Сидя у экрана: \"культурный идиотизм\"

Обратите внимание на вопросы, которые задают представители СМИ в ходе политических шоу на ТВ. Как правило, задавая их, они нередко долго и путано что-то объясняют, так и не обозначив ясности темы. Известный психолог профессор Л. Веккер утверждает: «Вопрос — это отображение нераскрытости тех предметных отношений, выяснение которых и требуется. Следовательно, вопрос призван определить и сформулировать проблему. Если этого нет, то у того, кто спрашивает, нет и мыслительного процесса». Посмотрите под этим углом зрения на вопросы журналистов в аудиториях ТВ-шоу, и выводы сделайте сами…

Востребована серость

Вы никогда не задавались вопросом, почему политические шоу украинского ТВ, как правило, не посещают самые талантливые журналисты, скажем из газет «Киевский телеграф», «2000», «Зеркало недели» и т. д.? Не только потому, что они заняты серьезным исследовательским трудом. Беру на себя смелость утверждать, что еще и потому, что им там нечего делать, да и появление их в студиях достаточно опасно… для ведущих.

И снова — почему? Потому что интеллект не требует «огранки», — ее требует серость. Чем больше в студии глупцов и глупых вопросов — тем ярче образ ведущего. Не дай бог, «интеллектуальный фон» в студии окажется ярким! Сразу станет ясно, «кто есть кто, и почем». Если к этому прибавить, что данные политические телешоу — позавчерашний слепок с западного экрана, а ведущие — «вчерашний день московского ТВ», все станет ясно: востребована серость.

В философской науке существует понятие деконструкции. Суть ее заключается в том, что следует рассматривать любое высказывание без отрыва от его контекста. Только с учетом всех деталей и подробностей мы можем сделать тот или иной вывод о прозвучавшей идее или точке зрения, утверждают философы. Сейчас каждый из нас вынужден периодически становиться философом и применять этот метод к тому информационному потоку, который льется на нас с телеэкранов.

Мы себя не уважаем

Уже и «оранжевые» паяцы были вышвырнуты из своих кресел, и узколобый национализм занял положенное ему место (в дремучих головах), а украинское телевидение по инерции катится по дорожке, проложенной еще Виктором Ющенко. При нем же началась порочная практика предоставления политического убежища интеллектуальным маргиналам, кормящимся из западных фондов и требующих отставки правительства В. Путина. Украина превратилась в коллектор, куда стекались «политические выкидыши». Как правило, из России. Опасаясь забвения и презрения у себя на родине, эти люди нашли у нас тихую заводь, откуда можно комфортно квакать в сторону Москвы.

Но не о Москве сегодня речь, а о нас, грешных, лишенных чувства собственного достоинства и уважения к самим себе, если мы готовы предоставить центральное внимание на центральном телевидении (простите за тавтологию, я это подчеркиваю — авт.), мягко говоря, «отставным журналистам», причем, отставным — по профпригодности.

В скобках замечу, что все байки о том, будто в российских СМИ нет свободы слова — это для дураков. Десятки телеканалов (в том числе самый «махровый» — RTVI), сотни радиостанций и газет каждый день обвиняют российское руководство во всех смертных грехах, и даже злобствуют в его адрес — и ничего! Отсутствие свободы действительно было бы фактом, если бы им всем на самом деле «затыкали рты», а этого нет.

Стало быть, любому «шоумэну», уволенному с любого телеканала «по политическим мотивам» такое увольнение выгодно, ибо сулит новую работу с неизмеримо большими гонорарами, чем прежде. И если на новую работу в Москве или Вашингтоне почему-то не пригласили, выходит, что «товар» — не тот, а политика тут ни при чем.

Вот почему они и поперли к «щирым украинцам». Благо, предыдущий режим этому только способствовал. Эти журналисты потчуют нас еженедельно «большой политикой» по ТВ, где за витиеватым плетением словес скрывают истинную сущность своей деятельности. Все поведение осевших на Украине телеведущих (кстати, граждан других стран) обусловлено откровенным ресентиментом, т. е. озлобленностью и злопамятством. Ресентимент — философский термин, означающий чувство враждебности к тому, что субъект считает причиной своих неудач (к «врагу»), бессильная зависть. Чувство слабости или неполноценности, а также зависти по отношению к «врагу» приводит к формированию системы ценностей, которая отрицает систему ценностей «врага». Субъект создает образ «врага», чтобы избавиться от чувства вины за собственные неудачи. При этом ресентимент является более сложным понятием, чем зависть или неприязнь. Феномен ресентимента заключается в сублимации чувства неполноценности в особую систему морали. Такая мораль оправдывает нападки на объект зависти или злобы, а его критика превращается в навязчивую идею.

