Не советская Победа

Самая большая ложь о Великой Отечественной войне – это то, что Советский Союз в одиночку выиграл войну против Германии. Даже Сталин считал, что Советский Союз в одиночку против Германии не выстоял бы. Победа, которую одержали в мае антифашистские силы, – это победа всей коалиции, это победа всего человечества над фашизмом.

Мы в эту победу внесли существенный вклад. Но он был бы гораздо больше и жертвы наши были бы гораздо меньше, если бы страной руководил не Сталин и если бы страна не была социалистической.

Также совершенно очевидно: в 1939-41 годах, в первый период Второй мировой войны, Советский Союз оказался против человечества, в той фашистской коалиции, которая отстаивала идею превосходства расы, нации, а мы в ней отстаивали свою коммунистическую идею.

Мы попали в коалицию против фашизма совершенно случайно – Гитлер на нас напал. Цифры, которые приводятся как правдивые, вроде того что на нашем фронте уничтожено до 70 процентов немецкой техники, - это ложь. Но она легко проверяется.

Например, большая часть флота, практически весь германский флот, был задействован в борьбе против наших союзников на океанах. Немцы в 43-м году из 290 подводных лодок потеряли 245. А каждая подводная лодка - это 28 средних танков. Если посчитать, сколько \"танков\" отправили на дно союзники, потопив подводные лодки, получится примерно 7000 танков. Для сравнения - Германия в 42-м году выпустила 6200 танков и штурмовых орудий. То есть союзники отправили на дно за один год фактически годовое производство немецких танков. Теперь представьте эти танки в 43-м году на Курской дуге. Когда началась битва, у немцев было в два раза меньше танков против наших, и в ходе Курской битвы они уничтожили в четыре раза больше наших танков, чем потеряли своих. Еще бы две тысячи танков у немцев, и все бы рухнуло, они бы прорвали нашу оборону.

Авиация. Легко проверяемые цифры. В России, на востоке, на советско-германском фронте погибла треть летного состава немецкой авиации. Они же погибали не просто так, они же с самолетами погибали. Немцы с конца 42-го года большую часть авиации держали на Западе, это и понятно – они воевали против американских летающих крепостей. А что значит авиация на Западе? Это значит, что на Востоке немцы держат ежемесячно в 43-44-м году 400-600 истребителей. Что такое 400-600 истребителей у немцев, когда у нас против них 4-6 тысяч истребителей? У нас в 10 раз больше истребителей, но немцы теряют 1300 в среднем истребителей, а мы в 44-м году - почти 12 тысяч истребителей. И если бы Германия лучшие свои авиационные силы, которые держала на Западе, бросила сюда, «сталинские соколы» вообще бы исчезли с просторов родины.

А война коалиционная шла ведь еще и на Тихом океане. Вот мой отец освобождал Китай, действительно освобождал, и их действительно встречали как освободителей - наших солдат. Но когда он пришел после Сталинграда, после Кенигсберга в Китай, его поразила тишина – ни одного японского самолета. Где японская авиация? Ее всю уничтожили американцы. Где японский флот? Он весь уничтожен американцами.

А что такое японский флот? К примеру, авианосец. На него уходит в среднем 50 тысяч тонн стали (на тяжелый танк - 50 тонн). Представьте себе, моего отца встречает тысяча тяжелых японских танков. И ничего бы мы не сделали.

Каждая страна внесла свой вклад. Спорить можно сколько угодно, чей больше, чей меньше. В 43-м году в Курске мы разбили, мы победили немцев. Гитлер не сумел осуществить свою операцию «Цитадель», она провалилась. Но и наши операции «Суворов» и «Кутузов» не увенчались успехом. Немцев вытеснили с флангов - и все.

Кончается 43-й год - где он кончается? На рубеже Днепра. Мы Днепр форсировали, Киев взяли. Мы наконец-то к концу 43-го года, через два с половиной года войны, вышли туда, куда немцы дошли за два с половиной месяца 41-го года.

