К вопросу о нации. Отмена рабства

Проблема нации - пожалуй, центральная для европейской социальной мысли последних десятилетий. С середины 50-х годов прошлого века начался расцвет национализма, продолжающийся по сей день. Мир начала 20-го века – это поле битвы для борющихся колониальных держав, которым принадлежала тогда практически вся планета. Перед второй мировой войной, в период расцвета колониализма, Африка (за исключением Эфиопии) была поделена между Британией, Францией и рядом других колонизаторов. Страны Латинской Америки настолько сильно зависели от США, что вряд ли у кого повернулся бы язык назвать их суверенными в полном смысле слова. Австралия и Канада были британскими доминионами, а Индия – колонией Его Величества. Слабый и растаскиваемый на куски «милитаристами» Китай был полуколонией Японии. Лишь в Европе существовали независимые государства, да СССР на её окраине вносил смуту в устоявшийся общемировой колониальный порядок.

Но в период с конца 40-х годов до начала 60-х в мире свершилась антиколониальная революция. Практически повсеместно победили националистические движения и возникли новые государства и нации. Процесс захватил всю планету. На сегодняшний день зависимые от бывших колониальных держав территории существуют, но они не велики. В мире восторжествовал национализм. В чем же секрет его успеха?

Для этого надо понять, чем же привлекательна сама национальная идея. Зачем нужна нация? Над этим вопросом уже много десятилетий бьются нетривиальные умы. Но решения пока нет.

Обычно принято считать, что нация связана с единством на почве культуры, языка или религии. Однако это не так. Можно привести множество примеров существования наций, участники которых говорят на разных языках (Швейцария), исповедуют разные религии (Германия, США). Или же, напротив, люди, принадлежащие к одной культуре, живут в разных государствах и образуют разные нации (США, Великобритания).

Аналогичным образом не выдерживает критики и версия, что нация создается буржуазией для отвлечения трудящихся от классовой борьбы. Дескать, капиталисты подкупают собственных рабочих за счет трудящихся колоний. Это представление о нациях было бы верным, если бы они существовали только в зажиточных колониальных державах, таких как Британия. Но в 20-м веке нации распространились повсеместно, возникнув в таких странах, которые не назовешь богатыми.

Например, нация была создана в Индии – поверх этнических (в Индии десятки народов), языковых (жители говорят на множестве языков), кастовых, религиозных (главное меньшинство – мусульмане, их 200 млн., что делает Индию крупнейшей исламской страной в мире) и прочих барьеров. При этом, вопреки плану англичан, планировавших разделить Индию на государство индусов – Бхарат и государство мусульман – Пакистан, Индия – светская страна.

Другая теория национализма утверждает, что нацию создают, точнее, выдумывают, этнические предприниматели – националисты. Дескать, нация основана на фантазиях деятелей национального движения, которые просто хотят таким путем заработать немного денег. Эта идея была бы хороша, если бы не существовали иные, значительно более безопасные способы заработать, чем национализм. Зачем подвергаться опасностям, воевать с правительственными войсками, сидеть в тюрьме, если можно просто-напросто играть на бирже? Вы скажете, для игры на бирже следует предпринять усилия, заработать капитал? Да, конечно, но разве для войны с колониальным правительством не требуется того же, но в десятикратном размере, причем с большей опасностью для себя? Ведь нет никакой гарантии, что сегодняшний борец за свободу завтра воссядет в кресло президента или премьера. С той же вероятностью его может настичь пуля убйицы (как она настигла Ганди).

Существует точка зрения, что нация создается «социальными машинами». Грубо говоря, человек с самого раннего возраста попадает в государственный детский сад, затем в школу, армию. И они, подобно тому, как рабочие на конвейере собирают автомобиль, формируют его идентичность. Эта точка зрения весьма остроумна. Но ошибочна, ибо предполагает изначальное, еще до существования нации, наличие государства. Между тем, многие национальные государства, созданные в последние десятилетия, имели своими предшественниками враждебные им колониальные империи.

Представим чеха времен поздней Австро-Венгрии Франца-Иосифа, эдакого «Швейка». Что говорили ему в школе (с сильным немецким уклоном)? Что проповедовали ему в армии? Уж понятно, что не принадлежность к единой чешской нации. Ему говорили, что надо чтить династию и монарха. Иначе говоря, «социальные машины» государства исторически часто действуют против нации. Тем не менее, нация возникает – и тогда «социальные машины» перенастраиваются для её нужд.

