Кто и как губит Гжель?

Кто в России не знает этого удивительного народного промысла? Из недавнего прошлого пришли чуть не в каждый дом чашки, кружки, скульптурки с жанровыми сюжетами быта, занятиями деревенскими делами, что пользовались просто бешеной популярностью. Гжель как художественное изделие красива и недорога, утилитарна, доступна. Всего-то в советских деньгах — 60—80 копеек. Бабушка с пенсии могла накупить игрушек в подарок своему внучку. При этом нередко не осознавала, что невольно приобщает его к сказочному миру народного искусства. Фарфоровые фигурки Гжели приобрели весьма самобытный, самостоятельный художественный язык.

Дух русской сказки

Никогда в гжельской мелкой пластике не было ничего наносного, чужеродного, приобретенного в дальних краях. Ведущие художники внимательно всматривались в стародавнее прошлое и в сокровищницу народного искусства. Отыскивали те традиционные в творчестве черты, на которые можно опереться, чтобы привнести в современность.

Каждая скульптурная группа единственного в прикладном искусстве народного художника СССР Людмилы Павловны Азаровой, преодолевшей ныне девяностый юбилей, всегда была удивительна по содержанию и воплощению, вызывала восторг и восхищение. Да и как по-иному сказать, если образы подсказывались самой жизнью. «Няня с коляской», «Девочка с петухами», «Водоноска», «Вышивальщица», «Женщина с козами», «На возу», «Мать с детьми» — всё это настоящие русские народные типы, выполненные в фарфоре. Темы композиций, творческих задумок близки были каждому гжельскому мастеру-художнику. Они повествовали о материнстве, домашних заботах, сельском труде, отдыхе. Игрушки можно бесконечно коллекционировать, посвящая собирательство отдельным сторонам жизни и быта человека. А медовницы, сахарницы, круглые и квадратные, Татьяны Дунашовой! Они, являясь настоящим открытием в традиции русского народного творчества, оценивались всего в три—семь советских рублей. Сначала их делали как штучный товар. Но спрос был столь велик, что вскоре их выпускали тысячами к 8 Марта — Международному женскому дню. При этом не терялось своеобразие каждого изделия, выдерживался основной принцип народного промысла: неповторимость росписи. За счет мастерства — высокое качество!

Крупнейший художественный центр русской культуры был создан в 1972 году на базе нескольких старинных керамических производств — Гжельского, Фенинского, Турыгинского, Бахтеевского. Это обширный край Раменского района Московской области, состоящий из 27 деревень, объединенных в «Гжельский куст». Щедро одарила природа гжельские места разноцветными красными, черными, беложгущимися глинами, чистейшими песками, известняками. Земля отеческая предоставила настоящему рукодельнику полный набор исходных материалов. Пригодны они для изготовления различных керамических масс. От майоликовых до фаянсовых, а затем, придет пора, и до фарфоровых. Чем не раздолье для рук старательных, для полученных от родителей знаний. Многими поколениями сноровка умения первозданного выстраивалась — на горне горячем, в жару трудовом выковывалась. Так дело и шло из рода в род.

Есть «упрямые» цифры становления Гжели в восьмидесятые годы двадцатого столетия. Специализированы и реконструированы пять производств, построены три новых завода, строительная база (обработка дерева, металла), транспортный цех, жилые дома на триста квартир, индивидуальные дома — около ста, десятки километров автомобильных дорог. Газифицировано шесть населенных пунктов. Техникум, позднее преобразованный в колледж, оснастили новым оборудованием. По сути, построили мини-завод с учебным процессом по подготовке специалистов высшей квалификации для традиционного народного художественного промысла. А затем впервые появился в русской деревне Гжельский государственный художественно-промышленный институт с тринадцатью ведущими для народных художественных промыслов России специальностями. Возник и целый городок художников Гжели в деревне Володино, примыкающей к основному производству промысла, со своими творческими мастерскими, печами.

Жилые дома и квартиры в них, общежития, учреждения быта и сервиса, санаторное, курортное лечение и отдых, а в результате — завидное здоровье работников традиционного художественного промысла были каждодневными и всеми воспринимались как привычное дополнение к созидательному творчеству, выпуску уникальных произведений народного искусства.

Новые технологии и совершенное оборудование породили благоприятные условия для восстановления утраченных на рубеже XIX—XX столетий приемов гончарного мастерства. Во всем их многообразии и художественной первозданной красоте. Подготовлены были материально-техническая и социальная базы, возникла серьезная научная составляющая. С исследовательскими лабораториями, специалистами высшей квалификации.

