Экстремистская политика

Довольно интересной была реакция первых лиц государства на события последних дней в Киргизии. «То, как выражен протест, свидетельствует о крайней форме возмущения действующей властью у простых людей», – прокомментировал ситуацию Дмитрий Медведев. Судя по интервью, которое дал на днях президент РФ американскому телевидению, мелькала в его голове и такая мысль: как надо было довести народ, чтобы две молодые дагестанки – одна из них имела хорошую репутацию и два высших образования, работала школьной учительницей – пошли на такой страшный, чудовищный шаг?

Задумывался ли кто­нибудь из всей массы всевозможных политиков и аналитиков, разглагольствующих сегодня на тему терроризма, почему со времён трагедии в Беслане боевики практически не предпринимали подобных акций? Что изменилось за это время? Ответ на этот вопрос и желание увидеть реальность будут гораздо эффективнее всех последних правительственных инициатив.Судя по принимаемым мерам, власть либо гораздо больше жаждет мести и «расправы над злодеями», чем желает безопасности собственным гражданам, либо банально не понимает и не хочет понимать проблему, с которой столкнулась. Под тезисом «У террористов нет нации и нет религии», на первый взгляд, видится благое намерение отделить ислам от терроризма. Но вкупе с лозунгами «Террористам – смертная казнь», «Кто варит суп – тот террорист» и другими «жёсткими и жестокими» идеями очевидно упорное нежелание властей высунуть голову из песка и посмотреть правде в глаза. «Посеять страх и панику среди населения» – это не конечная цель боевиков. И даже не промежуточная.Да, безусловно, царящие кругом несправедливость, безработица и прочие социальные факторы играют определённую роль. Но пока борцы с терроризмом не поймут, что никто не уходит в лес с целью искоренить безработицу или покончить с социальной несправедливостью, они никогда не приблизятся к решению проблемы экстремизма. Ряд статей на сайтах, представляющих кавказское подполье, посвящён тому, что Кавказский Имарат не обещает обязательное скорое светлое будущее. В них говорится о новых больших проблемах, с которыми придётся столкнуться будущему исламскому государству и обществу.

Дмитрий Медведев уже заявил, что сведение проблемы экстремизма к экономической нестабильности – это близорукость. Однако «духовной роли» (исламу) в её решении среди озвучиваемых тезисов он отводит последнее место (см. статью «Невесёлый день смеха» в «ЧК» № 12 от 2 апреля 2010 г. – Прим. ред.), демонстрируя тем самым, что видит проблему не намного лучше тех, кого обвиняет в близорукости.Другое немаловажное заблуждение: идейных среди лесных – единицы. На самом деле, идейных среди лесных – 99 %, если не больше. Среди боевиков нет не только немусульман, нет даже так называемых этнических «неидейных» мусульман. Это лишний раз говорит о том, какими идеями движима молодёжь, пополняющая ряды боевиков.И, наконец, самое главное. После уяснения цели боевиков необходимо отделить её от методов, используемых ими для достижения этой цели, и признать, что она не может и не должна считаться экстремистской. В действительности цель эта, несмотря на нежелание некоторых это признать, состоит в распространении исламских ценностей, в том числе в установлении исламского государства. Борьба же с экстремизмом по большей части должна вестись в рамках ответа на вопрос: почему для достижения этой цели молодёжь выбирает лес?

Меры

Что в контексте сегодняшней ситуации означает приравнивание к боевикам их пособников? По большому счёту, это способствует тому, что вся потенциально симпатизирующая боевикам молодёжь толкается в сторону леса. «Ужесточение методов борьбы с терроризмом» – это эффектно, но абсолютно неэффективно. Менее эффектно, но гораздо более эффективно было бы возвращение этих методов в правовое поле.В юридическом сообществе (среди адвокатов, судей, следователей) устоялось мнение, что если человек виновен, то в том, чтобы его пытать, нет никакой проблемы. Если эти методы нуждаются в ужесточении, то экстремизм не исчезнет никогда. Нельзя бороться с экстремизмом экстремистскими методами. Именно они сегодня привели к тому, что боевики вернулись к атакам на мирное (по их критериям) население.Проблема, складывавшаяся годами, не может быть решена за один день. Здесь необходим полный анализ ситуации, который должен начаться с желания посмотреть правде в глаза. Самыми эффективными мерами борьбы с экстремизмом и крайностями будут те, которые дадут исламской молодёжи возможность реализовывать потребности, ради реализации которых она уходит в лес.Сегодняшняя исламская молодёжь – это люди, призывающие к исламу как образу жизни, социальной системе, охватывающей все индивидуальные и общественные институты. Это люди, которые видят в исламе смысл жизни и ответы на все вопросы. Люди, которые хотят, чтобы эти ответы увидели и остальные. Это мусульмане, религия которых не заканчивается на обрядовости и индивидуальности. Она регулирует все человеческие потребности, начиная от линии поведения: культуры еды, одевания обуви, внешнего вида..., заканчивая социальным строем, экономикой и государством. Сегодня тысячи молодых мусульман Кавказа потянулись за рубеж в поисках исламского знания и желают вернуться и распространять полученное знание на родине. Отказать им – значит отказать исламу, значит поддержать экстремизм. Именно это сегодня и происходит.

Исламское общество, исламская экономика, исламское судопроизводство, исламское государство... это не экстремизм. Для исламской молодёжи это будущая реальность, которая следует из слов Посланника Аллаха (мир ему и благословение). Призыв к этой реальности сам по себе не есть экстремизм. Экстремизмом он станет тогда, когда будет использовать экстремистские методы. На сегодняшний день любые попытки исламского призыва, как например занятия в мечетях по арабскому языку или разделам исламского права, если они не исходят от лиц, представляющих официальное духовенство, воспринимаются как распространение радикальных идей и запрещаются в жёсткой форме, как это не так давно имело место в мечети по улице Малыгина. Что же делать людям с исламским образованием, не имеющим возможности легально передавать его другим и приносить пользу обществу? Из леса можно вести любые занятия, говорить на любые темы, не боясь, что нагрянет участковый и разгонит «ваххабитское сборище». А на интернет­ресурсах, представляющих подполье, без проблем пропустят любой конструктивный материал, даже с критикой действий боевиков, с гарантией огромной аудитории. Выбор и так не особо велик. А первые лица государства, судя по реакции на взрывы в московском метро, хотят сделать его ещё уже.

Ислам будет распространяться. С крайностями или без? – по воле Аллаха, это во многом зависит от политики борьбы с экстремизмом. От экстремизма этой политики.