Карабахский конфликт: когда меняются правила игры

Мирное решение лучше военного, но только в том случае, когда оно есть. Люди старшего поколения еще помнят эту фразу, повторявшуюся как заклинание: «Только бы не было войны».

Ее, по законам жанра, журналисты и писатели вкладывали в уста старушки, прожившей долгую и непростую жизнь и умудренной опытом. Таким образом, советский агитпроп не просто демонстрировал «всенародную поддержку миролюбивой политики партии». Это был еще и не самый нелогичный способ убедить советских граждан в том, что тотальный дефицит на все и вся, очереди на квартиру в двадцать лет, пустые полки в магазинах - все это не так уж и важно. Главное, чтобы не было войны. А теперь складывается впечатление, что примерно так же, как та хрестоматийная старушка из произведений советского агитпропа, рассуждают и лидеры множества влиятельных международных организаций.

Главное, чтобы не было войны. Решим все дипломатическим путем, за столом переговоров и т.д. Наверное, в Азербайджане никому не надо объяснять, что война - это плохо, а мир - это хорошо. Потому что для нас война - это не рассказы дедушек и бабушек, не драматичная телекартинка в новостях, с которой - только щелкни пультом - можно перескочить хоть на «фэшн-шоу», хоть на МТВ. Война - это съемки, в том числе съемки Чингиза Мустафаева в Ходжалы, это фотографии тех, кто уже не вернется. Это Аллея Шехидов в каждом городе Азербайджана.

И самое главное, это продолжающаяся оккупация 20% территории нашей страны. Причем регионов наиболее богатых, с плодородными землями, с месторождениями полезных ископаемых, культурными и историческими памятниками, природными заповедниками… Сегодня уже понятно: Азербайджан и в условиях продолжающейся оккупации нашел возможность для динамичного и поступательного развития, и даже общемировой кризис не смог сбить темпов реализации экономических и социальных программ - разительный контраст со многими соседними странами, где попытки ввести «плавающий курс» собственной валюты заканчивались потребительской паникой и закрытием магазинов, а экономика проваливалась на 15%.

Причем развивается не только нефтяной сектор: инвестиции, прежде всего собственные, идут в социальную сферу и в сферу образования, в инфраструктуру. Поездка в Габалинский район президента Азербайджана Ильхама Алиева дает здесь колоссальную пищу для размышлений: гостиница, молодежный городок со спортивным комплексом, детский сад, наконец, фабрика роялей - все отвечает самым высоким мировым стандартам. Среди объектов, где президент разрезал красную ленточку, был и дом для вынужденных переселенцев из Карабаха.

Удобный, благоустроенный. Но, обращаясь к его новым жильцам, президент, отметив, что в Азербайджане уже не осталось ни одного палаточного городка, подчеркнул: «Условия жизни здесь хорошие, и я уверен, что вам будет комфортно жить в этих домах. Но главный вопрос заключается в том, чтобы вы вернулись на свои родные земли». Как подчеркнул Ильхам Алиев, «Мы должны стремиться к тому, чтобы преступники, участвовавшие в геноциде против азербайджанского народа, были привлечены к уголовной ответственности». И заверил: «Что же касается урегулирования армяно-азербайджанского, нагорно-карабахского конфликта, то Азербайджан продолжит свои усилия. Мы стараемся и должны стараться всесторонне развивать нашу страну и наращивать ее мощь, чтобы наши позиции на переговорах и, в целом, в противостоянии с Арменией еще более усилились».

И вот тут начинается самое примечательное. Как бы мировое сообщество занято «решением вопроса» уже ни много ни мало 18 лет - ОБСЕ, тогда еще СБСЕ, взялась за урегулирование карабахского конфликта в 1992 году. Еще через два года было заключено соглашение о прекращении огня, и центр тяжести решения карабахской проблемы окончательно переместился за стол переговоров. Только вот азербайджанские земли по-прежнему под оккупацией. Соучастники Ходжалинского геноцида по-прежнему не привлечены к ответственности. Более того, их как почетных гостей принимают в столицах ведущих государств, стелят перед ними красный ковер и даже предоставляют трибуну Чатам-хауса для рассуждений о том, что «карабахцы готовы с оружием в руках защищать свои церкви и хачкары».