Венчал вершину достижений испытанный в конкретных делах творческий коллектив: мастера-художники, живописцы, представители иных профессий.

И, наконец, нельзя не отметить, что вся история становления и расцвета промысла связана с именем Виктора Михайловича Логинова — Героя Социалистического Труда, лауреата Государственных премий СССР и России. Признание он получил по заслугам, на ниве созидания и неустанного художественного подъема. Само же объединение «Гжель» на знамени своем носило орден Дружбы народов.

Мораль времени: падающего — подтолкни

Помнится, в Государственном Русском музее Ленинграда, нынешнего Санкт-Петербурга, демонстрировалась лишь часть богатейшей коллекции гжельских умельцев. Удивительные записи читались в книге отзывов. Больше всего поражала неоднократная просьба посетителей выставки: «Гжельская посуда прекрасна, но скажите, где ее можно приобрести?» Никто не знал ответа. Слишком большими, непреодолимыми для развития художественного промысла становились на рубеже 90-х годов хозяйственные проблемы. В первую очередь они были связаны с реконструкцией производства, расширением его возможностей, с совершенствованием технологий. Именно тогда в объединении «Гжель» выбрали стратегические объекты для быстрого строительства и отдачи вложенных средств: кирпичный завод и плиточное производство.

Вот тут-то и состоялась встреча Логинова с директором комбината «Норильский никель» Анатолием Филатовым — на исходе плановой экономики он затеял переселение своих ветеранов на «большую землю». Объемы поставок строительных материалов «Норильскому никелю» требовались просто безмерные и бездонные. Свела «красных директоров» одна забота: достроить кирпичный завод. Но, видно, не ко времени случилась встреча. Залоговые аукционы — эта «находка» младореформаторов по передаче государственного имущества в «нужные» руки — поставили Норильский концерн на грань банкротства. Сразу же выявилась невозможность наряду с производством обеспечить социальное развитие. А затем и собственник в лице государства сменился. Концерн оказался в руках команды Владимира Потанина.

Новые владельцы общенародных недр, заводов загодя определялись в тиши «высоких» кабинетов тех, кто возомнил себя достойными хозяевами шестой части Земли. Пришедшие «реформаторы» действовали в лучших традициях техасских прерий: всё, что мешает зарабатывать живые деньги, — с глаз долой.

В новую схему управления не вписывались социальные объекты, поддержка строительства жилья для ветеранов на «большой земле». В объединении «Гжель» позднее подсчитали «эффект» сотрудничества с партнером по строительству кирпичного завода. При новых владельцах «Норильского никеля» объект так и остался незавершенным. В совокупности затрат долгостроя и недополученной прибыли объединению «Гжель» нанесен ущерб в объеме до двух миллиардов долларов США. Вместо возмещения убытков дочерняя структура «Норильского никеля» последние десятилетия через суды предъявляла претензии. Требовала взимания с художественного промысла штрафов за вложенные ею в проект финансовые средства. Хотя были оплачены основной размер долга и немалые проценты за его использование. Кстати, «праведный» суд признал финансовый заем объединению «Гжель» от концерна как кредит. И это несмотря на то, что «Норильский никель» никогда не являлся инвестиционной компанией! Выполняя судебное решение, пришлось за копейки продать производство детской фарфоровой игрушки в деревне Коломино. Художественный промысел оказался не в состоянии погасить свои краткосрочные обязательства.

В 2003 году прозвучал тревожный звон колокола. Кредиторы затеяли первый раунд банкротства. Долги по налоговым платежам накапливались, росли, подобно снежному кому. Отдавать было нечем. И пошло-поехало. Продавали товар, проедали и вновь продавали всё, что можно продать — вплоть до земли, находящейся на территории места традиционного бытования всемирно признанного народного художественного промысла Гжель.

Анатомия захвата

Последний год жизни для Виктора Михайловича Логинова оказался тяжелейшим.

— Пожинаю плоды своей доверчивости,— признался он в одну из встреч.— И всё же надеюсь: не может так бесславно закончиться дело, которому многие годы посвятил.

Настойчивее, злее становились скопившиеся у проходной «благодетели». 3нали: за «спиной» художественного промысла — недострой до 35 тысяч квадратных метров. Есть земли в сто гектаров площадью, есть сто тысяч квадратных метров отапливаемых помещений. Как девушку на выданье обхаживали. Дорожки ковровые стелили. Без красивых слов не обходились: «Мы пришли помочь, защитить, отстоять».

