Машины для российской взятки

Внутренний бухучет западных корпораций предусматривает вечное хранение информации о «черных» проводках конкретным российским чиновникам

«Мерседес» нельзя назвать самой любимой машиной российских чиновников. В автопарке Гаража особого назначения – транспортного подразделения ФСО и Управления делами президента и крупных государственных автолюбителей – «Мерседес» занимает почетное третье место. Первое и второе делят «Ауди» и «БМВ».

Закупками автотранспорта занимаются не самые «крутые» и статусные чиновники: в министерствах и ведомствах – начальники управления делами, в ГОНе и МВД – начальники специализированных транспортных подразделений. Математика русских признаний Daimler получается не очень впечатляющая: три или немногим больше миллиона евро чиновникам средней руки за восемь лет. Около 400 тысяч евро в год, чуть больше или меньше, в зависимости от того, что точно считать взяткой, а что – нет.

Прелесть истории совсем не в этом. Не в сумме, и не в факте, который, будучи теперь установлен документально, раньше был, в общем, все равно самоочевиден. Чиновники берут у поставщиков машин взятки – это, в общем, не открытие и не сенсация. Прелесть в том, что данные выплаты, сделанные «кэшем» или банковскими переводами – неважно, строго учитывались немецким концерном, попадали в какую-то внутреннюю отчетность и теперь фигурируют в материалах дела, рассматриваемого Комиссией по ценным бумагам США и судом округа Колумбия.

От некоторых наших чиновников я иногда слышал истории о том, что обобщенные материалы подобных антикоррупционных расследований, которые регулярно проводят ФБР и другие американские спецслужбы, исправно передаются российской стороне в ходе разного уровня встреч и переговоров. Подтвердить или опровергнуть такую информацию в России практически невозможно: ни мидовцы, ни сотрудники ФСБ или СВР, которые могут иметь к ней доступ, никогда и ничего не рассказывали российской прессе.

Однако свежие американские новости про Daimler вполне убедительно демонстрируют, что подобное, по крайне мере, на уровне сырья, конкретных эпизодов, фамилий и имен, вполне возможно. А система внутреннего корпоративного бухучета крупных западных корпораций не предусматривает полное уничтожение информации о «черных» или «серых» проводках конкретным нигерийским, китайским, турецким, либерийским, туркменским или российским чиновникам.

Существуют ли такие досье в США, передаются ли их копии высшим российским должностным лицам, остается загадкой. Но совершенно не исключено, что на полках в J. Edgar Hoover Building стоят одинаковые папки с надписями на корешках: «Россия. Министерство Х» или «Россия. Министерство Y». В конце концов, в нашей стране больше десяти лет работают сотни компаний, имеющих также как и Daimler представительства или даже штаб-квартиры в США. И попадающих под действие американского антикоррупционного законодательства или расследований о недобросовестной конкуренции.

Сотни компаний, поставляющих оборудование и станки, оказывающих услуги и консультирующих российских чиновников, российские госкорпорации и госкомпании. Десятки – дающих взятки. Десятки – уже прошедших или проходящих процедуру досудебного урегулирования претензий Минюста США. Сколько документально подтвержденных фактов, с фамилиями и номерами счетов, есть у американских спецслужб? И чьи фамилии можно найти в этих бумагах? Боюсь, что в России такие данные, даже если они здесь и есть, никогда не будут обнародованы. Так что остается надеется на американские окружные суды и американскую же Комиссию по ценным бумагам.