Фридрих Ницше разделял три вида ресентимента: зависть, обиду и вину. В нашем случае у лиц, вещающих с телеэкрана, присутствуют, по всей видимости, все три. Зависть, потому что другие коллеги по цеху с успехом продолжают свою карьеру в России. Обида, потому что сбежавшие на Украину «гласы разума» оказались совсем не там, где они планировали оказаться, когда их отправляли в «отставку». Вина, потому что они понимают, насколько их поведение не заслуживает аплодисментов. Более того, оно предосудительно, т. к. основывается не на конструктивной критике, а на ехидном бузотерстве. Именно с такими «ингредиентами» они и варят свой «борщ» для телеаудитории чужой страны, выдавая свой ресентимент за творческое несогласие, а искаженную информационную картинку за актуальное положение дел.

Давайте разберемся

Особым нападкам с их стороны в начале марта удостоился визит Президента В. Януковича в Москву. И даже не сам визит, а то, как он освещался российской прессой. Посыл был следующий: зря, мол, радуются российские корреспонденты, оптимистично пишущие о том, что и российский флот в Севастополе останется после 2017 года, и трения между Москвой и Киевом уйдут в прошлое. С многозначительным видом ведущий все старался сосредоточить внимание телезрителей на явных, по его мнению, несоответствиях. Смотрите, говорят они, В. Янукович обещал решить вопрос о базировании кораблей ЧФ РФ в Крыму на взаимоприемлемых для Киева и Москвы началах, а российская пресса уже трубит «Черноморский Флот остается в Крыму!». И, словно боясь, что телезрители не уловят разницы, подчеркивают: вы видите, видите? Он еще ничего не решал, а Кремль уже радуется. Это все из-за того, что и свободы слова нет в России, и Путин прессу контролирует, и правозащитникам, и демократической общественности рта раскрыть не дают. А вот если бы дали, то они уж рассказали бы, как верно истолковать слова украинского президента. Они бы уж сказали, что и флот может лишиться своей севастопольской базы, и русский язык вовсе и не нужен Украине.

Такой политический «кисель», претенциозно именуемый «Большой политикой», льется на головы наших сограждан, зомбируя и одурманивая их. Ведущий настолько уверен в своем правильном понимании всех оттенков и полутонов президентской речи, словно сам писал ему эту речь и уточнял позиции В. Путина.
Вот тут нам очень кстати пригодится метод деконструкции. Итак, согласно методу, рассмотрим все высказывания в том контексте, в котором они были сказаны с экранов наших телевизоров. Почему ведущий говорит именно это? Может, он действительно так думает? Да нет же! Он подталкивает зрителя и слушателя к тому, чтобы тот воспринимал события только так, как ведущий этого хочет, так, как он рассказывает. Мог ли ведущий сказать не то, что от него требуют его работодатели, а то, что действительно соответствует истине? Например, то, что развитие партнерских отношений между Россией и Украиной не просто выгодно обеим сторонам, а что мы все по этому истосковались? Конечно, нет. Хотел ли он этого? Тем более, нет, потому что человек, согласившийся за деньги выполнять политический заказ, к тому же, представляющий смысл его ресентимента, не может хотеть обратного. Получаем результат: высказываемые реплики, облекаемые в красивые словесные «обертки» продиктованы не желанием в чем-либо разобраться, а сугубо «шкурными» интересами не сходить с экрана, лепить из себя и дальше образ всезнающего эксперта, хранить за собой тепленькое местечко, а заодно дать волю ресентименту — больней уколоть обидчиков.

«Навязанный образ мысли убивает мышление, так что от него остается только словесная видимость», — учил Иван Ильин. Нам же «словесную видимость» выдают за оригинал. «Если мы видим перед собой какого-нибудь прославленного деятеля (в науке или политике) и замечаем в его манере держаться самомнение, тщеславие и гордость… наша симпатия гаснет, ценность его умаляется в наших глазах… Не только потому, что его самопревознесение как бы принижает нас самих, и мы чувствуем себя сопричисленными к «ничтожествам». Но гораздо важнее то обстоятельство, что его заносчивость умаляет его дух и его ценность». Эта фраза тоже принадлежит перу Ивана Ильина. Стоит задуматься.

