Почему нет инноваций

Если вы поставили на стол компьютер и включили в розетку, то вы его смонтировали – заплатите 700 000 рублей. Иначе – тюрьма, срок до 15 лет. Почти двадцать лет я работаю директором малого предприятия, которое существует за счет инноваций в области промышленной автоматизации и которое ни разу не занималось торговлей. Поэтому наши проблемы знаю хорошо. Вероятно, они являются общими и для других отраслей инновационного бизнеса. Приведу несколько наиболее важных проблем и свое мнение о путях их решения.

Как выстоять в конкурентной борьбе с иностранными гигантами? На российском рынке нас сдавливают конкуренты с двух сторон: китайские фирмы – фантастически низкой ценой, европейские фирмы – брендом и качеством. Конечно, о нас можно сказать: «сами виноваты». Но давайте посмотрим правде в глаза.

Качество товаров зависит не от желания изготовителя или от его лени, а от величины прибыли, которую можно использовать для обеспечения этого качества. Важна также квалификация инженерных кадров, которых буквально нет: часть из них уехала заграницу, остальные потеряли квалификацию, работая в торговле.

Цена также зависит не от жадности производителя, а от производительности оборудования и объема производства, то есть, от занятой доли рынка. Поэтому естественно, что иностранные фирмы, имея огромный опыт, несравненно большие финансовые ресурсы и сложившийся рынок труда, господствуют и на российском рынке. Более того, 90 из 100 российских фирм, работающих на рынке средств автоматизации, помогают иностранным компаниям продавать их товар, и только 10 занимаются инновациями и собственным производством. В описанных условиях отечественные предприятия выглядят примерно как ребенок, которого выставили на ринг против Николая Валуева. Государство же, вместо того, чтобы путем таможенных пошлин или налоговой системы выровнять шансы в конкурентной борьбе, ждет неожиданностей от такого поединка.

Ситуация осложняется негативным отношением потребителя к российским товарам, которые покупатель ассоциирует с российскими телевизорами, которые надо было чинить каждый месяц, или с российскими автомобилями. Последние несколько лет отношение к российской электронике улучшилось, но достигнуто это было несоразмерно большими усилиями и без помощи государства.

Мне могут возразить: есть же в России частные фирмы, ставшие мировыми гигантами в области металлургии, добычи нефти и т.п. Да, есть. Но они стали на ноги не за счет хорошего менеджмента или инноваций, а благодаря дырам в законодательстве, протекционизму и сильной инфляции в «лихие 90-е». Это совсем другой путь, который сегодня уже невозможен.

Конкуренция на рынке рабочей силы. Вторая по значению проблема – отток квалифицированных специалистов из инновационных предприятий в сырьевые отрасли экономики. Инженеры с красными дипломами уходят работать продавцами в нефтегазовые и торговые компании, которые могут платить в 2–3 раза более высокую зарплату. Поэтому важнейшая причина отсутствия инноваций состоит не в том, что на инновации нет спроса, а в том, что у нас слишком много нефти.

Отклоняясь немного от темы, хочу выразить свой пессимизм по поводу «Российской Кремниевой долины» – она невозможна в Подмосковье, где стоимость рабочей силы в несколько раз выше, чем на Тайване, Сингапуре и Китае, которые производят 93% мирового объема микросхем. Независимо от объема капиталовложений производство полупроводников здесь не может быть конкурентоспособным на мировом рынке.

Правительство допустило стратегическую ошибку, объявив рост зарплаты, а не производительных сил, основным критерием уровня общественного развития. Это привело к тому, что предприятия, вместо того чтобы совершенствовать производственное оборудование, все силы тратили на выплату зарплат работникам, которые покупали импортные телевизоры, импортные автомобили, импортные холодильники, то есть, фактически, через описанный механизм отечественные предприятия финансировали инновации иностранных товаропроизводителей. Но основную роль в обнищании инновационных предприятий сыграл нефтегазовый сектор, который задавал уровень зарплаты для всей российской экономики, вымывая последние крохи у инновационных предприятий, которые были вынуждены конкурировать на рынке рабочей силы с дармовыми деньгами сырьевого сектора.

