России сейчас поможет только опричнина

Честно сказать, не ожидал прочитать такое в докладе Фурсова под названием: «Опричнина в русской истории — воспоминание о будущем». Поскольку на АПН идет дискуссия по поводу опричнины, то коротко постараюсь задать некоторые вопросы господину Фурсову.

Главный тезис Фурсова: «Опричнина — ключевое событие русской истории последних пяти веков. Именно она заложила фундамент той уникальной формы власти — автосубъектной, — которая мутировала, слабела, возрождалась, менялась и почти при каждой серьёзной смене не только оставалась самою собой, но и приобретала всё более чистую, свободную от собственности и «классовых привесков»

Вопрос очень простой к автору. Почему в его докладе не раскрывается ни суть этой «уникальной формы власти», ни то, как опричнина заложила основы этой системы власти?

Автосубъектная, насколько я могу разобраться в том сумбуре, что есть у автора, это власть первого лица в стране, которая не зависит ни от классов, ни от социальных групп.

Стало быть, такая власть может быть в принципе? Герой Шолохова в этом случае обязательно спросил бы: «Ты шутейно, али всурьез?»

Я знаю только одного человека, который считает, что деятельность Ивана Грозного имела столь масштабные последствия. Это режиссер Лунгин, только для него эти последствия со знаком минус (проклятая рабская страна!), а для Фурсова со знаком плюс.

И оба они, конечно, не правы.

Если Фурсов историк, то он понимает, что в истории все обусловлено определенными причинами. Какие такие причины были в русской истории для появления этой «уникальной формы власти?» В результате каких причин это «уникальная форма» просуществовала 500 лет и существует до сих пор, по мнению Фурсова?

На эти главные вопросы в докладе ответа нет. Ибо надуманно это все.

А есть всякие странные вещи, мягко говоря. Автор утверждает: «Если в домонгольскую эпоху они (отношения князя и бояр) по своей логике мало чем отличались от западноевропейских, то под владычеством Орды они стали иными. Поскольку княжества боролись за место под «ордынским солнцем» (или под «ордынским зонтиком») и от этого зависела судьба не только князя, но и бояр, последние, чтобы взять верх над соперниками, т.е. другими княжествами, должны были поддерживать своего князя, а не бороться с ним, не раскачивать лодку. В результате побеждали те княжества, в которых отношения князя и боярства приобретали характер симбиоза, превращаясь в «княжебоярский комбайн», штуку вполне олигархическую».

Хотелось бы объяснить господину Фурсову, что бояре, как правило, поддерживали своего князя. И зачем князю бояре, которые его не поддерживают?

Так было до монголов, при монголах, после монголов. Более того, так было не только на Руси, но и по всему миру, где был феодализм, хоть во Франции, хоть в Японии. Система вассалитета это называется.

Если бы основным содержанием феодализма была борьба бояр против князя, то никакого феодализма бы просто не было бы. Все поубивали бы друг друга.

Главной бедой перед нашествием монголов была не борьба бояр против своих князей, а борьба между князьями. Для того чтобы стать князем на Руси, господин Фурсов, нужно было быть Рюриковичем. Боярин не мог стать князем.

Далее, Фурсов русофобски трактует основное содержание русской истории времен ига. Он пишет: «…княжества боролись за место под «ордынским солнцем» (или под «ордынским зонтиком»).

Основным содержанием русской истории была борьба за независимость от Орды. Вот здесь Фурсов слышал звон, но не понимает, откуда звон этот раздался. Действительно, на фоне борьбы за единство Руси, сложилась уникальная система, но не «комбайн» какой-то фурсовский, дурацкий. А система взаимоотношений Великого князя и знати.

Т.е. это опять же в начале были не взаимоотношения «князя и бояр», а взаимоотношения Рюриковичей между собой. Когда Великий князь и его власть стали основой единства Руси.

И эту систему единства Руси начиная с Ивана III, уже никто не оспаривал. А значит, не оспаривал САМОДЕРЖАВИЕ Великого князя.

Да, Великий князь считался с законами, с нормами морали, с неписанным правом крупных феодалов. Он не мог делать все, что хочет. Но в основе его деятельности лежала ЕГО ВОЛЯ. И эта воля ничем и никем не была ограниченна.

Именно своей волей Иван III возвел на престол Василия, именно своей волей мать Ивана Грозного Глинская, затачала в тюрьмы и по ее приказу уничтожали крупнейших феодалов того времени.

Для того чтобы на Руси было самодержавие, не нужно было вводить никакую опричнину, ибо оно и так было. И подчеркнем, что самодержавие не тождественно самовластию.

Так для чего Иван ввел опричнину?

Тут Фурсов вспоминает, что он марксист и начинает копать в глубине экономических и социальных отношений. Вспоминает о пресловутой борьбе «дворянства и боярства». Правда, привязать это не к чему.

