Языковой катамаран Украины

Отгремела очередная избирательная кампания, а с ней, можно надеяться, уйдет на второй план и известный языковой вопрос, который политики периодически извлекают из арсенала политтехнологий, широко эксплуатируя в предвыборных баталиях. Настало время взглянуть на эту проблему беспристрастно и попытаться оценить ее реальную значимость. Понимая, что в наше время любая такая оценка будет в той или иной мере субъективна, предложу взгляд на нее, исходя из собственных наблюдений и ощущений, не претендуя на «истину в последней инстанции».

«Родной» язык и национальность

Среди моих знакомых есть такие, которые трудно изъясняются на русском, а другие, что еще печальнее, не могут двух слов связать на украинском. Естественно, первые считают родным украинский язык, другие — русский. А я вот думаю, какой из них является таковым для меня? Некоторые утверждают, что родным следует считать тот язык, на котором думаешь. Я могу с этим согласиться, но не в общепринятом смысле. Чтобы пояснить почему, в качестве примера познакомлю читателя с (не такой уж оригинальной) языковой атмосферой моего далекого детства.

Оно прошло буквально на самой нынешней границе с Россией (между Харьковской и Белгородской областями), причем попеременно в двух семьях — по отцовской и материнской линии. Первая из них состояла из этнических русских, вторая — из украинцев. На соответствующих языках общались в домашнем кругу. Поэтому и я с раннего детства, находясь среди одних, думал и говорил на русском, среди других — на украинском. Эта привычка думать и говорить в зависимости от языкового окружения сохранилась на всю жизнь. Поэтому лично для меня вопрос о единственном родном языке звучит, извините, по-дурацки. Потому что родными я считаю одинаково близкие мне и русский, и украинский. Такой же дуализм ощущаю и в отношении своей национальности. С детства чувствую себя русским после первых прочитанных сказок Пушкина и Бажова, а украинцем — под влиянием мелодичных украинских песен.

Этот пример из личной биографии на самом деле довольно типичен. Кем по национальности должны считать себя я и мне подобные? Ну, во-первых, в нынешней Украине никто никого не обязывает определять свою национальность. Не случайно соответствующая графа исчезла в паспортах граждан нашей страны, когда она стала на демократический путь развития. А во-вторых, в современной Украине определение национальности стало делом самого гражданина, а не государства. Это конституционное право закреплено статьей 21 Закона Украины «О национальных меньшинствах»: «Граждане Украины имеют право свободно выбирать и восстанавливать национальность». Не допускается и принуждение граждан отказываться от своей национальности.

Иными словами, собственную национальность каждый человек, при желании, может определять самостоятельно. Учитывается целый ряд факторов — язык, приверженность к традициям и культуре страны, осознание личной принадлежности к тому или иному этносу и т.д. И хотя в моем советском паспорте в графе национальность было указано «русский», я с юного возраста всегда ощущал себя больше украинцем. Но, повторюсь, это мои личные ощущения. А, например, известная в Донецке профессор Галина Губерная, исходя из своей сложной родословной, считает (слышал от нее самой) себя по национальности «дончанкой».

Здесь я не оспариваю значимость национальной принадлежности человека для сохранения и развития национальных особенностей, самобытности, традиций и культуры, прав народа и личности. Это отдельная тема. Наши сограждане любых национальностей равны в правах и не имеют каких-либо преимуществ. Но украинский язык, на протяжении столетий угнетавшийся государством, вполне заслуживает преференций, предусмотренных 10-й статьей Конституции Украины. Вот только написана эта статья довольно витиевато.

Почва противостояния

Формально противостояние сторонников и противников придания русскому языку статуса второго государственного обусловлено различным толкованием и противопоставлением отдельных положений Конституции Украины. И хотя за этой борьбой на самом деле стоят куда более серьезные социально-политические причины, повод для противоречий и вольной интерпретации действительно содержится в указанной статье Конституции. С одной стороны, это положения первого и второго ее разделов: «Державною мовою в Україні є українська мова. Держава забезпечує всебічний розвиток і функціонування української мови в усіх сферах суспільного життя на всій території», с другой — содержание третьего раздела: «В Україні гарантується вільний розвиток, використання і захист російської, інших мов національних меншин України».

Введение независимого внешнего тестирования при поступлении в отечественные вузы привлекло повышенное внимание и к статье 53-й, гласящей: «Громадянам, які належать до національних меншин, відповідно до закону гарантується право на навчання рідною мовою чи на вивчення рідної мови у державних і комунальних навчальних закладах або через національні культурні товариства».

Сторонники введения государственного «двуязычия» акцентируют внимание именно на последнем разделе статьи 10-й — на гарантиях свободного развития, использования и защиты русского языка. Но на самом деле под «двуязычием» (в этом не может быть никакого сомнения) они подразумевают право использования во всех сферах государственной и общественной деятельности только одного языка — русского.

