Российская армия. Материализация духов и раздача слонов...

Представьте, что Вы журналист, берущий интервью по проблем обороны страны у депутата ГД, который представляется Вам человеком адекватным и сведущим, т.е. единороссы априори отпадают, а из оставшихся таких можно на пальцах пересчитать, что в принципе весьма облегчает задачу. Вот что примерно из этого могло бы выйти:

-…… о реформе российской армии в последнее время идут самые противоречивые разговоры. В знак протеста против реформы, вернее её нынешнего исполнения, из вооружённых сил уволились многие действующие генералы. Насколько, на ваш взгляд боеспособна наша армия в настоящее время?

-Объективно, чтобы проверить насколько она боеспособна нужно её проверить, как в плановых мероприятиях, так и во время нештатных ситуаций, например, как во время августовских событий 2008 года. К сожалению, нужно констатировать, что проводящиеся мероприятия по боевой готовности и боеспособности ставят перед нами все больше вопросов. И этих вопросов становится намного больше, чем ответов на них. В их числе вопросы укомплектованности личным составом, его готовности к решению задач по предназначению, способности офицеров, оставшихся, после сокращения армии, управлять войсками, применять технику, организовывать межвидовое сообщение…

Конечно, можно всегда сказать, что мы только перешли на новый облик и рано делать выводы, но, с другой стороны, не трудно проследить те тенденции, которые развиваются сегодня в войсках. Количество командиров уже не увеличится, количество специалистов, которыми являлись прапорщики, скорее всего еще сократиться в разы. Не исключено, что кто-то из них придет на сержантские должности, но таких будут единицы. Все вакантные должности замещаются военнослужащими по призыву.

Вторая не менее важная проблема, – укомплектованность армии военной техникой. Сегодня в войсках только 10 процентов новой техники, к 2015 эти показатели должны утроится, а к 2020 достичь 70 процентов. Но для выполнения планов необходимо ещё кадровое, финансовое обеспечение, технологические возможности предприятий ВПК…

-В разгар мирового экономического кризиса сможем ли мы потянуть реформу экономически, выделены ли деньги на перевооружение, предусмотрены на эти цели средства в бюджете?

-Количество денег выделяемых на перевооружение растёт. Правда пропорционально повышается и инфляция, происходит удорожание комплектующих, кооперационной цепочки, рост тарифов естественных монополий и так далее…

Но одного вала денег для перевооружения не достаточно. Нужно возрождать научные школы, решать кадровую проблему, начиная с омоложения инженерного состава, заканчивая способностью разрабатывать и внедрять новые научные достижения. Нужно модернизировать промышленность, поскольку прежнее оборудование морально устарело. Реформа армии комплексная проблема и одними деньгами решить её не удастся. Важно чтобы наступило понимание, – управление Военно-промышленым комплексом должно быть сосредоточено в одних руках. Нужно исходить из того, что на 95 процентов заказчиком вооружения и техники сегодня является Министерство обороны. А оно относится к ВПК, как к чужеродной структуре. На переходном этапе Минобороны должно непосредственно участвовать в работе ВПК, ставить перед промышленностью стратегические задачи.

На деле сегодня есть совершенно разнополярные структуры пытающиеся возрождать ВПК. Это и военно-промышленная комиссия и министерство промышленности, несколько крупных военно-промышленных холдингов. Каждый из них имеет свои интересы, и включают в свой состав не только производственные, но и научные мощности. Они имеют своих лоббистов, могут влиять на формирование бюджета гособоронзаказа. Но все эти сегменты правильно было бы увязать под одним началом Минобороны с одной стратегической задачей, – перевооружения армии.

-Но разве Минобороны непосредственно не участвует в работе ВПК?

-На сегодня Минобороны занимает странную позицию: «вы нам дайте то, чего мы хотим, а мы посмотрим купим мы у вас эту продукцию или нет».

В этом случае эффективное развитие ВПК маловероятно. В Минобороны должны определить, что им нужно, поставить задачу, задать стратегию развития минимум на 10-15 лет. Затем сформулировать перед военно-политическим руководством потребность в ресурсах, которые необходимо закрепить в финансово экономических документах, в законах о федеральном бюджете и в конце-концов должны добиться того, чтобы эти планы стали реальными изделиями, которые поступят в войска.

-Скажите, а в Советском Союзе как была организована схема взаимодействия военного министерства и военно-промышленного комплекса?

-В СССР были специальные профильные министерства, крупнейшие отраслевые сегменты, формировавшие военно-промышленную политику. Это была централизованная модель в интересах развития ВПК, для обеспечения нужд военной организации. И, разумеется, Министр обороны играл в этом ключевую роль. Вспомним двух самых ярких советских министров, – Гречко и Устинова, оба они выходцы из системы ВПК. И это не случайно, поскольку эффективность средств ведения войны во многом предопределяет успех. Можно иметь самых мужественных, самых подготовленных солдат, но если средства ведения боя проигрывают противнику, только человеческими жизнями эту прореху не залатать.