Дворянство не было в середине XYI века хоть сколько-нибудь устойчивой социальной группой со своими ясно осмысленными задачами. Грозный никогда и не собирался защищать интересы дворянства, или опираться только на дворянство.

Вообще очень путано у Фурсова все. Вот он пишет: «Задачи консолидации господствующих групп (одна из серьёзнейших задач практически для всех структур русской власти) в рамках централизации власти решали (или пытались решить) реформы «Избранной рады».

Все правильно, русские администраторы начали создавать единую для всей страны систему управления, регулярную армию (стрельцы), была проведена судебная реформа и реформа самоуправления.

Ну так и что? Бояре этому мешали? Где, когда и как? Напротив, военная аристократия активно содействовала росту мощи своей страны.

Приведем длинную цитату, в которой Фурсов пытается объяснить появление опричнины: «В 1562 году новая духовная грамота несколько отодвинула Боярскую думу (направление удара — власть); затем было издано новое уложение, запрещавшее княжатам продавать и менять старинные родовые земли (направление удара — собственность). К тому же Иван IV объявил решение о пересмотре сделок по княжеским вотчинам аж с 1533 года. То была «чёрная метка», причём весьма адресная: был чётко очерчен первый круг князей, на которых распространялся пересмотр. Так сказать, цели определены, задачи ясны, за работу, товарищи.

В этом «круге первом» оказались представители главнейших родов/кланов суздальской знати — князья Шуйские, Ярославские, Стародубские и Ростовские. По сути, царь «вырыл топор» социальной войны с многочисленной и могущественной знатью».

Так что, по Фурсову, у Ивана была какая-то стратегия, что ли? Но какая? Ему мешала Боярская дума? Так ведь реальными стратегами были незнатный Адашев, священник Сильвестр и еще несколько человек, это и есть Избранная рада. И им в их деятельности никакая Боярская дума не мешала.

Не стали угодны Адашев и Сильвестр? Иван спокойно мог набрать других.

Или Грозный хотел землю у знати отобрать и раздать ее дворянам? Да и близко у него такого плана не было.

«Привычка» же отбирать одни владения у бояр и давать им взамен другие владения, была всегда. «Колоду» тусовали постоянно все Великие князья и до Ивана.

Что хотел Иван Грозный со своей опричниной? Этого толком не поняли ни современники Ивана, ни его потомки. Вот и Фурсов пишет: «Теперь ситуация могла разрешиться только по-ленински: «кто кого».

А вот у царя в предстоящей схватке не было никаких институциональных средств борьбы. Напротив, все существующие институты защищали московский старый порядок — княжебоярский, работали против царя, жёстко привязывали его к боярству в рамках «комбайна» ордынских времён. Вот эту связь, цепь, и предстояло разорвать, уничтожив комбайн, а царя — в качестве элемента этого «комбайна» — освободить, превратив в единодержца».

Вся проблема и заключается в том, что был Иван «единодержцем», делал, что хотел и до опричнины.

Что же делает царь? Продолжает создавать централизованный аппарат управления? Взамен старой аристократии создает новую? Предлагает иные пути, которые могут консолидировать общество?

Да ничего подобного! Царь бежит из Москвы, именно бежит панически! Иван всю свою жизнь испытывал эту потребность в бегстве. Царь бежит в Александровскую слободу, с ним всего несколько сот человек. Иван отрекается от престола.

Господин Фурсов нам рисует картину, когда ситуация звучит по ленински - кто кого. Ну вот представим себе 25 октября 1917 год, Ленин, вместо того, чтобы бороться за власть берет с собой членов ЦК, Крупскую и Коллонтай, и бежит в Разлив. Оттуда пишет, что все гады, но он, Ленин, больше не глава партии большевиков.

Абсурд? Но чем XYI век, с точки зрения борьбы за власть отличался от других времен? Да ничем. Если противоположенная сторона изготовилась к бою, а по Фурсову это так, то им просто остается окружить Александровскую слободу, взять Ивана голыми руками и придушить его как куренка.

Вместо этого «заговорщики-бояре» (по Фурсову они готовились к борьбе с Иваном), как единственная правящая сила в стране, решают, что лучше сумасшедший царь на троне, чем хаос, и едут уговаривать Ивана царствовать дальше. И что выдвигает им в качестве требований беззащитный, повторим это, Иван?

Фурсов пишет: «Условием возвращения Иван выдвинул признание государевой воли единственным источником власти и закона». А по-русски это звучит, - что хочу, то и делаю!

Именно в этом заключался конфликт Ивана с военной аристократией. Иван предавал опале, казнил людей не только безо всякой вины с их стороны, но и без всякой логики. В стране начинался бардак. Некоторые представители военной аристократии этим справедливо возмущались.

Иван отвечал – что хочу, то и делаю. Я царь, я воля Бога на земле!