Будущее такой журналистики безнадежно

Многочисленные политические шоу, заполонившие наш телеэфир, выступают бледными копиями серьезных политических дискуссий. Псевдознатоки обсуждают псевдополитику. Современные социологи уже давно заметили тот эффект, который оказывает телевидение, и — шире — все средства массовой информации, на мировосприятие человека. И дело не только в профессиональном влиянии на чувства индивидуума. Информационные технологии и атомарность информационного пространства с некоторых пор стали позволять выходить в «большой эфир» тем, кто априори не может иметь на это, прежде всего, морального права, не говоря уже о более глубокой объективной стороне вопроса. Все чаще и чаще эфир заполняют не мастера своего дела, не подлинные знатоки, профессионалы и интеллектуалы, а полуграмотные люди, которых стыдно слушать. Стыдно и за них, и за себя, невольного зрителя этого неандертальского действа.

Общий уровень интеллектуальных притязаний и оценок снижается. Примитивные рассуждения принимают форму образца политической раскованности. Амбиции при этом сохраняются, и вот вчерашний студент, так и не научившийся считать без калькулятора, уже позирует перед видеокамерами с умным видом выдающегося политика.

То же самое касается и многих наших коллег из журналистской братии, которые усердно «окучивают» звучащие с телеэкранов политические «истины». В наше время, к огромному сожалению, невежество успешно выдается за знание, а путанный и длинный поток слов — за грамотность и осведомленность. Краткость, которая, как известно, «сестра таланта», неведома этим «акулам пера», неспособным сформулировать собственную мысль даже при слабых признаках наличия таковой. Все это мы тоже наблюдаем с экранов.
Когда прислушиваешься к вопросам, которые задают наши журналисты в эфире таких программ, понимаешь, насколько безнадежно будущее нашей журналистики, и насколько неадекватной является наша так называемая политика. С их налетом местечковости и провансальства, с их мыслительной ограниченностью на фоне смехотворных потуг изобразить на лице истину в последней инстанции.
За крайне редким исключением, вопросы всегда тупые и бессодержательные, но задаются они с эдаким подвохом, в надежде, что оппонент опустится на их уровень, начнет сплетничать и все пойдет строго по сценарию праздных «бесед на кухне». Делается это бессознательно, именно потому, что таков общий уровень журналистики. Кроме того, существует и так называемая «редакционная политика», которая ставит своей целью не установить истину, а устроить шоу, найти «клубничку» или что-то в этом роде.

Такой обструкции в одном из выпусков «Большой политики» «оранжево мыслящие» журналисты пытались подвергнуть писателя Олеся Бузину. В отличие от них, О. Бузина — талант. К тому же он на дух не переносит адептов украинского шовинизма и всякого рода интеллектуальных и моральных декадентов. Но амбициозные и «свидомые» акулы пера просто так не успокаиваются. За внешними приличиями скрывается желание больней уколоть своего оппонента, выставить его в дурном свете, осмеять и косвенным путем охаять. «А судьи кто!», — так и хочется воскликнуть. Жалкие индивидуумы, которых распирает от ложного чувства собственной важности! Шанс появиться на телеэкране воспринимается ими как представившаяся возможность заявить о себе на всю страну, всем публично утереть нос и выйти из спора самым — самым… ну, конечно, самым умным, самым правым и самым обаятельным. Обаятельный дурак — увы, это тоже стало профессией…
И, вот, стыдно. Стыдно уже за страну. Тому, кто знаком действительно со знатоками журналистского дела или с действительно авторитетными людьми в сфере политологии и политической аналитики, становится понятно, какая бездонная интеллектуальная пропасть разделяет этих выскочек от образованных людей. Пустая и бессодержательная словесная эквилибристика вызывает только одно желание — поскорее переключить канал. И почему-то неизбежно закрадывается мысль, что теория социолога Гарфинкеля о «культурном идиоте» воплощается именно сейчас, на наших глазах. Мы все становимся свидетелями привнесенного с Запада понятия «конвенциональной мудрости», когда правильным и мудрым считается то, что таковым посчитает большинство, даже если оно состоит из недалеких и примитивных натур. На таких передачах «конвенциональная мудрость» правит бал, чему способствуют и ведущие, умело подогревающие глупые эмоции толпы.

Все, что дальше трех метров — неважно!

