Против Николая Левого выявлены факты фальсификаций

Продолжение истории о русском офицере, защитившим солдат от дагестанцев, новости из зала суда.

Свидетели без памяти

Перед началом первого заседания общий настрой и у нас и у защиты был сдержанно-пессимистичный. Причиной тому было не только наличие большого количества свидетелей обвинения, но и сама личность судьи – Виталия Носова, уже «набившего» руку на осуждении офицеров.

Хотя, конечно, отличием дела майора Левого, была этническая составляющая. Когда зачитывали текст обвинения, всем нам стало как-то не по себе, уж слишком гладко все выглядело. Как по нотам расписало следствие все «преступные» деяния майора. Некоторые из пришедших даже с некоторой укоризной посмотрели на меня – не перегнул ли я, с описанием геройства майора.

По версии обвинения все выглядело это так:

Майор Николай Левый, будучи в нетрезвом состоянии вызвал в канцелярию рядового Таджутдинова, где нанес ему несколько ударов в лицо, потом схватив «за грудки» ударил несколько раз об стену и в довершении всего разбил сотовый телефон, привезенный рядовым с далекого, родного Дагестана. Этим он нанес немалый материальный вред и моральную травму Таджутдинову, разочаровав последнего во всем офицерском корпусе вообще и майоре Левом в частности.

После расправы над Таджуддиновым, майор Левый вызвал в этот же кабинет рядового Нагоева и совершил над ним аналогичное насилие, также разбив принадлежащий рядовому телефон, после чего отпустил его восвояси.

В тот же вечер, на построении, пьяный майор ударил рядового Магомедова Р.А., а чуть позже, на следующем построении разогнав первый ряд солдат, избил другого рядового Магомедова, стоявшего во втором ряду и, в довесок, пнул его в живот.

При этом очень интересовало майора, за кого те драться будут. Что тут сказать, зверь, да и только, еще и национальный душок присутствует.

Перешли к опросу потерпевших. Нагоев и один из Магомедовых на суд не явились, поручив стороне обвинения озвучить их показания, данные во время следствия, а Таджутдинов и М. Магомедов были вполне готовы обо всем рассказать самостоятельно.

Начали с Таджутдинова. Прежде всего Аблугат не смог вспомнить какой модели у него был разбитый Левым телефон и следствию пришлось ему это подсказывать. Не вспомнил он и об ударах по лицу, а когда по его версии Левый взял его «за китель» то встряхнул его всего два раза, и он задел спиной шкаф. Позже выяснилось, что и шкафа-то в комнате не было.

После этого Левый вышел, и Таджутдинов оставался в канцелярии еще 15 минут обсуждая с находившимися там солдатами произошедшее.

Если из Таджутдинова слова приходилось буквально вытягивать, то Магомедов был более разговорчивым. По его версии, майор Левый на построении растолкал первый ряд сослуживцев и пнул его в живот, а потом несколько раз ударил.

По поводу пострадавшего в канцелярии Нагоева Магомедов пояснил, что когда Левый, по версии следствия, бил Нагоева, все доступное на тот момент землячество собралось возле дверей кабинета. Они то и дело «заглядывали» узнать, не сильно ли Левый избивает их земляка.

На вопрос о происхождении его телефона Магомедов заявил, что купил его у другого солдата, да деньги еще не успел отдать.

Причиной всех этих инцидентов «потерпевшие» назвали их участие в «разборках с русскими» вне своей части, и то, что они выполняли команды своих земляков, а не командиров. При этом требования майора к ним заключались лишь необходимости соблюдать армейский устав и служить как все – неслыханная дерзость. При этом ни в одних из показаний, данных на суде потерпевшими, ни из зачитанных на суде Прокуратурой не говорится о том, что майор был пьян. Откуда это взяло следствие - одному Богу известно.

Было также установлено, что зафиксированные телесные повреждения молодые люди получили не от майора Левого, а во время массовой драки произошедшей на плацу от неопределяемых ими сослуживцев. Кто именно их бил они вспомнить не могут, но за спиной русских солдат они, возможно по подсказке следствия, уверенно чувствуют руку майора-ксенофоба.

После часового перерыва заседание продолжилось. Начался опрос свидетелей обвинения. Таковых было порядка 15 человек. Тут вообще началось что-то невообразимое. Солдаты и младший ком. состав, по словам адвоката Терлеева, один за другим начинали отказываться от показаний против майора, данными ими на этапе следствия. Причина называлась одна и та же.

По их словам, во время предварительного следствия представитель прокуратуры пообещал им «большие проблемы» в случае если они не дадут «нужные» показания.

Офицерам обещали скорую «посадку», а солдат запугивали тем, что переведут их из свидетелей по делу в обвиняемых, да и вообще организуют массу проблем.

Прокуратура медленно начинала «выпадать в осадок», да и судья заметно нервничал.

Наконец прокурор не выдержал, - «Вы утверждаете, что материалы дела сфальсифицированы», - спросил он очередного солдата.

- «Да», - ответил он.

Под конец заседания выяснилось, что телефон, из-за которого Таджутдинов понес тяжелые моральные страдания, был не привезен последним из солнечного Дагестана, а отнят у своего сослуживца. Притом нашлись и документы на этот телефон, и сам бывший владелец, кто прямо в зале суда предъявил претензии Таджутдинову.

В результате, суд постановил по требованию обвинения на следующем заседании вновь опросить всех свидетелей по делу. Ходатайство защиты о достаточности для объективной оценки дела уже данных показаний была оставлена без удовлетворения.

Следующее заседание состоится 12 мая и у следствия будет достаточно времени, чтобы «хорошо подготовиться».

В период заседания возле здания суда проходил пикет, организованный сторонниками Николая Левого, На котором собралось не менее 60 человек.

Организатором пикета выступило «Русское патриотическое движение», также в нем участвовало Новосибирское отделение ЛДПР. Его руководитель, Евгений Логинов заявил, что самые «отвязные» формы дедовщины происходят именно по вине этнических диаспор. – «Каждый, кто служил в армии, это подтвердит», - подчеркнул он.

Основным требованием пикетирующих было полное оправдание майора Николая Левого.