Улавливая подвох, противники таких намерений категорически против придания русскому языку статуса второго государственного. А что эти опасения оправданны, показывает практика Крыма, в соответствии с Конституцией которого статус государственного имеют украинский, татарский и русский языки, но делопроизводство во всех структурах республиканской власти ведется исключительно на русском.

В Украине есть обширный слой творческой интеллигенции (ученые, инженеры, конструкторы), которой пришлось столкнуться с дискомфортом от непродуманного внедрения украинского языка в некоторые сферы деятельности задолго до того, как он обрел статус государственного.

Так, старшее и младшее поколения ученых АН Украины помнят начало 90-х годов прошлого века, когда Ж.Сорос начал предоставлять гранты ученым-естественникам и тем самым многим из них сохранил «жизнь в науке». Но «писать» проект-запрос для получения этого гранта следовало на украинском языке — так решили киевские чиновники. Позже эта же практика распространилась на изыскание грантов Украинского научно-технического центра. Мне было обидно наблюдать, какие неудобства испытывают мои русскоязычные коллеги-физики. Но как бы то ни было, до сих пор в области естественных наук в структуре НАН Украины доминирует русский язык. На нем пишется большинство научных статей, проходят семинары, защищаются диссертации; передается опыт, знания и навыки от старшего поколения ученых их молодой смене. И дело тут не только в консерватизме, но и в отсутствии соответствующей базы. Приведу пример из собственной практики.

Как-то мне пришлось направить статью на украинском языке для публикации в одном из научных журналов, издающихся во Львове. Через некоторое время пришли для согласования гранки, в которых термин «магніторезонансний» повсеместно был исправлен на «магнеторезонансний». Сначала я принял это за опечатку, но затем выяснилось, что физическая терминология редакции львовского журнала отличается от таковой в физическом словаре издания Харьковского госуниверситета, которым я пользовался. И до сих пор нет специальных словарей с единой в Украине научно-технической терминологией. Даже считающий себя по национальности украинцем и думающий на украинском человек, работающий в области естественных или инженерных наук, пока не может излагать результаты своего труда и общаться в кругу коллег на профессиональном украинском языке. Чего, правда, не скажешь о гуманитариях, которые не понимают или не хотят понять эту проблему.

Могу с уверенностью сказать, что решить языковую проблему «кавалерийским наскоком» не удастся. Технологические ошибки были допущены в самом начале намеченной кампании. Еще в переходных положениях Конституции 1996 года следовало предусмотреть по меньшей мере 10-летний период постепенного перевода на украинский язык всех сфер деятельности украинского общества. За это время вполне можно было обучить украинскому языку (начиная с детского садика) новое поколение наших молодых сограждан. Одновременно следовало потребовать, чтобы до окончания указанного периода каждый государственный служащий, чиновник и депутат любого уровня в совершенстве владел по меньшей мере двумя языками — украинским и русским. Иначе — «на выход!» Уверяю вас, если бы с самого начала путь в высшую власть и политику был закрыт людям, не знающим государственного языка, о данной проблеме мы бы давно забыли! Кстати, вы можете себе представить парламентария француза, немца, англичанина, который не знает государственного языка?

Но что делать Украине в нынешней ситуации, когда проблема загнана в угол, а с обеих сторон противостояния наломали дров столько, что разгрести завалы уже невозможно без болезненных компромиссов. Правда, уже отменен указ Министерства образования и науки, предписывавший школьным учителям даже на переменах общаться исключительно «державною мовою». Практически спущено на тормозах грозное требование в течение полутора-двух лет полностью перевести преподавание во всех вузах на государственный язык. Хотя, с оглядкой на 53-ю статью Конституции, сущей нелепостью выглядело распространение этого требования и на многочисленные частные вузы Украины. Не иначе как непродуманной можно назвать и практику описания некоторых лекарств исключительно на украинском.

Временный компромисс, на мой взгляд, может состоять в следующем. Единственным государственным языком должен остаться украинский — для делопроизводства и общения в высших эшелонах государственной власти, издания законов Украины, постановлений правительства и Верховной Рады, указов президента, в высших общегосударственных судебных инстанциях, армии и т.д. Но на региональном уровне (в делопроизводстве, обучении, судопроизводстве, внешнем тестировании и т.п.) следует допустить право выбора языка — украинского или русского. Разумеется, любой госслужащий регионального уровня (как на западе, так и на востоке страны!) должен ими владеть абсолютно свободно. А в местах компактного проживания иных национальных меньшинств — еще и языком соответствующего этноса.

Образно говоря, при сложившихся условиях языковая проблема Украины не может быть решена путем автономного плавания — только в «русской» или только в «украинской» лодке. Единственным средством продвижения к решению проблемы является катамаран — соединение в едином плавсредстве двух указанных лодок. Между прочим, среди реальных морских и речных судов катамаран является самым устойчивым.