Думаю, что основная причина быстрого развития китайской экономики состоит именно в том, что у них совершенно иное соотношение между стоимостью средств производства и рабочей силы. Иначе говоря, Россия проедает все, что зарабатывает, вместо того, чтобы развиваться.

Инновации могут появиться только при условии, что государство путем налоговой политики обеспечит конкурентоспособный уровень зарплаты на инновационных предприятиях.

Огромный риск. Инновации в 90% случаев являются верным способом потерять бизнес. Как показывает наш и зарубежный опыт, только 10% новых разработок находят платежеспособный спрос у покупателей, а 90% оказываются нерентабельными. Поэтому для инноваций совершенно не годятся кредиты, даже если они беспроцентные, поскольку вероятность того, что их не сможешь отдать, равна 90%. Инновации возможны только при условии, когда предприятие готово потерять 90% собственных средств, вложенных в инновации, то есть имеет прибыль, достаточную для такого риска. Поэтому те мизерные льготы по налогам, которые государство предлагает для активации инновационной деятельности, несоизмеримо малы по сравнению с величиной финансового риска.

Основная объективная причина высокого риска состоит в том, что норма прибыли обычно составляет 10–30% от выручки, а рассчитать ее заранее с такой точностью невозможно при любых затратах на маркетинговые исследования, особенно, если продукция является инновационной. Фактически, выживают не те, кто знает, что нужно рынку, а те, кому случайно повезло, и только после этого аналитики могут утверждать, что «фирма предугадала потребность потребителя». Потребность в инновации предугадать, может быть, и можно, но рентабельность – никогда. Приведу пример. Ни у кого не вызывает сомнений, что сотовый телефон нужен рынку. Но если бы его начали выпускать на 5 лет раньше, чем это произошло, то все производители разорились бы, потому что полупроводниковая технология в то время позволила бы сделать телефон не за 5000 руб, как сейчас, а только за 50 000, и он не нашел бы платежеспособного спроса.

Думаю, что не существует предприятий, которые не хотели бы вкладывать деньги в инновации, будь у них достаточно прибыли для компенсации вероятных потерь.

Огромные ресурсы уходят на борьбу с чиновниками.

Чиновники искусственно создают преграды для отечественных товаропроизводителей, которые не могут заплатить достаточно большую взятку. Например, читатель может сам найти в интернете примеры, когда один общий сертификат Ростехрегулирования или разрешение Ростехнадзора выдается иностранным фирмам на серию из, например, 50 наименований приборов, в то время как для отечественных производителей такой документ требуется на каждый отдельный прибор. Отечественные товаропроизводители вынуждены оплачивать испытания каждого типа приборов и обследование своего производства, в то время как иностранным фирмам разрешения и сертификаты выдают без всяких обследований и испытаний, как – это предмет исследований прокуратуры. Причем ситуация со временем ухудшается. Так, если раньше разрешение Ростехнадзора можно было получить одно общее для всех видов опасных объектов, то теперь вместо одного разрешения надо получать шесть – по числу подразделений в Ростехнадзоре, и по каждому из них отдельно оплачивать экспертизу в размере нескольких сотен тысяч рублей. Ситуация напоминает бунт в сумасшедшем доме, но чиновники считают, что это – не их проблема.

Далее, чтобы установить систему автоматизации на предприятии, требуется лицензия на строительство и проектирование зданий и сооружений. Если раньше эти две лицензии стоили около 50 000 руб., то с появлением СРО сумма выросла до 700 000 руб. Чиновники установили, что если вы вбиваете в стенку гвоздь, то занимаетесь строительством. А если выбрали место, куда его вбить, – то еще и проектированием. Например, список работ, для выполнения которых требуется вступить в СРО, содержит наименование «4 530 780 Монтаж приборов, средств автоматизации и вычислительной техники». То есть, если вы поставили на стол компьютер (это средство вычислительной техники) и включили в розетку, то вы его смонтировали и для этого надо было вступить в СРО, заплатив 700 000. Иначе – тюрьма, срок до 15 лет (ст. 171 УК). Это – свежий закон с огромной коррупциогенной силой, но который почему-то действует, и его последствия никого не волнуют. По своей значимости СРО является крупномасштабной диверсией против инноваций, поскольку в понятие «строительство» входит список работ, занимающий 21 страницу и содержащий практически любые работы внутри зданий, например, «4 530 782 Установка индикаторов, датчиков, сигнализаторов различных параметров» (то есть, к примеру, установка комнатного термометра на стене). Независимость стоимости участия в СРО от объема работ приводит к абсурду: малое предприятие, устанавливающее компьютерную сеть стоимостью 50 000, должно заплатить в СРО 700 000 – такую же сумму, как и строительные гиганты с оборотами в десятки миллиардов рублей.