-Какие на ваш взгляд существуют угрозы для России?

-Наверное, это самый сложный вопрос. Сегодня можно услышать полярные точки зрения. В том числе и среди авторитетных, профессиональных специалистов. Одни нас пугают возможностью развязывания войны с любой страной, которая имеет хоть малейшие возможности вести боевые действия, другие бросаются в другую крайность: «никакой войны не будет, мы живем со всеми в мире, а военная организация это лишь бутафорский инструмент, предназначенный для парадов и шествий». И одна и вторая точка зрения неверны. Не стану говорить отдельно по каждому предполагаемому театру военных действий, но есть вещи, на уровне аксиом: не смотря на то, что мы находимся в военно-политических блоках ШОС и ОДКБ, по целому ряду геополитических, экономических причин, на 99 процентов, союзников в будущей войне Россия иметь не может. Мы должны решать свои проблемы самостоятельно, в одиночку.

Решать эти проблемы, скорее всего, придется не против какой-то одной страны, а против коалиции государств.

Наша страна весьма привлекательна с точки зрения ресурсов, которые в мире стремительно истощаются. Огромная мировая кладовая, с обширными территориями, мало заселенными и освоенными. Это всегда будет провоцировать потенциальных противников на то, чтобы эти ресурсы как-то прибрать к рукам. Поэтому, говоря о прогнозах военно-политической обстановки нужно понимать, – главная наша угроза наша слабость. Чем мы слабее, тем больше соблазнов решить проблему силовыми методами.

При существующем балансе сил, кажется, трудно найти горячую голову, которая пойдет войной на Россию. Но, тем не менее, маленькая, никудышная грузинская военная машинка посчитала возможным решить свою политическую проблему военным способом… И мы оказались втянутыми в этот конфликт. То, что он завершился победой русского оружия, не повод пребывать в эйфории. Напротив, нужно делать самые серьёзные выводы. Появись на тот момент у Грузии союзники, исход компании мог бы быть совершенно иным.

Поэтому, возвращаясь к ранее высказанной мысли повторюсь: если наша армия будет расцениваться потенциальным противником, как слабая, он может разработать любую схему нападения на нашу страну, от провокационной, как события августа 2008 года, до втягивания нас через третьи страны в крупномасштабный военный конфликт.

Но если затраты на войну с Россией будут превышать экономические выгоды полученные от оккупации её территорий, на вооружённый конфликт никто не пойдет.

Часто можно слышать: «какую войну выиграла советская армия после 1945 года, при том, что ресурсы, затраченные на её содержание были огромны…». Ответ может быть один: главную войну мы выиграли в умах наших потенциальных противников, когда ни на минуту не дали им повода усомниться в нашей мощи и адекватности ответного удара. Это самая главная военная победа, в которой, не погиб ни один солдат!

-Чем продиктовано такое серьёзное сокращение армии? Ведь, в конце концов солдат можно всегда мобилизовать, а офицеров не подготовишь в три дня…

-Складывается впечатление, что реформа идет не в армии, а в коммерческой структуре: выделено какое-то количество денег и их нужно максимально быстро освоить. Нет понимания, какую армию мы хотим иметь, какие задачи должны решать, сколько будет стоить решение тех или иных задач. Сейчас всё идет от противного, под выделенные деньги кроят вооружённые силы страны.

-И всё же и в этой реформе есть положительные моменты, к примеру повышается зарплата офицеров. Теперь, быть может, им не придется подрабатывать охранниками в магазинах…

-Да, действительно зарплата повышается, но посмотрите на сам механизм повышения денежного довольствия. Сокращают три офицерские должности и за счёт этого четвёртый офицер будет получать в четыре раза больше. То же самое касается контрактников. Долгое время шли научные разработки, проводился анализ крупнейших армий мира, высчитывалось оптимальное соотношение контрактников к призывникам. Вывели оптимальную формулу: 70 на 30. Это то, что мы можем потянуть экономически и то, что оптимально с точки зрения управляемости. Сейчас, когда идет реформа по пути сокращения состава, чтобы поднять зарплаты другим, на контрактные должности ставят призывников со сроком службы 12 месяцев…. Такое решение можно назвать бутафорским. Происходит подмена фундаментальных вещей при строительстве военной организации. Как ни парадоксально это звучит, но никто в Министерстве обороны не задаётся вопросами: стала армия лучше или хуже, способна она решать поставленные задачи или нет, какие вызовы и угрозы она может парировать…. Главная проблема, – вписаться в бюджетные рамки. Есть попытка доказать эффективность менеджера. Дескать, я за эти деньги могу провести реформу, и получить другое качество вооруженных сил.

