Как убивали московского кадета

С окна пятого этажа своей московской квартиры выбросился десятилетний мальчик. После трехлетних пыток в стенах кадетской общеобразовательной школы. Первым, кто не только узнал об этом событии, но и постарался объективно отразить, была «Газета».

Мне удалось встретиться с отцом Саида Фехретдинова. Все нижеописанное - хронология трагедии со слов отца Рамиля Фейзрахмановича Фехретдинова и на основании документов.

В декабре 2007 году по обращению родителей Саида Фехретдинова государственным образовательным учреждением Центр психолого-медико-социального сопровождения «ОЗОН» в частном порядке по просьбе мамы и папы был обследован ученик первого класса московской общеобразовательной кадетской школы № 1700 «Московский объединенный морской корпус героев Севастополя». Ученику Фехретдинову Саиду в заключении этого Центра были даны оценки его умственных и психических способностей.

«В результате межличностных бесед, исследованиям по карточной системе АМР, тестированию по ТАТ, FPL в качестве эпикриза можем сообщить, что Фехретдинов Саид обладает элементами сверхсознания, хорошей ориентированностью, восприятием себя как личности, способностью к принятию решений… обладает неузарядной интуицией; к миру относится позитивно, стремится уйти от внутреннего конфликта в связи с характерной чертой позитивного, созидательного отношения к жизни и людям; мальчик верующий, честный, ему лучше промолчать, чем солгать; это глубоко социальная личность, больше переживающий за других, чем за себя; по тестам IQ (коэффициент интеллекта) составляет 89 процентов».

Много еще положительных и достойных качеств обнаружили исследователи, как сказано в документе, «для будущего офицера ВМФ» и определили единственное (не знаю даже, как определить это единственное, т. к. оценка уже дана в заключении) в характере первоклассника, над чем следует поработать: «Основной его недостаток - это стеснительность, т. к. он чувствует, что отличается от других детей».

Самое страшное для будущего пребывания ребенка в кадетской школе оказалось заложено в последнем абзаце правдивого заключения: «При межличностных беседах выяснилось со слов мальчика, что старший воспитатель Леонид Филлипович, заманив ребенка в игровую комнату, пытался сделать с Саидом «что-то нехорошее»… Мы считаем, что старшим воспитателем начальной школы № 1700 Леонидом Филлиповичем была нанесена психоэмоциональная травма… ребенок напуган, доверие к взрослым ослаблено».

Центр «ОЗОН» ознакомил маму мальчика Марину Сивову с заключением. Но после настойчивых просьб выдать официальный документ она получила не оригинал с печатью Центра, а всего лишь ксерокопию и настоятельную рекомендацию, которая была выражена в устной форме и письменно отражена в заключении, «не поднимать с мальчиком эту тему, а давать больше позитивных впечатлений: театр, прогулки, игры».

Надеясь поставить вопрос о невозможности пребывания старшего воспитателя Л. Ф. Пирогова в стенах школы, отец мальчика Рамиль Фехретдинов отправился на прием к директору Центра военно-патриотического и гражданского воспитания Департамента образования города Москвы в чине генерал-полковника Расиму Сулеймановичу Акчурину. Отец надеялся на помощь человека, который также является по совместительству председателем Региональной татарской национально-культурной автономии.

Директор не пожелал встречи (хотя знал суть личного краткого обращения к нему) с отцом кадета, а перенаправил в Отдел работы по военно-патриотическому и гражданскому воспитанию в кадетских образовательных учреждениях к методисту Таран В. С. Этот методист, курирующий кадетские общеобразовательные школы, посоветовал обратиться в милицию, другие правоохранительные структуры, а не в Департамент образования Центра военно-патриотического и гражданского воспитания. К сведению налогоплательщиков: в этом Центре патриотического воспитания, принадлежащем городу Москве, служат 36 чиновников, не считая обслуживающей их охраны.