Короче говоря, нация – предмет загадочный. Тем не менее, определимый. Я представлю свой собственный вариант ответа. Для того, чтобы понять, что такое нация, мы должны обратиться к её генезису. Как возникает нация? Она всегда конституируется вокруг акта отрицания власти – царя ли, тирана, или просто колониальной державы.

Например, началом Американской революции считается знаменитое «Бостонское чаепитие» – акция, в результате которой американцы выбросили в море 45 тонн поступившего из Англии чая. Почему это было сделано? Потому что Вестминстерский парламент принял закон, согласно которому в североамериканские колонии был разрешен беспошлинный ввоз чая, что подрывало их экономику.

Какой смысл «Бостонского чаепития»? Отрицание права британского парламента эксплуатировать население колоний. Иначе говоря, в основании этой акции лежала «свобода от», в данном случае свобода от гнета британского парламента.

Для уточнения приведем еще один пример. Знаменитый афинский реформатор Солон, по праву считающийся отцом великого античного города, отменил рабство для афинян. Это и превратило их в единую нацию. Почему? Потому, что квалифицирующим признаком афинянина стало отрицание рабства, свобода от него. Солон приказал даже выкупить тех, кто стал рабом до введения в силу его законов. Их выкупали даже из-за границы.

Словом, нация возникает в результате коллективного акта отрицания внешнего эксплуатации. В результате этого акта у каждого человека, принявшего в нем участие, появляется «свобода от» - свобода от того вида эксплуатации, который они совместно отрицали. Следствием этого является возникновение у человека прав. Ибо что есть право, как не позитивно изложенное отрицание гнета? Например, если мы записываем в Конституции «человек по природе свободен», то это означает, что мы отменяем рабство с помощью утверждения права на свободу.

Возникновение же прав почти мгновенно (в исторических масштабах) ведет к установлению демократии. Почему так? Потому что если у людей появляются права, то значит, появляется и равенство – они становятся равными относительно имеющихся прав. Больше того, права становятся той границей, по которой проходит различение своих и чужих. Свои – это те, кто обладают строго определенным набором прав, возникших в строго определенный момент времени, это и есть нация. Чужие – те, кто именно этим, конкретным набором прав не обладают.

Например, право быть свободным (не быть рабом). Им в рамках нации может обладать богатый купец и бедный ремесленник.

Аналогичным образом, акт отрицания не обязательно уничтожает знать – в рамках нации могут уживаться и аристократ и простолюдин. Но они будут представлять в социальном смысле единое целое.

Но что непременно возникнет в рамках нации – это спор о правах. Почему? Потому что люди, равные хотя бы по одному какому-либо признаку, уже могут спорить друг с другом. Ибо у них появляется общая польза и общая задача – охрана права, которое они завоевали. Значит, они должны где-то добыть ресурсы для того, чтобы его защищать. Значит, уже возможны - народное ополчение, общегосударственная казна, само понятие «Отечества» и как завершение процесса – демократические выборы.

Завоеванное право не может быть защищено, если на его защиту нет ресурсов. Например, отказ от рабства для жителей Афин был прекрасным шагом. Но был ли он обоснован экономически, если учесть, что в античные времена хозяйственная система держалась в основном на рабовладении? Нет. Так как же поступили афиняне? Правильно, превратили своё государство в крупнейшего греческого колонизатора и торговца. Благодаря обширной торговле и колониям афиняне стали во главе империи, которая имела возможность контролировать товарные потоки и держать в повиновении рабов-неафинян. Так была решена проблема – рабами стали другие люди, не жители великого города.

По схожему пути пошли основавшие примитивную нацию спартанцы. Они создали институт государственных рабов – илотов. Те принадлежали государству в целом, и обрабатывали принадлежавшие спартиатам земельные участки. Спартиаты же посвящали свою жизнь только военному искусству и не работали, тем самым составляя господствующий класс государства-города. Как видим, нация в античные времена была явлением не очень-то приятным – свобода одних достигалась за счет рабства других.

Поэтому понятно, что в античные времена и Средневековье нации были распространены мало. Ибо свобода – это хорошо. Но для её реализации необходима развитая экономика. А её то как раз и не было. Историки говорят, что состоявшая из шляхтичей нация в Польше включала примерно 40% населения страны. Превосходный результат! Шляхтичи имели возможность выбирать короля, а также сейм и сенат. С определенными оговорками политическая система Речи Посполитой напоминала принятую в современных странах. Да вот беда – большая часть остального населения республики находилась в крепостной зависимости от панов.