Результаты такой «защиты» можно увидеть на съемках, показывающих бесчинства против азербайджанского народа - куда уж красноречивее. Резолюции СБ ООН, принятые еще в 1993 году, остались на бумаге. Против Армении не введено никаких санкций, ее даже не назвали открыто агрессором.

А посредники - то есть сопредседатели МГ ОБСЕ - по-прежнему категорически отказываются отвечать на вопрос, кто в карабахском конфликте агрессор и преступник, кто его жертва, отделываясь фразами вроде «надо смотреть вперед, а не назад». И, как та любимая советскими пропагандистами старушка, повторяют: главное, чтобы не было войны. Уточним: войны против Армении, потому как и Карабах, и прилегающие к нему районы оказались под контролем Армении не мирным путем, о чем напомнил в Габале президент Азербайджана. Ильхам Алиев заявил четко и прямо: «мы наращиваем свою мощь, укрепляем военный и экономический потенциал нашей страны и в любой момент должны быть готовы любым путем освободить наши земли от врага. Для этого, еще раз хочу сказать, Азербайджан должен быть сильным.

События, происходящие в различных уголках сегодняшнего мира, свидетельствуют о том, что фактор силы играет решающую роль». В самом деле, посредники могут сколько угодно рассуждать о мире, но горький мировой опыт состоит в том, что агрессор и его жертва, увы, не договорятся, пока агрессор не убедится, что совет вести себя в соответствии с международным правом подкреплен еще и силой. Потому как в мировой дипломатической истории вряд ли появились бы Дейтонские соглашения, если бы перед этим по позициям боснийских сербов не было бы нанесено бомбовых ударов, а Белград не находился бы в режиме санкций. А решение судьбы Эльзаса и Лотарингии между Германией и Францией, которое легло в основу Елисейского договора и стало по сути дела фундаментом ЕС, произошло не в то время, когда пьяные эсэсовцы шатались по парижским бульварам, а после того, как Франция получила свой оккупационный сектор в Берлине наравне с СССР, Великобританией и США.

И Европе, пережившей две мировые войны, начавшиеся в Германии, понадобились бомбардировки Дрездена, штурм Берлина и Нюрнбергский процесс, чтобы при жизни того же поколения к власти не пришел бы очередной реваншист. Но теперь мода уже другая, и нам все повторяют: мирное решение лучше военного. Конечно, лучше. Но только в том случае, когда оно есть. А как быть, когда его нет? И когда нет даже предпосылок к его появлению, потому как агрессор и его жертва не договорятся в принципе, пока на агрессора не будет оказано ощутимое давление? Как быть, если мировое сообщество, которое уже знает, где проходят границы и где - линия фронта, знает, что произошло в Ходжалы и в Баганис-Айруме, не решается назвать Армению агрессором и хотя бы ввести против нее экономические санкции? Сделать вид, что оккупации не существует, что граница совпадает с линией фронта, а в Ходжалы вообще не произошло ничего, заслуживающего внимания? А может, заодно принять как аксиому, что в современном мире военные преступления уже ненаказуемы? Может, и Женевская конвенция отменена? А Нюрнбергский процесс признан ошибочным? Но ирония иронией, а правда состоит в том, что еще никто не достиг прочного и долгосрочного мира, потворствуя агрессору.

Мюнхенская сделка 1938 года, авторы которой выбрали позор, чтобы избежать войны, но в результате получили и то, и другое - пример, увы, на все времена. Потому что, оставшись безнаказанным, агрессор просто делает следующий шаг и захватывает новые земли. И вывод из опыта полутора десятков лет дипломатической болтовни, в то время как Карабах и прилегающие к нему районы остаются под армянской оккупацией, может быть только один: международное право в современном мире «срабатывает» лишь тогда, когда оно подкреплено силой. В том числе и военной. Хорошо, конечно, если конфликт удастся решить миром, но освобождать свои земли надо быть готовыми любым путем. Потому как в случае убедительного военного перевеса и переговорный путь окажется более результативным.