Третьеклассник, ученик кадетской школы, татарский мальчик Саид Фехретдинов сегодня, возможно, был бы жив. Но немолодые уже родители своего единственного сына, в конце концов, вняли, к своему несчастью, советам психологов Центра «ОЗОН» Департамента образования г. Москвы и его директора Цымбал Е. И., который убедил их, что в его практике известны случаи, когда родители подавали заявления в правоохранительные структуры, годами судились с педофилами, при этом нанося ребенку непоправимые психологические травмы и не всегда добиваясь наказания преступников.

После посещения Рамилем Фехретдиновым Центра военно-патриотического и гражданского воспитания старший воспитатель С. Ф. Пирогов дал знать отцу, что ему известна жалоба в отношении него. Обращение в Центр стало приговором для мальчика. Оно не только не защитило от дальнейших притязаний, но стало прямым поводом для настраивания детей против Саида, для многолетних систематических издевательств и избиений его тремя детьми-курсантами, двое из которых - Максим Князев и Костя Ушаков, растущие без отцов, убитых в Чечне, а третий, Влад Дженков, по слухам, был отчислен из обычной школы за хулиганские поступки и зачислен в кадетскую.

Перед наступлением 2010 года Пирогов Л. Ф. для нанесения дополнительного унижения ребенку, зная, что с тесемкой у груди татарского мальчика хранится молитва-сура из Корана, заводит Саида в православный зал-часовню, находящуюся на территории кадетской общеобразовательной государственной школы, и говорит: «У всех один бог, это Христос. Все должны молиться только ему». Затем он приказал снять памятку-суру и принялся учить ребенка-мусульманина, как надо молиться по-христиански.

От систематических избиений по одним и тем же местам у Саида образовалась киста на колене, после нанесения очередных травм почернел и отпал ноготь большого пальца правой руки, не прекращая, гноился палец левой ноги. После выхода мальчика из очередной госпитализации 28 января 2010 года Максим Князев, Константин Ушаков, Владислав Дженков, не одобрившие нежелания дружить с ними Саида, производят его избиение на глазах у всего класса тяжелыми предметами по голове.

Мальчик теряет сознание, падает на пол, что еще больше подстегивает истязателей к избиению уже ногами. Последним аккордом этого стало - раздавливание ботинком окончательно незажившего пальца левой ноги.

И это при том, что до поступления в школу ребенок ничем не болел, позднее занимался боксом, завоевывал первые места на соревнованиях. Как сказано в характеристике школьного психолога на мальчика, ученика будущего третьего класса: «У Саида мало друзей, хотя он стремится к общению, но не всегда умеет ладить с другими детьми, поэтому зачастую проводит время в одиночестве. Ребята могут спровоцировать его на драку, но первый он никогда не начинает, старается решить все словами. Со старшими уважителен и вежлив. Не склонен врать. На замечания реагирует адекватно, не пререкается. Эмоционально устойчивый, может сдерживать себя, неагрессивный. Умеет подчиняться установленным правилам, не имеет склонности нарушать общепринятые нормы и ценности».

Воспитатель и его сожительница по сдаваемой ей квартире, классный преподаватель Поликарпочкина Е. И., испугавшись состояния избитого, которое выражалось в потерях сознания, жалобами на сильные головные боли, тошноту, боль в ноге, заставляют курсанта выпить неизвестные таблетки. В медпункте школы десятилетнему ученику вводят через капельницу неизвестные родителям медикаментозные средства, далее отправляют на скорой помощи с диагнозом «отравление таблетками» в инфекционное отделение Тушинской больницы.

Врачи последней, профессионально не обнаружив признаков отравления таблетками, перенаправляют пациента к хирургу. Не найдя поводов для срочной госпитализации в Отделении плановой хирургии по состоянию пальца левой ноги, посоветовав сдать анализы и обратиться на госпитализацию в плановом порядке, хирург отпустил маму с ребенком домой.

После определенного времени действие лекарств прекратилось, у ребенка начались головные боли, тошнота, рвота. Родители обратились в поликлинику. Саид Фехретдинов был увезен на скорой и госпитализирован в Отделение нейрохирургии той же Тушинской больницы с диагнозом закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга.