Поэтому система, при которой одна часть населения, образовавшая нацию, пользовалась всеми правами и благами пусть примитивной, но демократии, а другая пребывала в рабстве, вызывала справедливые нарекания. Многие полагали, что лучше уж государством правит один человек, монарх, которой ослабит угнетение низов верхами. Именно поэтому нация в Средневековье и античные времена могла существовать сравнительно недолго – пока сохранялась ее способность подчинять новых рабов и удерживать в повиновении старых. Обычно это обеспечивалось за счет территориального расширения. Как только способность к нему утрачивалась либо в связи с наличием сильных конкурентов, либо в связи с захватом известной части мира, нации терпели крах. На их место приходили монархии, которые порабощали все население и уничтожали нации с их правами, но зато обеспечивали большее равенство – ведь при правлении деспота все угнетены одинаково, все, даже привилегированные сословия в той или иной степени рабы – и никому не обидно. Да и эксплуатация в среднем по обществу снижается, более равномерно распределяясь между сословиями.

Толчок развитию наций дает Новое время. Начинает прогрессировать наука, которая дает средства для мирного повышения уровня жизни. Впервые возникает возможность резко усилить экономику, не прибегая к прямому грабежу и порабощению соседей (Спарта) или созданию торгово-колониальной империи (Афины). Торговый капитализм, капитализм колониальных империй, таких как Британия, еще не создает достаточных условий для развития наций. Но промышленный капитализм – создавал. Поскольку наука и промышленность давали возможность устранить главное противоречие, доселе разрушавшее нации – необходимость выноса эксплуатации во вне. Теперь для того, чтобы дать права все большему числу людей, требовалось уже не большее число рабов, а большая производительность труда, возможная благодаря применению машин и достижений науки.

Конечно, это не означает, что старые методы ушли в прошлое. Но появилось эффективное дополнение к ним, которое позволяло достичь больших результатов с меньшими затратами. Сначала в Европе 19-го века, где в результате революций была резко ограничена роль монархов, феодализм пал и у подданных появились права. Затем, уже в начале 20-го века, монархии рухнули и на их обломках возникли первые национальные государства.

Во второй половине 20-го века процесс распространился на весь мир. В настоящее время национальные государства пришли на смену колониальным империям практически повсеместно. Зависимые территории, хотя и не ушли в прошлое окончательно, являются скорее исключением на карте мира, чем правилом.

Таким образом, промышленный капитализм, хотя и не является прямой причиной появления наций по марксисткой схеме соотношения базиса и надстройки, тем не менее, является питательной средой для них. Благодаря капитализму нации смогли распространиться по всей планете и стать общепризнанным способом существования государств. Сегодня трудно представить, что могут быть какие-либо иные государства, кроме национальных.

Суммируя вышесказанное, можно сказать следующее. Нация возникает как акт коллективного отрицания внешней эксплуатации, который оформляется через обретение участниками нации прав. Акт отрицания эксплуатации и сумма прав выступают в качестве внешней границы нации, разделяющей мир на тех, кто к ней принадлежит и тех, кто к ней не принадлежит. В стандартной ситуации учредителем нации, осуществляющим вышеупомянутый акт отрицания, является народ (лингвистически опосредованное сообщество родственников). Но возможны ситуации, когда учредителем нации являются сразу несколько народов или даже просто группа лиц. Точно так же некритично для возникновения нации культурное, религиозное или иное единство. Нация как совокупность людей уже едина с точки зрения обладания свободой. Но свобода эта всегда конкретна – это «свобода от» чего-либо. Весьма вероятным, но не обязательным следствием существования нации и наличия у ее участников прав является демократия. Следствием демократии является постоянно идущий внутри нации спор о правах, которые беспрерывно расширяются и уточняются. Пределы, до которых произойдет расширение прав участников нации, определяются внешними обстоятельствами – уровнем развития науки и промышленности (или возможностью угнетения других людей), обеспечивающим нации возможность отказа от всё новых форм эксплуатации, обнаруживаемых в ходе спора о правах. Поскольку внутри нации идет постоянный спор о правах, нация является неравновесной системой, постоянно находящейся в процессе становления. Этот процесс может быть закончен только в случае обретения всеми абсолютных прав, что не в человеческих силах. Отражением спора о правах и идущего внутри нации процесса становления является складывающаяся в рамках демократии двухпартийная система.

Именно поэтому массовое распространение наций в наши дни является безусловно прогрессивным явлением.