В рассудочных категориях, которыми мыслит индивидуум, наука выделяет логику, логистику и логему. Несмотря на отвлеченный характер этих терминов, они имеют прямое отношение к каждому из нас. Логика — способность вычленять из беспорядочных потоков информации смысловые «несущие конструкции», которые несут на себе основную логическую нагрузку, и, следовательно, выстраивать логическую цепочку, позволяющую прийти к верным выводам. От логики человеческое общество скатывается постепенно к уровню логемы. Смысл такой градации заключается в разном понимании человеком явления разумности как интерпретированного принципа мироустройства в той или иной культуре. Логема — это принцип разумности, низведенный до осмысления человеческого тела: «Все, что возле меня — мне нужно, что находится дальше — меня не касается». Улизнувшие из России телеведущие мыслят именно так, поэтому и уделяют гипертрофированное внимание не фактам, а «жареному», фактикам. На фактиках они строят свою псевдологику, чтобы внутренне оправдаться перед собой и заодно ужалить обидчика, балансируя на тонкой разделительной черте между полуправдой и ложью. Согласно мнению философов, логема знаменует начало постмодерна: человек осмысливает пространство двух-трех метров вокруг себя — не дальше; человек расчисляет время праздников и работы, время отпуска, покупку автомобиля и т. д. Мир для логемы — пустота, в которой постмодернист ищет, как себя устроить. Это пустота, где человек утверждает себя центром мироздания вне всякой иерархии. Следует понимать простую вещь: землю можно взрыхлить лопатой и вилкой. Вечерние политические дебаты на украинском телевидении — жалкое явление, когда крупицы живых слов похоронены мириадами слов пустых. Именно у такого типа общества примитивные политические высказывания находят благодарный отклик в отупевших мозгах.

Эти странные субъекты — феминоиды…

Политика — мужское дело. Много приходилось слышать от эмансипированных демократов о праве женщин участвовать в политических процессах. Частично это обосновано, но только частично. Гигантские по своему историческому масштабу фигуры Екатерины II или Жанны д`Арк не должны затмевать главного — они были женщинами мускулиноидного типа. Не по внешним, а по внутренним признакам и по психическому складу, а таких — считанные единицы.
В деградирующем западном обществе эмансипация принимает курьезные формы, что является прямым следствием светскости западной культуры и ее отката от традиционного уклада жизни. Чудаковатость, карнавальность и политическая несерьезность воспринимается как норма. «Каждый дурак имеет свой колпак», — гласит старая французская пословица. Другое дело, когда обладатели колпаков массово появляются в телестудиях, и, помахивая ими, выдавая на-гора дурашливые суждения, делают это с умудренным видом. Под стать им и ведущие, охваченные чувством глубокого ресентимента.
Социолог Жильбер Дюран выделял три типа структуры психики — один мускулиноидный и два феминоидных. Тип мускулиноида — тип воина. Его обладатель ставит идею выше материальных благ или возможности, как мы бы сейчас сказали, «пропиариться». Мускулиноид предпочтет отправиться «на подвиг, на опасный, чем согласится праздно прожигать жизнь». Идея для мускулиноида, как правило, значит все.
Противоположны ему феминоидные типы. Феминоид I называют еще «материнским». Представители этого типа психики нуждаются в «кормящей матери», чтобы она заботилась о них, согревала своим теплом и взваливала на себя их заботы. В роли «матери» может выступать государство, коллектив или отдельная личность. Феминоидность II — это тип Дон Жуана — пустого, безыдейного праздношатающегося лоботряса, ставящего чувственные наслаждения превыше морали и принципов.
В нашем обществе (да и не только в нашем) феминоидность превращается в бедствие. Ощущается явная нехватка здоровой мускулиноидности, когда политику делают те, кому ее положено делать по своим интеллектуальным и моральным достоинствам. И если взглянуть на гостей Савика Шустера или Евгения Киселева сквозь призму классификации Жильбера Дюрана, мы увидим сборище феминоидов обоих типов, которые неумело рядятся в одежды настоящих мужчин. Они неуклюже пытаются скрыть собственную интеллектуальную беспомощность и откровенный ресентимент, который они не в силах заглушить. Пухленькие, холененькие чиновники, общественные деятели и журналисты рассуждают о моделях устройства государства, о политической жизни страны, о государственности точно так же, как рассуждают об этом кухарки.
Мужское начало становится бессильным, если эфир и политические подмостки заполоняют эти странные субъекты — феминоиды. Все у них получается, в лучшем случае, потешно и примитивно. А бессмысленные суждения формируют особый дискурс, который воспринимается телезрителями как образец политической грамотности.
Действительно, достойные политики на публичные прения в студии ходить не хотят. А когда через силу им приходится это делать, они вынуждены претерпевать ужасные муки, что неизбежно для всякого мыслящего человека в окружении «китайских болванчиков», претендующих на истину в последней инстанции.

