Неопределенный национализм

В современном обществе нет четкого представления о том, что представляет собой радикальный национализм. Чиновники ежедневно твердят своим согражданам: «Национализм и ксенофобия — это плохо». Но и они, и те, кто призван формировать общественное мнение, используют это клише, не объясняя его смысла.

Современное явление национал-социализма исторически не связано с фашизмом. Такое мнение высказал руководитель Центра партийно-политических исследований Института Европы РАН Владимир Швейцер, выступая в пятницу в «Росбалте» на очередном заседании московского Политклуба, где состоялась дискуссия на тему «Правые радикалы в Восточной Европе: социальный протест или национал-социализм?».

«Фашизм как историческое явление закончился в 1945 году. Нынешние правые радикалы, как в Европе, так и в России, выступают с иных позиций: объектом их внимания является трудовая миграция, а все беды современной Европы, по их мнению, происходят от отсутствия национальной идентичности. Корни современного национал-социализма нужно искать не в прошлом», — сказал Владимир Швейцер. «Я еще пять лет назад предложил использовать термин «радикал-националисты», — объяснил эксперт.

По его мнению, это словосочетание наиболее четко отражает суть нового правого движения, представители которого выступают за упорядочение потоков рабочей силы в Европу, считая, что эмигранты должны строго следовать законам, принятым в государстве. Их готовы терпеть именно в качестве малоквалифицированной рабочей силы в существующем глобализирующемся мире. Противниками которого, кстати, радикалы также являются. Ну а если законы не соблюдают или работы нет, то правые предлагают действовать жестко: «Нарушаешь, не нашел работу – выслали!»

Другой участник дискуссии — директор Института коллективного действия Карин Клеман согласилась, что с точки зрения социологии «правые радикалы, если не вести речь о преступниках, это, скорее, выразители социального протеста». В то же время она отметила, что разница между «правыми» и «левыми» противниками глобализации и социального неравенства заключается в том, что «левые» предлагаются бороться со «свободой передвижения капитала», в то время как «правые» считают, что «грязные мигранты воруют их доходы».

«Воевать и бороться с представителями крупной олигархии всегда труднее, нежели с мигрантом, который всегда находится «под рукой», — отметила она, пояснив при этом, что «кухонные разговоры», как правило, не приводят к выступлениям на улице.

Однако, по мнению директора Фонда поддержки и развития гражданского общества «РОД» Владимира Тора, воплотившего, как он сам сказал, в ходе дискуссии «всех этих правых, радикалов, фашистов или как они еще называются», «национализм не есть нечто искусственное, но предельно органическое, растущее из глубины человеческого существования». Это нельзя задавить, поскольку русский народ, по его мнению, дискриминируется в России, несмотря на то, что за последние десятилетия страна превратилась из многонациональной в моноэтничное государство.

«Если растет иммиграция — рост национализма закономерен, поскольку возникает конфликт интересов. Таким образом, рост националистических настроений — вещь неизбежная», — уверен Тор. Он привел в качестве примера большинство европейских стран, которые являются государствами-нациями, что, по мнению эксперта, в настоящий исторический период является нормой.

«Идея мононационального государства весьма ущербна», — возразил ему специалист по европейским политическим партиям Владимир Швейцер. В качестве примера он привел Югославию, как государство, наиболее близкое по этническому многообразию и административно-государственному устройству к СССР и России. «Посмотрите, как живут сербы сейчас», — сказал он, предлагая сравнить уровень жизни и социального оптимизма в современной Сербии с полиэтничной Югославией.

Состоявшийся в московском политклубе «Росбалта» круглый стол наглядно показал, что, обсуждая крайние формы национализма, эксперты не могут прийти к единому пониманию этого явления. Все собравшиеся говорили о необходимости дать единое ясное для всех определение этого явления. Но отправные точки их рассуждений были слишком разными. Так что и дискуссия состоялась, и эксперты между собой по ряду вопросов, казалось бы, согласились, но, тем не менее, тему не удалось раскрыть до конца. Потому что под словами «национализм» и «ксенофобия» эксперты все равно по ходу разговора продолжали подразумевать что-то свое.