-Это связано с тем, что у нас гражданский министр обороны?

-То, что пост Министра обороны занимает гражданский человек нормальная мировая практика. Неплохо, что министр умеет считать деньги, что он обладает опытом оптимизации управленческих структур, понимает основные экономические законы, которые нельзя не учитывать при строительстве военной организации. Плохо другое, те военные помощники, которые есть у гражданского министра, в том числе начальник Генштаба не выполняют свих служебных обязанностей. Министр обороны не получил внятных, реальных военных идей, адекватной оценки военно-политической ситуации в мире и в стране. Не получил правильных рецептов реформирования вооружённых сил. Военные просто стали выполнять задачу по оптимизации расходов на содержание обороны и безопасности государства.

Анатолий Сердюков не получает объективной информации от начальника Генерального штаба. Что такое боеготовность за один час, о которой так много говорят? Министру внушили, что боеготовность это когда офицер пребывает в расположение полка и занимает место согласно штатного расписания. Но на самом деле это не боеготовность! Министру даже не объяснили фундаментальных вещей. Ради чего существует понятие боеготовность? За час офицер может лишь прийти и поучаствовать в подъеме личного состава. И все! А дальше начинается вывод техники, подъем запасов, выход в район сосредоточения и так далее, а уже затем выполнение задач по предназначению.

-То, что ушёл в отставку глава генштаба Юрий Балуевский, это потеря для армии или естественная ротация кадров?

-Я не считаю, что это пограничное явление: один генерал ушёл и реформа пошла под откос. Да, он был не согласен, с тем, что начали делать с вооружёнными силами, был не согласен с теми методами, способами реформирования, имел свою точку зрения. Но ушел Балуевский, вслед за ним ушли десятки других генералов, которые много лет могли приносить пользу армии. Можно назвать много громких фамилий: Владимир Бакин, Валерий Евтухович, Сергей Макаров, Михаил Сковородников…. Они ушли, потому что не были услышаны, нашлись более «голосистые», в лице сегодняшних начальников, взявшихся выполнить задачу, поставленную перед ними не вполне компетентными людьми. Они не сказали правду Министру обороны о том, как нужно выполнить задачу. Они пошли от обратного: Чего изволите? Результат: мы понизили интеллектуальный, профессиональный уровень вооружённых сил, а всё это приведет по понижению боеготовности.

Обратите внимание, если разговор заходит о реформе, всё, как правило, сводится к получению 40 – 50 тысяч квартир для офицеров запаса. Но где же связь между квартирами для увольняемых офицеров и боеготовностью? Я ещё понимаю наличие жилья у действующих офицеров, это действительно сказывается на моральном, психологическом состоянии военных. Но задача обеспечения жильем увольняемых офицеров, это не задача министерства обороны, это социальная обязанность государства. А у нас все рапорты по проведению военной реформы сводятся к цифрам, сколько мы закупили жилья для уволенных офицеров. Доклады у нас бравурные, а действительность от них отличается разительно.

-Николай Патрушев на днях официально заявил, кажется, впервые за последние годы достаточно честно и открыто, что блок НАТО представляет угрозу России. Значит, в верхах всё же есть понимание того, что над Россией нависает реальная угроза?

-Конечно, понимание есть, хотя очень многие в окружении высшего руководства страны говорят, что есть ядерная кнопка, гарантия того, что никто не решиться на вооружённый конфликт с Россией. Но тогда следует задать другой вопрос: если войны не может быть в принципе, почему растут бюджеты министерства обороны США, Китая и других стран? Почему совершенствуются методы ведения войны, военной техники, почему оружие завоёвывает космическое пространство? Зачем всё это? В политике имеет значение не намерения, а возможности. Элементарные расчёты на бумаге покажут, что мы не в состоянии парировать те или иные угрозы, и вынуждены будем пойти на уступки вплоть до полной потери суверенитета.

Война уже идёт. Она идёт в кабинетах без запусков ракет и грохота пушек. И самое главное направление этой борьбы, – реформа армии, после которой мы должны получить вооружённые силы, анализ состояния которых позволит любому противнику принять для себя единственно верное решение: с Россией разговаривать с позиции силы нельзя. Но именно на этом направлении, пока у нас очень неблагополучная обстановка. Иными словами: на данном этапе мы проигрываем войну, которая, со времён холодной войны и не прекращалась.Итак, интервью взято, ответы депутата получены. А Ваше мнение? Вы согласны? Как Вам видятся аспекты этой проблемы?