Никаких концепций

Кинорежиссер Сергей Соловьев о молодом поколении, которое панически боится слов, о самом важном возрасте в жизни человека и о том, чему его могут научить студенты.

Фильм Сергея Соловьева «Одноклассники» вышел на экраны 11 марта. В основе картины — сценарная заявка Сони Карпуниной, студентки мастерской Соловьева во ВГИКе. Простенькая история о школьном романе, который терпит фиаско, обернута в упаковку современных реалий: богатые родители парня, устраивающие молодым роскошную жизнь, бегство на Гоа, где в результате находит себя героиня. На флаере фильма написано: «Слабо Умное кино». О том, что это такое, Сергея Соловьева расспросил корреспондент «Пятницы».

— Почему вы так провокационно определили свой фильм?

— Потому что в нем нет никакой мысли. «Одноклассники» по-настоящему антиконцептуальны. Что авторы хотели сказать своей картиной? Ничего. Правильно ли это? А Бог его знает! А финал фильма? Что, на Гоа лучше, и туда нужно уезжать, как раньше уезжали в Сибирь на комсомольские стройки? Это же глупо! Такой же фальшак, как в Сибири. Хорошо, когда, как в нашем фильме, родители покупают тебе на выпускной дорогущее платье с блестками и дарят ангела из чистого золота, говоря, что это «начальный капитал»? Ну, конечно, это лучше, чем если бы они пили водку и тебя ненавидели. Идиотизм это? Ну, конечно, идиотизм.

Так что я ничего не могу сказать по поводу этого фильма. Кстати, нынешние молодые тоже ничего не хотят формулировать. Я всех молодых, конечно, не знаю, а те, которых знаю, совсем разные, но некоторая общность между ними все-таки есть. И, как я понимаю, им иногда отвратительны вещи, которые все принимают на ура. Которые — если тебе нравятся, то ты как бы примыкаешь к продвинутой части человечества, к прогрессивному направлению. Но им и в голову не приходит вступить в спор.

— А может, это просто неумение думать?

— Это нежелание участвовать в пустом деле сотрясания воздуха. Они понимают, что это ничего не изменит. Вообще боятся слов. С нынешними молодыми нельзя разговаривать ни на какие общие темы. Не хотят, упираются. Я вот пишу на афише — «Слабо Умное кино», — могут ведь подумать, что они какие-то дегенераты. Нет, они не дегенераты, наоборот. В кинотеатре «Художественный» на премьере «Одноклассников» мы сделали выставку фотографий Сони Карпуниной, которая не только соавтор сценария, но и сыграла в фильме главную роль. Она замечательный фотограф — снимает людей, делает портреты своих близких, подруг. Это совершенно не «слабо умные» фотографии. Но они вне слов, вне формулировок. Чистые эмоции: любовь, привязанность, сердечность. Знаете, такое странное ощущение: с ними разговаривать не о чем — а очень интересно! Как такое может быть? Это люди искренние и очень глубокие.

— У вас сейчас такой лукавый вид.

— Да потому что дико, понимаете. Одно дело, когда мы, скажем, с моим одноклассником Левой Додиным, знаменитым театральным режиссером, разговариваем… о культе личности… ночами. А с ними невозможно ни о каком культе личности. Помните, в фильме есть бабка в шляпке и очках, которая что-то бубнит о Сталине? Герои ведь смотрят на нее, как на безумную старуху. А нас-то это волнует! Кстати, этот персонаж возник совершенно случайно: я увидел эту пожилую женщину в три часа ночи в ресторане «Жан-Жак». Она была такой же — в шляпке, очках, сидела за столиком и читала французский роман. Так что и здесь не ищите концепт. Я с концептами распрощался.

— А может, просто придумали себе такую фразу, чтобы к вам не приставали журналисты?

— Нет, для того, чтобы жить нормально. Я не знаю, кто я. И чем старше становлюсь, тем меньше это понимаю. Потому что поступки, которые я совершаю, не влезают ни в какую логическую систему.

А не совершать их я не могу.

— Чему вас учат молодые, такие, как Соня?

— Живому ощущению жизни. И я их учу этому же. То есть не профессии, не тому, скажем, как крупный план монтируется со средним или как надо работать с актером.

— В фильме «Одноклассники» есть сцена, в которой в ночь выпускного бала отцы и дети в двух лимузинах мчатся по Москве и ведут себя совершенно одинаково: одинаковые песни поют, российским флагом размахивают. Как будто поколения ничем и не отличаются…

— Внешне ничем. По сути — всем, конечно. Кто из лимузина «отцов» может сделать то, что сделала героиня фильма: бросить все и уехать? Кто из этого лимузина может сказать: «Не хочу владеть сталелитейными заводами»? Никто! Все хотят. А «дети» вовсе не все хотят.

— Как вам кажется, Виктор Цой, чья песня звучит в «Одноклассниках», для поколения «детей» живой или мертвый?

— Абсолютно живой. Когда-то я с изумлением понял это на примере Сергея Шнурова, который с большой снисходительностью относится к рокерам старшего поколения — ко всем, кроме Цоя. Помните его песню? «В магнитофоне игpает гpyппа “Кино”. Ты говоpишь мне: выключи это говно. Тебя ломает от всякого стаpья. Заткнись, это любимая песня моя!»

— Вы как-то сказали, что все самое важное в жизни человека происходит в период с 17 до 20 лет…

— С 16 до 22, вы неправильно запомнили.

— А в вашей жизни было так?

— Именно так. Все, что дальше, — это уже комментарии. Толстые жизненные комментарии к тому, что стало понятно в юности. Я тогда вместе с Валерой Плотниковым, будущим известным фотографом, увлекся живописью и бегал по букинистам, потом поступил во ВГИК, в мастерскую Михаила Ильича Ромма… И в жизни Левы Додина это время было очень важным. И в жизни другого моего близкого друга со времен школы — Лёвы Васильева, замечательного поэта, про которого я пишу в первом томе своей книжки «Начало. То да се…» — то же самое. Это была особая энергетика, воздух. А дальше я смотрю на своих детей и понимаю, что к Ане и Мите это тоже относится. Конечно, это основополагающий возраст.

— По долгу службы вы раньше других можете узнавать о новых именах в нашем кино — ведь вы возглавляете фестиваль кинодебютов «Дух огня», который проходит в Ханты-Мансийске и где, кстати, в конце февраля впервые показали «Одноклассников». На последнем фестивале были открытия?

— А там каждый год открытия. Именно поэтому я вот уже восемь лет занимаюсь «Духом огня». В этом году, например, на закрытии показывали замечательный фильм Алексея Попогребского «Как я провел этим летом». Что мне было очень приятно, ведь Попогребского впервые заметили именно у нас — картину «Коктебель», которую он снял вместе с Борисом Хлебниковым, представили на «Духе огня» в 2004-м.

— Из ваших трех последних фильмов в прокат вышли только «Одноклассники». А что же два других — «Анна Каренина» и «Асса-2»?

— А мне тоже хотелось бы это знать. Надеюсь, что «Анна Каренина» пойдет в кинотеатрах осенью, потому что близится величайшая дата — столетие ухода Льва Толстого. Говорят, эти мои фильмы трудно прокатывать. Ну, конечно, трудно.

— «Одноклассников» легче?

— Не знаю. У меня нет времени разбираться в том, что такое феномен русского кинопроката. Хотя, конечно, для меня все это ужасно важно. Может быть, постараюсь разобраться — если не начну снимать следующую картину. Но это тоже своего рода бессмысленный перпетуум-мобиле: снимать фильмы, которые никто не видит.