё в СНВ-1, должно позволить американским инспекторам контролировать мобильные МБР, даже притом, что они не будут находиться на объекте в г. Воткинске. Правительство Обамы полагает, что механизмы, заложенные в новом соглашении, позволят, специалистам Соединенных Штатов контролировать число мобильных МБР, без их постоянного присутствия на этом заводе. Наблюдая российскую стратегию использования ПГТРК с МБР за прошедшие 20 лет, Соединенные Штаты теперь лучше понимают ту роль, которую они должны играть в структуре российских СЯС. Кроме того, Россия, вероятно, развернет значительно меньше пусковых установок, чем это предусмотрено новым соглашением. Российская сторона в 2009 предлагала ограничить количество ПУ 500 единицами, что свидетельствовало об их видении будущей структуры своих СЯС. Новое соглашение позволит русским развертывать больше пусковых установок, чем они это предлагали, не превышая согласованные пределы.

Наконец, у Соединенных Штатов будет весомый аргумент на случай не выполнения Россией взятых на себя по этому договору обязательств. Американские войска уменьшат общее количество развёрнутых боеголовок до 1 550 единиц, прежде всего посредством, «разгрузки» своих баллистических ракет, то есть установки на них меньшего числа боевых блоков и, по крайней мере, первоначально, большую часть неразвёрнутых боезарядов складируют в хранилищах. (Неразвернутые боеголовки не ограничены соглашением.) У Соединенных Штатов, таким образом, будет существенный ядерный потенциал на своих складах. Действительно, в крайнем случае, если возникнет принципиальная угроза национальной безопасности США, американские войска могут в пределах нескольких месяцев, увеличить общее число развернутых боеголовок более чем на 3 000 единиц.

Преимущества для американской Безопасности

Новый договор СНВ предоставляет существенные выгоды для американской национальной безопасности. Во-первых, это сократит примерно на 30 процентов общее количество стратегических ядерных боеголовок России, которые нацелены на Соединенные Штаты. Конечно вне зависимости от сокращений, у американцев сохранится обеспокоенность относительно возможности нанесения российской стороной ядерного удара, но уменьшение потенциальной угрозы, тем не менее, даёт Соединенным Штатам большую безопасность.

Во-вторых, соглашение обеспечит прозрачность и предсказуемость относительно развития российских стратегических сил. С новым договором СНВ Соединенные Штаты будут знать гораздо больше о российском стратегическом потенциале, чем, не имея такого соглашения. Например, национальные технические средства проверки не могут определить число боезарядов на российской МБР, которыми она оснащена. Локальные инспекционные миссии позволят американским специалистам установить это точно. Соглашение даст Вашингтону уверенность в том, что в течение ближайшего десятилетия, он будет знать, как будут развиваться российские стратегические силы. Такая предсказуемость приведет к более обоснованным решениям относительно инвестиций, которые Соединенные Штаты должны сделать в свои СЯС с учётом развития других видов вооружённых сил.

В-третьих, хотя американские стратегические силы будут сокращены и ограничены соглашением, Соединенные Штаты сохранят мощное и эффективное средство ядерного устрашения. Пентагон еще окончательно не определился с будущей структурой СЯС, но СНВ-3, позволяет Соединенным Штатам сохранить большую часть текущей структуры: 400 - 450 МБР Минитмен III (каждая с одной боеголовкой), 288-336 БРПЛ Трайдент D-5 на 12-14 субмаринах (ракеты будут «разгружены»), и небольшое количество тяжелых бомбардировщиков. Согласно Обзорному Ядерному Ревю, выпущенному 6 апреля, некоторые бомбардировщики B-52H имеющие в настоящее время ядерное оснащение будут переоборудованы в обычные носители, и таким образом не будут попадать под действие соглашения. Будущая структура СЯС будет способна к выживанию, эффективной и мобильной. Кроме того, развитие тяжёлых бомбардировщиков в обычном оснащении и субмарин Трайдент оснащённых обычными крылатыми ракетами не будет ограничено.

В-четвертых, новое соглашение поддержит Договор о нераспространении ядерного оружия. Согласно ДНЯО государства с ядерным оружием согласились сотрудничать в деле разоружения, а государства, которые не владеют ядерным оружием, получили доступ к гражданской ядерной технологии и согласились не приобретать ядерное оружие. Новое соглашение демонстрирует, что Соединенные Штаты и Россия выполняют свою часть обязательств данного договора. Это усилит возможности Вашингтона соразмерно его стремлению ужесточить режим нераспространения ядерных вооружений, особенно на майской конференции по вопросам соблюдения ДНЯО [7].