Имея такой фантастически «выгодный» закон о СРО, милиция может пересажать или «выдоить» всю Россию. Правоохранительная система в последние годы (видимо, после приказа Нургалиева № 650 от 2005 г.) ведет упорную борьбу против инновационных предприятий, заводя липовые дела на их руководителей и подрывая экономику России, о чем достаточно много написано в прессе. Судьбу уголовного дела решает следователь совместно с прокурором, а суд только утверждает их решение. В стране отсутствует понятие права, правоохранительная система игнорирует Конституцию, Уголовный и, тем более, Уголовно-процессуальный кодекс.

Огромный разрыв в зарплатах между Москвой и регионами (около 4-х раз) приводит к тому, что любая сумма (государственная пошлина, вступление в СРО или взятка) для регионов получается в 4 раза дороже, чем для москвичей, которые как раз и устанавливают ее размеры.

Общая ориентация страны на безделье. В России самая высокая продолжительность отпуска, самое большое количество праздников, самый низкий пенсионный возраст. Тем самым правительство отняло у предприятий ресурсы для развития, понизив их рентабельность и ухудшив и без того низкую конкурентоспособность по сравнению с иностранными компаниями.

Я понимаю, что государство заботится о высокой зарплате граждан для того, чтобы граждане его любили. Но такая политика рассчитана на сиюминутные политические дивиденды, а не на развитие. Ведь любому понятно, что социальные блага невозможно установить декларативно. Они должны быть созданы трудом, то есть заработаны. Если мы хотим построить инновационную экономику – нужно работать по 12–14 часов в сутки. Нужна жесткая эксплуатация. Вместо этого трудовой кодекс защищает права работников и не защищает предпринимателей, не оставляя никакой законной возможности уволить бездельника или заставить человека работать.

Вузовская наука. Цель вузовской науки – защита диссертаций и увеличение количества публикаций. Особые требования предъявляются к научной новизне. Однако новое изобрести очень просто, когда нет ограничений на реальную рентабельность разработки. Например, проблема не в том, чтобы изобрести двигатель, использующий воду вместо бензина, а в том, чтобы нашелся покупатель, который купит его по цене, обеспечивающей рентабельность производства. Только отраслевая наука, то есть наука, ориентированная на внедрение, может создавать инновационные разработки. Поэтому деньги, которые государство тратит на вузовскую науку, можно рассматривать только как затраты на повышение квалификации преподавателей и обучение студентов, но никак не затраты на инновационные разработки, которые могут влиять на экономику государства.

Для появления инноваций очень существенно, что в России, практически, нет научных журналов, отсутствует обмен знаниями между вузами и промышленностью. Редакции существующих журналов до такой степени озабочены сокращением объема статей (по причине мизерного финансирования), что результат сокращения практически не содержит какой-либо полезной информации. Вузы также не в состоянии иметь подписку на ведущие иностранные научные журналы, обрекая себя на прогрессирующее отставание от мировой науки.

Выводы. По моему мнению, для стимулирования инновационного пути развития государство должно сделать следующее:

– установить низкие таможенные пошлины для импорта комплектующих и высокие – для готовых изделий;

– установить такие налоги для сырьевых компаний, которые бы исключили их конкурентные преимущества на рынке рабочей силы;

– обеспечить свободу слова, справедливый (независимый) суд, и обновить Уголовный кодекс, конкретизировав примерно в 10 раз описание каждой его статьи по экономическим преступлениям;

– предусмотреть льготы для предприятий, покупающих российские товары, и запретить закупки иностранных товаров для государственных нужд.