Сталин в декабре 43-го года просит, чтобы открыли второй фронт. Он не может без второго фронта выиграть. Но в это время немцы воюют против союзников в Италии, немцев уже разбили в Северной Африке, немцы держат воздушную оборону Рейха, немцы воюют в Атлантике. То есть как минимум три фронта есть. Немцы держат на западе и на юге Европы треть своих сил. Они там держат почти весь свой флот, они держат примерно две трети своей авиации. А Сталин до того бездарен, что, когда у нас в 43-м году превосходство в силах и средствах почти четырехкратное, мы не можем наступать. Вот в чем трагедия.

И как только немцы вынуждены были перебросить половину своих бронетанковых подвижных сил летом 44-го года на запад, только после этого завершилась блестящая операция «Багратион». Но как она завершилась: мы разбили немцев, но наши потери в людях - 800 тысяч против 400 тысяч немецких.

Теперь посмотрим: а союзники нам что поставили? Они поставили 20 тысяч танков. 20 тысяч танков – это наши потери в год. Союзники нам поставили примерно 13 тысяч самолетов. То есть целый год мы могли воевать на союзнической технике. А ведь были и другие поставки. Вообще ленд-лиз - это 11 с лишним миллиардов долларов. Эти поставки техники, оборудования, продовольствия, бензина... партизаны рельсы взрывали, а союзники нам рельсы поставляли, мы паровозы не производили, а они нам их поставляли, у нас не было высокоточных приборов наведения для бомбардировщиков – они нам поставляли. Эти поставки позволили сэкономить труд 7-8 миллионов человек. Теперь сложите эти цифры. Союзники позволили нам воевать целый год. Без их помощи мы бы просто не продержались. Союзники нам сэкономили не только силы и средства, они нам целый год войны сэкономили.

Если все это сложить и сопоставить, вы увидите, что пока мы были, как нам изображают, «один на один против всей Европы», мы в состоянии оказались дойти до Днепра и только половину захваченных территорий освободить. Как только поставки по ленд-лизу достигли максимума, случился кардинальный перелом - вопреки тому, что Сталин утверждал, и того, что написано в нашей историографии. И вовсе не под Сталинградом случился этот перелом - хотя это и страшное для немцев поражение было, но они в состоянии оказались его пережить.

Мы, Советский Союз во главе со Сталиным, такой маленький вклад внесли потому, что система наша была такая: мы плохо жили, плохо работали и воевали плохо. Мой отец воевал с 41-го года, он 23-го года рождения. Он шесть раз ранен, три раза убит – бабушка 3 похоронки на него получила. А большинство, кто сейчас жив, это те мальчишки, которым было по 17 лет – только исполнялось 17, их сразу призывали. Конечно, язык не повернется сказать, что отец плохо воевал. Но он научился воевать после того, как его шесть раз ранили и три раза убили. Таких, как он, осталось в конце войны не больше трех тысяч человек. Вот у них опыт появился, остальных-то не стало. Поэтому, как это ни прискорбно, даже научившись, они не смогли бы в одиночку победить.

Нам надо это понять. Нам надо не спорить о том, место ли Сталину в иконостасе среди его маршалов. Конечно, место. Мой отец получал звания, награды, приказы за подписью верховного главнокомандующего наркома обороны Сталина. Сталин был не просто главнокомандующим, он был главой правительства. Сталина невозможно отделить от победы, а солдат от Сталина.

Но нам не об этом надо спорить. Мы не благодаря Сталину и не вопреки победили. Мы примкнули к сильнейшей коалиции, нам просто повезло в этом смысле. Повезло, что мы оказались на правильной стороне. Мы оказались на стороне человечества. Надо разбираться, какой ценой дались преступления Сталина, какой ценой нам далась эта война.

Это не наша победа – не советская. Это победа всего человечества над фашистской коалицией. Вот так я думаю.