После лечения, длившегося почему-то всего одну неделю, Саид был выписан лечащим врачом Медоевым С. Б. и заведующей отделением Мизецкой Е.А. с рекомендациями – «домашний режим две недели, ограничение физической нагрузки два месяца, зрительной - один месяц, длительный прием таблеток циннаризина, пирацетама, глицина». В выписке из больницы врач указал, что мальчику были произведены обследования компьютерной томографии и ЭХО-ЭС, в чем у отца возникли большие сомнения.

Рамиль Фехретдинов записывает своего сына на обследование головы с помощью компьютерной томографии в стороннем клиническом учреждении, но день, на который был назначен прием, был позже, чем случилась гибель ребенка…

Мальчик находился на домашнем режиме, занимался уроками, писал стихи…16 февраля Саид Фехретдинов, не выдержав постоянных головных болей, выбросился из окна.

Рамиль Фейзрахманович Фехретдинов, отец погибшего кадета, обращался в 2009 году в ОВД «Строгино» по поводу творимых преступлений в школе, но не получил никаких ответов, должного реагирования и реальной помощи. В 2010 году после последнего жестокого избиения из ОВД поступил такой ответ – «факты не подтвердились».

Директор кадетской общеобразовательной школы № 1700 Е. А. Введенский в октябре 2009 года на сообщение Марины Сивовой о проявлениях склонности к педофилии у старшего воспитателя Пирогова Л. Ф., о фактах систематических избиений сына ответил: «Забирайте сегодня же из школы своего ребенка, а будете жаловаться – жалоба вернется ко мне, и я же буду принимать решение».

В 2009 году отцу Саида Фехретдинова, написавшему заявление о принятии его сына в начальную в школу № 1155, которая расположена рядом с кадетской школой, со стороны руководства дали понять, что для определения ребенка потребуются деньги. В итоге было дано заключение, что Саида не могут принять в третий класс, т. к., якобы, у него слабые знания.

Со стороны куратора Северо-Западного окружного управления образования города Москвы района «Строгино» Спиридоновой В. Ю. были сочувствия и сожаления в ответ на устное обращение отца о попытках мздоимства в школе №1155. Так, Саид 1 сентября 2009 года вновь оказался в своей пыточной кадетской № 1700.

Я могу найти только одно объяснение многолетнему непростительному терпению Марины Сивовой и Рамиля Фехретдинова: они до конца верили в изменение ситуации в лучшую сторону, они выросли и воспитывались в советское время, когда слово «школа» была синонимом добропорядочности. Отец Саида имеет два высших технических образования, ведущий специалист Управления охраны труда и промышленной безопасности МГУП «Мослифт». Мама Марина Сивова работала менеджером в чешском туристическом агентстве «Чедок», закончила Рооссийско-американскую международную академию «Интерколледж» по специальности «Психология». После окончания работы и учебы имеет документальные характеристики-рекомендации для возможных работодателей, характеризующие ее как профессионала высокого уровня, заслуженно уважаемого всем коллективом.

Марина творческая натура. В 1990 году участвовала во всесоюзном конкурсе «Живой звук» совместно с будущими знаменитостями Д. Крыловым, В. Кузьминым, Ж. Агузаровой в качестве солистки и руководителя вокально-инструментальной группы «Черный ворон». Писала песни на свои стихи. Одну из ее песен исполняет известный на всю страну певец.

До гибели Саида мама занималась ведением домашнего хозяйства, воспитанием единственного сына и ухаживала за глубоко престарелой мамой.

А между тем, заместитель директора по социальной работе кадетской школы Вергиян Л. И. на родительских собраниях, по словам одного из родителей (боится огласки своего имени), занимается клеветническими измышлениями против мамы и папы Саида и пытается донести до каждого, что родители покончившего с собой десятилетнего мальчика, - это асоциальные элементы российского общества.

По моему мнению, руководство кадетской общеобразовательной школы №1700 создало обстановку крайне опасную для жизни и здоровья детей. Фактом чему является гибель десятилетнего ребенка, решившего покончить с собой, а также многолетнее нежелание директора Введенского Е. А. исправить ситуацию в учебном заведении.