Пятое, новый договор должен способствовать усилиям американского правительства \"перезагрузить\" отношения с Россией. За прошедшие 40 лет, всякий раз, когда Вашингтон и Москва добивались успеха в области контроля над стратегическими наступательными вооружениями, это, в конечном итоге, оказывало положительное влияние на более широкие двусторонние отношения. Действительно, одна из причин, по которой правительство Обамы стремилось вначале 2009 решить ряд российско-американских проблем в области контроля над СЯС, в частности отказ администрации Буша-младшего сократить ПУ МБР, состояла в том, чтобы сформировать более продуктивные отношения между двумя странами. Нынешнее руководство Белого Дома надеется, что это поможет обеспечить результативное сотрудничество с Москвой в таких сферах как Афганистан и ядерное досье Ирана. Результаты все еще скромные, но русские были более полезны в решении этих вопросов за прошлые девять месяцев, чем ранее; они открыли своё воздушное пространство для полётов американской транспортной авиации снабжающей группировку войск в Афганистане, и заняли более жесткую позицию относительно ядерных амбиций Тегерана.

Наконец, новое соглашение готовит почву для дальнейших сокращений наступательных вооружений. Обама ясно дал понять, что он видит это как первый шаг процесса разоружения. Он стремится продолжить переговоры с русскими, чтобы понизить количество стратегических ядерных вооружений и, впервые, обратиться к проблеме тактического (нестратегического) ядерного оружия. Структура нового соглашения может обеспечить дальнейшие сокращения ядерных сил.

Возможная Критика

Даже прежде, чем новый договор СНВ был подписан, его критики обращали внимание на его слабые стороны, которые могут быть сведены в три основные группы.

Во-первых, некоторые волновались, что соглашение ограничит противоракетную оборону (ПРО). Соглашение действительно признает взаимосвязь между нападением и защитой. Это декларирует конкретный пункт: есть связь между числом и типом стратегических наступательных сил и числом и типом стратегических средств обороны, включая ПРО. Все же, соглашение не ограничивает существующую или будущую американскую противоракетную оборону. Новый Договор запретит Соединенным Штатам помещать ракетные перехватчики в ПУ МБР и БРПЛ, но американские войска не планируют это делать [8]. Русские сделали одностороннее заявление о том, что существенное изменение в американской ПРО может рассматриваться ими как неприемлемый вызов интересам их национальной безопасности. Это в свою очередь может стать веским основанием для их выхода из соглашения [9]. Русские имеют право высказать свою точку зрения в одностороннем порядке, тем ни менее она не окажет юридического влияния на соглашение. И без этого заявления, Россия будет иметь право на односторонний выход из соглашения, также, как Соединенные Штаты в своё время приняли решение в одностороннем порядке выйти из Соглашения по ПРО при правительстве Буша.

Во-вторых, некоторые могут быть обеспокоены тем, что соглашение ограничивает возможности оснащения обычными боеголовками баллистические ракеты. Соглашение будет рассматривать все боеголовки на МБР и БРПЛ так, как будто они ядерные. Если Соединенные Штаты или Россия позже решат поместить некоторые обычные боеголовки в их стратегические баллистические ракеты, то эти боезаряды будут попадать под действие договора о пороговом ограничении в 1 550 единиц развёрнутых боевых ядерных блоков. Это отличается от того, как соглашение рассматривает переоборудованные ПЛАРБ «Трайдент» и тяжелые бомбардировщики Б-54, которые уже изменены или будут изменены под носители обычных вооружений. Как говорилось выше, такие системы не попадают под лимиты 800 и 700 единиц соответственно. В тоже время учёт всех боеголовок МБР как ядерных устраняет потребность в намного более сложном режиме проверки, который был бы необходим, чтобы различить ядерные и обычные боезаряды на МБР морского и наземного базирования. Кроме того, у Соединенных Штатов даже нет чётких планов, развёртывания обычных боеголовок на МБР Минитмен III или БРПЛ Трайдент D-5. Если это решат сделать в будущем, число обычных боеголовок, вероятно, будет очень маленьким, чтобы существенно не сократить разрешённый уровень развёрнутых ядерных блоков [10].

В-третьих, некоторые обеспокоены, что режим проверки был ослаблен, уменьшая доступ к телеметрической информации и исключая постоянный контроль в г. Воткинске. Условия проверки нового соглашения позволят каждой стороне иметь высокую уверенность, что другая сторона выполняет условия соглашения. Хотя было бы лучше иметь дополнительные условия контроля, чтобы иметь возможность проникать в суть процесса развития СЯС, однако они явно избыточны для контроля предельных лимитов и выполнения основных условий нового соглашения. Немного нелепо, что некоторые из тех, кто утверждает, что новое соглашение обеспечивает слабый механизм мониторинга, поддержали Московский Договор, который был подписан Президентами Джорджем У. Бушем и Владимиром Путиным в 2002. У этого соглашения не было никаких механизмов проверки.