Соглашаясь на условия Ивана, военная аристократия приносит себя в жертву, ибо идет война, отречение царя приведет неизбежно к гражданской войне. А это катастрофа.

Кстати, это не единственный пример того, как во времена феодализма во имя единства страны на троне оставляли сумасшедшего.

И далее, по Фурсову, этот стратегический гений и великий тактик, Иван, разделяет страну на две части, одну часть берет себе, а другую часть разоряют его опричники.

Происходит это во время тяжелейшей войны. Во время тяжелейшей войны царь зачем-то сам разоряет свою страну вдобавок к тем тяготам, которые она несет.

Потом Иван наигрался во все это, ему надоедает, он прекращает свою опричнину, казнит главных опричников (тоже надоели), и объединяет страну опять в одно целое.

Так зачем вводилась опричнина, каковы ее результаты? Сколько же словес источил Фурсов, говоря на эту тему, – море! Но при этом даже двух строчек не найдешь, где он сказал бы что-то вразумительное по этому поводу.

Как была военная аристократия (боярство) с землей, особыми правами, участием в управлении страной, так и осталась. В том смысле, что остались те, кого не казнили.

Какого-то иного порядка правления феодализм просто не знает. Царь, знать, служилые люди и небольшой государственный аппарат. Только при Петре I начинается ударными темпами строительство бюрократического аппарата, как основной опоры монарха, когда можно в управлении обществом обойтись и без знати.

Но стоило это безумных денег. Так Петр хотел перенести на русскую почву шведскую бюрократию, больно уж ему понравилась система, с помощью которой шведы управляли Прибалтикой. Но выяснилось, что русские тратят на управление всей огромной Россией столько же, сколько шведы на управление Прибалтикой!

И этот бюрократический аппарат отстроили только при Николае I.

Опричнина был бессмысленна с любой точки зрения, смысл она имела только для Ивана (потешился).

В числе моих преподавателей на истфаке был выдающийся русский историк Аполлон Кузьмин, человек радикальных патриотических взглядов. Николай Павленко, один из крупнейших современных историков, и знаток эпохи Ивана Грозного либерал Владимир Кобрин.

Так вот, несмотря на различные взгляды, разные исторические школы и пр., все трое ненавидели Грозного. Патриот Кузьмин ненавидел за то, что Грозный отбросил Россию на сто лет назад. Павленко говорил об опричнине: «дайте сумасшедшему в руки пистолет, а потом поищите в его действиях логику».

Опричнина не имела никакого политического и экономического смысла. Безумный царь, безумная политика.

Ну а для нынешних «опричников» все это имеет какой-то смысл. Могу даже предположить, какой. По замерам социологов «Единая Россия» максимум может набрать в большинстве регионов 40%, т.е. большинство при честных выборах будет у других партий, а это только начало упадка «ЕР».

Когда на выборах в Думу за «ЕР» проголосует не 40%, а скажем 25%, то и начнется «опричнина», т.е. режим чрезвычайного правления, с отменой выборов. Ибо без этого система власти прежней остаться не может.

«Опричнина» может пройти только, разумеется, при определенных обстоятельствах, но как вариант, рассматривается. И нужно какое-то идеологическое обоснование этой хрени.

А вот и идеологическое обоснование у Фурсова: «Именно опричнина делает в русской истории грязную работу, вычищая грязь и гниль, сгоняя русских Емель с печи и, подобно швейковскому капралу, напоминая им: «Помните, скоты, что вы люди».

«Помните, скоты, что вы люди». Это о ком?

Это о русском народе. Он же еще во всем будет виноват.

Или вот еще, очень современно звучит у Фурсова: «Главное — лояльность; нелоялен — значит, непривластен, а потому лишаешься земли, а следовательно, прежнего объёма прибавочного продукта».

Это уже у нас есть повсюду, во всех сферах.

Так в интересах кого будет новая опричнина? Разумеется, в интересах правящей элиты. Ибо в интересах народа нужно просто соблюдать законы, поставить на ключевые посты людей, которые будут соблюдать законы, и еще тех, кто понимает, что такое экономика и как ею руководить.

А вот если нынешняя элита хочет сохраниться полностью, то ей нужно быть над законом, ей нужна чрезвычайщена.

Как недавно выразился один политолог, что если оно и дальше пойдет так, как идет, то нами будут править дети нынешних элитариев, лет через пятнадцать-двадцать на выборах президента будут бороться между собой Ксения Собчак и Турчак.

Политолог пошутил, но… ведь Ксения Собчак и сейчас реальный представитель элиты. Подчеркиваю, реальный. Не знаю, как президентом, но министром она точно будет.

Единственный способ уйти от этого, - это демократия и либерализм. Перевожу на русский – народовластие и уважение к человеческой личности. Из кожи лезут, чтобы убедить – это не для русских. Для русских – «помните, скоты, что вы люди». И еда только в обмен на лояльность.