В Киргизии может начаться война Юга и Севера

Я готовила материал о театре, в который инспектор Российского авторского общества собирается прийти, чтобы записывать спектакли на диктофон и чтобы проконтролировать использование правильного перевода.

Хотела взять комментарий – позвонила Дмитрию Мозговому, начальнику организационно-творческого отдела Союза театральных деятелей (СТД). Он же сказал, что ему гораздо интереснее было бы рассказать о событиях в Бишкеке. Дмитрий приехал туда в составе делегации СТД РФ, налаживать культурные связи с русским драматическим театром Бишкека. В советские времена этот театр не раз приезжал на гастроли в Москву. В 90-х годах связи разорвались, и делегация СТД прилетела в Киргизию знакомиться с режиссерами и директором этого театра. В Бишкеке члены делегации оказались 6 апреля, когда революционеры взяли город Талас и двигались к Бишкеку.

Вот что рассказал Дмитрий Мозговой:

«Бишкек совсем не похож на столицу. Впечатление такое, что этот город не изменился с 1965 года. Мы видели только один бутик, в котором торгуют дорогими вещами. Похоже, что с момента открытия в этот магазин никто не заходил и ничего не покупал.

Зарплаты у большинства людей в стране маленькие. К примеру, горничная в гостинице получает 5 тыс сом, это около 4 тыс рублей. Ее сын, занимающий очень высокую должность, получает $800.

В первый же день директор театра рассказывал нам, что Киргизия – аграрная страна, в Бишкек люди живут более или менее нормально, а в остальных частях страны, они ведут натуральное хозяйство, денег не видят и практически ведут товарный обмен. Ни один из людей, с которым я разговаривал, не отзывался хорошо о Бакиеве.

7 апреля мы поехали в горы и, возвращаясь, увидели кордоны милиции. Они не должны были пускать повстанцев в город. Хотя на самом деле милиция сразу им сдалась и отдала революционерам свои щиты, дубинки и оружие.
Мы показали российские паспорта и нас пропустили. Примерно около двух часов дня поступила информация, что толпа прошла кордоны и движется к городу. Людей дел революцию в город. В этот момент уже отключили вещание российских телеканалов и «Би-Би-Си». Работал только правительственный Пятый канал, потом отключили и его.

Мы в этот момент пошли в ЦУМ покупать сувениры. И увидели, что все продавцы спешно стали увязывать все вещи в тюки, и уходить, унося вещи с собой. На наш вопрос, что происходит они ответили, что еще не забыли, как пять лет назад во время такого же восстания мародеры ничего не оставили в магазинах.

Потом мы услышали крики, по улице шла толпа молодежи с дубинками и кусками арматуры. Особенно волновались продавцы ювелирного отдела. Вскоре в магазин начали забегать первые мародеры. У них в руках были прутья и деревянные дубинки. Вообще-то они шли на центральную площадь, где собирались брать местный Белый дом, но по дороге завернули в магазин. Нам помог выйти охранник, который сказал, что выходить из центральных дверей, ведущих прямо на площадь, сейчас опасно.

И провел нас через подвал и вывел на другую сторону улицу, где было все спокойно. Потом мы не спеша шли до отеля. Странно, на центральной площади в этот момент кипела жизнь, а буквально в километре от нее возникало ощущение, что вообще ничего не происходит. Потом услышали выстрелы, взрывы шумовых гранат и увидели дым. В квартале, где стоит гостиница, были магазины. И мы, проходя мимо, увидели, что хозяева заколачивали досками витрины и входы.

Когда стемнело, в городе началось открытое мародерство. Доски не помогли. К магазину подъезжала машина, сидящие в ней люди разбивали витрины, забирали спиртное и продукты питания, обливали все бензином, поджигали и уходили. В какой-то момент охранник, охранявший гостиницу отлучился и пришел, переодетый в гражданское.

Повстанцы взяли телецентр, и местный канал начал показывать в режиме реального времени онлайн, и была бегущая строка, на которой показывали тексты смс-сообщений. В основном, телезрители писали, где какой магазин горит.

Ресторан при гостинице был единственным местом, где можно было поесть. Хозяин ресторана сидел за соседним столом. Когда на улице стали раздаваться крики, он принес ружье, положил перед собой на стол и сказал: «Кушайте, кушайте, это я так, на всякий случай».

Потом я видел из окна, как киргизы пытались взломать банкомат, по-моему, он был единственный в городе, но у них долго ничего не получалось. Потом я перестал за ними следить.

Самое удивительно, что воровали, в основном, продукты и спиртное. Еще разграбили дом президента, который никак не охранялся и тоже подожгли его. Возле Центрального банка никого не было.

Нам сказали, что аэропорт не будет работать, но все было в порядке. Нам позвонили из «Аэрофлота» и сказали, что рейс задерживается. Мы должны были улететь Москву 8 апреля в шесть утра, но в итоге улетели в 11. В таких условиях четыре часа задержки это не страшно.

Должны были ввести комендантский час, но на самом деле никакого комендантского часа не ввели. У нас была договоренность с директором театра, что нас отвезут на служебной машине в аэропорт, но он посоветовал нам взять такси, потому что на частной машине нас могли не выпустить из города. Мы решили поехать пораньше, в пять утра. Утром я не видел ни одного военного и ни одного милиционера. Ходили только пожарные, которые тушили догоравшие магазины и масса людей, в состоянии дикого похмелья. Очевидно, они выпили все, что украли. Они еле ходили, пытались спьяну останавливать машины. Один таксист остановился, и они пытались высадить его из машины, но он успел вырваться от них и уехал. Это была картина абсолютной анархии.

Сейчас в Киргизии очень боятся, как бы в стране не вспыхнула война между севером и югом. Бишкек находится на севере, где ненавидят Бакиева. Зато его любят на юге страны, и он переехал на юг, в город Ош. И все боятся, что Бакиев на этом сыграет, и начнется гражданская война южан и северян».