Макдональдизация интеллекта и сознания

Американский социолог Дж. Ритцер выдвинул концепцию «макдональдизации» общества. В. Терин так охарактеризовал ее: «Эта концепция оказывается современным прочтением известного просветительского разделения общества на «воспитателей», с одной стороны, и «воспитуемых» (как «продуктов» их деятельности) — с другой. Если поначалу она стала выражением коммерческих преимуществ системы быстрого питания, то затем ее принципы получили более широкое распространение». Получается, что из телезрителей пытаются сделать тех самых воспитуемых, которым с видом всезнайки и единственно верного интерпретатора, объясняют с телеэкранов значение каждого новостного факта. Понятие политики упраздняется, и тогда путь открыт тем, у кого в руке по колпаку.
«Можно ли сегодня разглядеть лицо за политтехнологиями и экспертными мнениями, проектами и трендами?», — справедливо задается вопросом журналист А. Хоров в одной из своих статей. Мне кажется, вывод пессимистичен. Практикой информационных манипуляций с особым успехом овладели западные информагентства и медийные корпорации. И демократией тут не пахнет. Вспомним, к примеру, как Радио «Свобода» в прямом эфире транслировала на Венгрию рецепты изготовления «коктейля Молотова» как раз в тот момент, когда уцелевшие после Второй мировой венгерские хортисты атаковали в 1954 году расквартированные в Венгрии советские войска.

Скажи мне, кто твой друг…

Кстати, согласно данным интернет-источника «Компромат. Ру», сотрудником русофобской «Свободы» был Савик Шустер. Автор статьи «Человек рыночный, или бурная весна Савика Шустера» Иван Толстой (коллега С. Шустера по работе на радио «Свобода») утверждает, что «после ввода советских войск в Афганистан Савик участвовал в одной остроумной антисоветской акции. Вместе с коллегами из итальянского журнала «Фриджидере» он состряпал фальшивую газету «Правда», по бумаге и шрифтам неотличимую от «Правды» настоящей. Надежные «туристы» с пачками лжегазет отлично справились с заданием в олимпийской Москве». Далее И. Толстой сообщает, что «Шустер предложил выпускать фальшивую «Красную Звезду» — для советских солдат в Афганистане. Предложение было принято». На вопрос, как воспринимали западные журналисты радиостанцию «Свобода», С. Шустер ответил: «Как инструмент ЦРУ. Это одной частью общества. Другой частью общества вообще никак не воспринималось. Просто не знали, что есть такое. Америка, которая выделяет и выделяла деньги через Конгресс, вообще не воспринимала радио «Свобода», потому что для американского общества оплачиваемое правительством средство массовой информации — это по определению пропаганда».
Вскоре американцы приказали радио «Свобода» переехать из Мюнхена в Прагу, поближе к советской границе. Ограничения на трансляцию радиопередач были сняты пришедшим к власти Горбачевым, чем Вашингтон сразу же воспользовался.
К слову, в самих США многие нежелательные радиоволны глушатся совершенно безжалостно. В гласность и перестройку у них никто не играет. Но дадим вновь слово И. Толстому: «В той же «Свободе» трудился над продвижением «правдивой» информации о чеченской войне Андрей Бабицкий, который послужил прототипом трусливого, подлого и продажного журналиста в фильме «Мужская работа». А. Бабицкий известен тем, что при попытке выбраться вместе с дудаевскими экстремистами из осажденного российскими войсками Грозного, был задержан сотрудниками чеченской милиции и заключен в СИЗО. О его связях с чеченскими террористами было прекрасно известно. Боевики очень ценили Бабицкого и поэтому обменяли его на трех пленных российских солдат. Теперь Бабицкий проживает в Праге».
Странные компании «окопались» на нашем телевидении. Если привычка делать фальшивки становится профессией — это навсегда. И очень похоже на то, что эти фальшивки «стреляют» из «окопов» по самым важным для нас моментам — прежде всего по приоритетам образованности, профессионализма и духовности, которые подменены клоунадой, бездушием и невежеством. А это — отнюдь не невинные игры развлекающейся аудитории, — это явления, опасные для общества своей способностью к клонированию, что и происходит: в регионах, на местных ТРК уже подражают Киеву...
Говорят, демократия придумана для того, чтобы беспринципные и хитрые могли «обходить на дистанции» сильных и идейных.
Очень похоже на правду.