Колония должна стать зоной RU

Начальству интернет никак не повредит, а зэкам — поможет.

Очень непривычно и необычно писать про хорошее, да еще и в рубрике «Зона». Все праздники и большой кусок рабочей недели там-то я провела, в ИК № 3 общего режима, что в поселке Зелёный Рассказовского района Тамбовской области, где сидит мой муж. Если честно: все хорошо. Если совсем честно: в системе ФСИН начали происходить изменения к лучшему, и их уже видно. Да и бюджет ФСИН в этом году серьезно увеличили. Из комментариев и писем ко мне могу сделать вывод, что перемены не везде. По дороге из Тамбова в Москву заехала, как обычно, в одну из тульских зон, в которой сидит бывший сокамерник мужа, который в свое время очень ему помог. Там перемен не заметила, более того: бывший сокамерник был федеральным чиновником, вошел в зоне в конфликт с руководством, в итоге примкнул к блатному движению и быстро сделал там себе карьеру, теперь он смотрящий. Неглупый, совсем молодой мужик. И кому это надо? В общем, даже если бы я не видела других зон, тамбовская бы мне понравилась, она такая, с совестью. Я не знакома с начальником УФСИН по Тамбовской области полковником Матвеевым, да и УДО у нас только через два года, а там либо ишак, либо падишах — но сказать спасибо Матвееву надо бы, вот и говорю.

Во-первых и в-главных, несчастья, конечно, очень сближают. Те немногие, увы, жены, которые не бросили своих мужей из-за тюрьмы, говорят то же самое. Все предательства обычно случаются в первый год, даже, наверное, в первые несколько месяцев, когда арестованных бросают друзья, жены и иногда даже матери (слезливые истории про то, что мать никогда не бросит, — увы, неправда). Зэки — а любой зэк проходит серию предательств и наблюдает истории у товарищей по несчастью — очень ценят немногих оставшихся близких людей. Сколько раз я уже бывала на зоне и всегда наблюдаю одну и ту же картину: мужики, к которым кто-то приезжает на свидание, в лепешку расшибаются, стараясь сделать что-то приятное: посуду моют, картошку чистят, всячески хлопочут со словами: «Ты посиди, ты отдохни…» Я на зоне и правда отдыхаю. Прекрасный воздух, вдалеке от цивилизации, без телефонов и интернета, деревенские продукты с собой по дороге захватываю, да и собеседники всегда попадаются преинтереснейшие. К тому же на нашей зоне в общежитии для приезжающих сделали потрясающий ремонт — вот я в свою собственную квартиру в свое время много сил и денег вложила, так у меня кухня похуже сильно, чем теперь на нашей зоне, правда-правда. Я потому и точный адрес зоны говорю: кто был после ремонта, не даст соврать.

Так вот, о собеседниках, это во-вторых. Собеседники на зоне — это зэки и их родственники, и, соответственно, другая сторона процесса — колониальное начальство. И той, и другой стороне остро не хватает элементарной информации. И той, и другой стороне с этим делом нужно помогать. Надо подумать как.

Из средств информации на зоне есть только телевизор. Газеты выписывают странные, в основном местную прессу и газеты с кроссвордами. Сейчас закрыли на ремонт библиотеку, коей заведовал мой муж, так что он теперь библиотекарь-расстрига.

А муж как раз и получает всю прессу, которую обычно читает медийная публика. Он-то продолжает ее получать, но у него теперь меньше возможностей делиться информацией. А что несет нам телевизор, мы и так знаем. В связи с информационной ограниченностью (а она существует вне зависимости от работы библиотеки) в головах у осужденных возникает довольно своеобразная картина окружающего мира, которая еще более искажается от передачи из уст в уста. Поэтому, например, в свой последний приезд я замучалась рассказывать про амнистию, что не будет ее такой, как хотелось всем нам, к 9 Мая, что освободят только беременных, пенсионеров и что президент Медведев вовсе не подписывал указа о тотальном освобождении всех юристов после смерти Сергея Магнитского.

Всем известно, что такое простое средство обмена информацией, как телефон, на зоне под запретом — хотя не очень понятно почему: во-первых, телефоны все равно есть, во-вторых, нет в этом ничего страшного, все ведь уже осуждены, и никаких планов и сговоров с подельниками быть уже не может. Ну да бог бы с ними, с телефонами. Интернет нужен там сильно. Во-первых, пусть начальство само про себя читает — например, в блогах, это всем полезно. И страшных слухов тогда про зоны меньше будет. Во-вторых, и зэки могут вполне читать электронные СМИ, да хоть сайты газет: и дешево, и полезно, а на порнуху можно и фильтр поставить, пятиминутное дело. В-третьих, интернет поможет при адаптации к свободе, хотя бы при поиске работы, пусть бы уже в зоне начинали готовиться. В-четвертых, с родственниками можно по «мылу» переписываться. Тогда и потребность в телефонах отпадет, а переписку тоже вполне несложно контролировать — даже проще, чем цензурировать письма, меньше времени займет, почерк-то не у всех детский и округлый. На одну зону более чем хватит пяти подержанных ноутбуков, а то и тремя можно обойтись — то есть затраты небольшие по сравнению даже с ремонтом общежития. В общем, одни плюсы, минусов не вижу. Осталось только попросить главу ФСИН Александра Реймера выступить с таковой законодательной инициативой, раз уж он за полгода проявил себя как прогрессивный человек. А может, это и без депутатов можно сделать, внутренней какой инструкцией. Если уж у нас с судами и с реформой МВД пока не сильно получается, не говоря уже о всенародной борьбе с коррупцией, то пусть хоть здесь какой просвет образуется.

…Кстати, пока по окончании свидания на зоне я ждала, когда за мной придут и выпустят (а это отдельная процедура, по одному, и тобой серьезно занимаются), я, как и все до меня и после меня, стояла, уткнувшись носом в железную дверь. А железная дверь — это такая притягательная вещь, когда ты с ней tet-a-tet, что на ней хочется чего-нибудь от души написать, что зэки и делают. Внимательно изучила надписи: так вот, зэки костерят МВД и ФСБ на чем свет стоит. А про ФСИН или зону слова худого не прочитала. А забор, то есть дверь, такое дело — тут врать не будут.