А в глазах жадность неприкрытая. Бренд «Гжель» отобрать, землю и здания — «под себя». Трудовой коллектив — на улицу.

— Я принял на работу Ильхома Магомеддулоева,— говорил мне Виктор Логинов,— своим заместителем по финансовым вопросам. Надеялся, что поможет привлечь денежные ресурсы для достройки хотя бы одного из четырех высокомеханизированных заводов. Он по своим обязанностям готовил документы обоснования эффективности проектов, договора с банками. Не раз от него слышал, что время дорого и ему при хождении по банкам нужны несколько чистых листов бумаги с моими подписями, чтобы лишний раз не ездить в Гжель. Поверил и пошел ему навстречу.

Именно эти подписи стали роковыми для объединения «Гжель». Трудно удержаться от искушения вписывать на чистых листах, да еще имеющих факсимильное подтверждение, всё, что душе твоей угодно. Так появился договор купли-продажи 52 процентов акций на другое лицо — А. Белова. Затем появился еще один «соискатель» — А. Костоев. Новые владельцы пришли на предприятие не одни. С крепкими молодцами. Вскоре завладели документами, печатью. И вот итог. Приведу несколько выдержек из дневника главного художника НХП «Объединение Гжель», заслуженного художника России Сергея Симонова:

«С приходом на художественный промысел новой администрации положение ничуть не улучшилось. Производительность упала, сбыт продукции почти остановился.

Каждый день идем на промысел, как на просмотр детективного сериала «Передел собственности» или «Рейдерский захват». Утром бригада УБЭП «шерстила» работников новых владельцев, которые гурьбой обживаются прямо на территории предприятия. Когда-то в этом трехэтажном корпусе была детская художественная школа. Теперь — пристанище незаконно проживающих лиц южных национальностей с непонятным статусом. Содержится «табор» за счет нашего трудового коллектива.

Мы с начальником цеха Еленой Козловой обсуждали качество сырья, когда сообщили: «Материальный склад новыми владельцами вскрыт. Закупленное ранее оборудование готовят к вывозу для сдачи на металлолом». Елена Козлова чуть не плачет: «Если заберут, то работа цеха остановится. Вся техника изношена. Ее мы собирались обновить».

И как теперь жить?»

В горячечном бреду не приснится, а пришлось увидеть собственными глазами. В подмосковной деревне Фенино, где находится филиал знаменитого художественного промысла ЗАО «Объединение Гжель», с раннего предрассветного часа вокруг — всполохи сварки. Режут и вывозят металлоконструкции заводских корпусов. До последних дней готовились здесь к выпуску керамической плитки. По новейшим «инновационным» технологиям. Мечтали: станет продукция дополнением к фарфоровой посуде, сувенирам русского центра гончарного искусства.

Дурное дело — не хитрое. Вскоре узнал: ушли на слом и проданы за копейки не только фенинские металлоконструкции, но и башенный кран на прирельсовом складе знаменитого промысла у станции Гжель, куда ранее в вагонах и на платформах неустанно подвозились подсобное сырье и требуемое оборудование.

Опустели мастерские народных мастеров. Тут уже не встретишь художников, живописцев, модельщиков, увлеченно обсуждающих творческие вопросы, — всюду давящая тишина. Изредка лишь промелькнут укутанные в шали и телогрейки озабоченные дальнейшей своей судьбой работники.

Вот такая она, «судьбина», у предприятия, что считалось национальной гордостью России.

Не ощущая поддержки, скоропостижно скончался генеральный директор объединения «Гжель», Герой Социалистического Труда, лауреат Государственных премий СССР и России Виктор Михайлович Логинов.

Один из тех, кто столь рьяно занимался рейдерским захватом, — А. Белов находится в ожидании суда в тюремном заключении. Статья «Мошенничество, подделка документов». Другой — А. Костоев объявлен в международный розыск. Но в их отсутствие работают дубликаты всех документов на имущество и землю, все уставные документы — этого достаточно, чтобы выставить объекты и недвижимость на продажу.

Теперь здесь хозяйничает некто Н.Н. Диосиниади. В его руках судьба народного промысла, который строился веками, кирпичик к кирпичику, чтобы возвеличить не только мало кому известное сельцо, но и засиять драгоценным камнем в ожерелье нашего государства.

Ошеломленный народ безмолвствует. А власть строит прожекты возведения мифических «городов Солнца». Хочется кричать на весь мир: «Спасайте нынешнее достояние!» Только кто услышит?