Заключение

Правительство не должно разрабатывать, а Сенат не должен ратифицировать соглашения о контроле ядерного оружия ради контроля над вооружениями. Ключевые вопросы, на которые такой договор должен дать убедительные и однозначные ответы. Данное соглашение обеспечивает американские интересы национальной безопасности? Соглашение позволяет Соединенным Штатам поддерживать надежное и эффективное средство ядерного устрашения? Соглашение содержит достаточные меры по контролю над соблюдением условий соглашения таким образом, чтобы любое существенное нарушение в военном отношении было бы своевременно обнаружено с тем, чтобы обеспечить ядерный паритет при любом развитии ситуации?

Новый Договор СНВ значительно отличается от СНВ-1. Но одно остаётся неизменным, он даёт чёткий и однозначный ответ на каждый из этих трех ключевых вопросов, и этот ответ - \"да\". Он сократит американские и российские стратегические ядерные силы к их самому низкому уровню за последние четыре десятилетия в ходе управляемого процесса, который обеспечен механизмом надёжной верификации. Когда Сенат изучит текст соглашения через призму ответов на ключевые вопросы национальной безопасности, он поймёт, что Договор СНВ-3 полностью отвечает базовым интересам США в области контроля над вооружениями, а посему должен быть ратифицирован.

Сноски:

1 Президенты подписали соглашение и протокол 8 апреля. Кроме этого, пакет соглашения будет включать три технических приложения, механизм уведомления, инспекционные действия, и передачу телеметрической информации. Американские чиновники планировали завершить разработку приложений к концу апреля.

2. СНВ-1 накладывал ограничения на ПУ МБР. В том числе, ракетные шахты и ПГТРК для мобильных МБР, ПЛАРБ, ПУ БРПЛ, и тяжелые стратегические бомбардировщики. Это ограничивало носители и средства доставки ядерного оружия, а не ракеты непосредственно, потому что их было легче контролировать, а стороны могли производить дополнительные ракеты для использования в испытательных пусках или как запасные.

3. Несоответствие, которое имеет место в СНВ-1 и предполагает наличие у американской стороны более чем 5 900 боеголовок и фактического их количества приблизительно 2 200 единиц, объясняется тремя факторами. Во-первых, большинство американских стратегических баллистических ракет было оснащено так, чтобы они несли меньшее число боезарядов, чем это было оговорено в договоре СНВ-1. Во-вторых, много американских транспортных средств доставки, например, бомбардировщики B-1, были переоборудованы под носители обычного оружия, хотя они все еще попадали под действие договора СНВ-1. В-третьих, в СНВ-1 было включено много \"призрачных\" систем. Например, 50 Минитменов III их шахты стоят пустыми, но так как согласно договору учитывались пусковые установки, то теоретически мы имеем 50 МБР Минитменов III, каждая с тремя боеголовками на борту. Подобные факторы привели к несоответствию цифр, которыми владеет российская сторона.

4. Договор СНВ-2, подписанный в 1993 году, но так и не вступивший в силу, разрешал каждой стороне развернуть до 100 тяжелых бомбардировщиков, переоборудованных под носитель обычных вооружений.

5. Разгрузка означает способность размещать в боевой части баллистической ракеты не все боевые блоки. Например, «разгруженный» Трайдент D-5 несёт три боеголовки, хотя располагает ещё 5-тю посадочными нишами для дополнительных боезарядов.

6. Телеметрия - информация, переданная ракетой во время ее летного испытания на пункты управления, которая фиксирует, траекторию полёта и работу её систем. СНВ-1 требовал, чтобы телеметрия не была зашифрована и чтобы после испытательного пуска сторона, осуществившая запуск, передавала копию записи телеметрической информации, другой стороне. Каждая сторона, таким образом, получала значительное количество информации о ТТХ МБР морского и наземного базирования противоположной стороны.

7. Более скрупулёзный режим создал бы больше препятствий в деле разработки перспективных систем ядерного оружия. Важный прецедент, который обеспечил бы более широкую связь и приверженность договора о безопасности между странами Дополнительному протоколу Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЕ). Дополнительный протокол дает агентству большие полномочия на осуществление инспекций с тем, чтобы гарантировать, что ядерная программа страны соответствует условиям ДНЯО.

8. Соединенные Штаты действительно развёртывают наземные ракетные перехватчики в прежних шахтах МБР на Авиационной базе ВВС Ванденберг (Vandenberg) в Калифорнии. Эти действия были приняты как состоявшиеся в соответствии с соглашением.

9. СНВ-3 содержит стандартное условие, позволяющее каждой стороне выйти из договора руководствуясь высшими интересами национальной безопасности, в случае если они будут подвергнуты опасности действующим соглашением.

10. План правительства Буша предусматривал оснастить две БРПЛ Трайдент D-5 одной обычной боеголовкой на всех 14 ПЛАРБ. Это означало бы наличие в боевом составе АПЛ типа «Трайдент» 28 обычных боеголовок.