Как нам изменить Россию

Если даже я ору ором,
Не становится мой ор громче.
Он едва на пять шагов слышен
Александр Галич

Отважные парни эти солдаты: всегда лезут там, где стена всего толще.
Адмирал де Робекк

Русская интеллигенция с самого своего возникновения стремилась повлиять на судьбу России, приблизив российскую действительность к своим идеалам. К сожалению, это ей раз за разом не удавалось. Эта статья посвящена тому, как интеллигенция может наиболее эффективно использовать свои сильные стороны, чтобы повлиять на развитие страны.

В начале коротко опишу теоретическую базу моих рассуждений. Она основана на теории неравновесной термодинамики, созданной Ильей Пригожиным. Неравновесная термодинамика применяется для описания систем, находящихся в состоянии, далеком от равновесия с окружающей средой. Такие системы могут находиться в состоянии квазиустойчивости, то есть поддерживать неизменность своего состояния за счет окружающей среды. Простейший пример – организм человека, который на протяжении всей своей жизни поддерживает стабильную температуру тела в 36,6 градуса, но при этом не находится в состоянии температурного равновесия с окружающей средой. Ему это удается, так как он поглощает пищу из окружающей среды.

Другим примером подобных систем является человеческое общество. За счет использования внешних ресурсов ему с течением времени удается совершенствоваться и усложняться. В соответствии с неравновесной термодинамикой, такие системы могут пребывать как в состоянии квазиравновесия, так и в состоянии детерминированного хаоса. Последнее характеризуется тем, что система остается детерминированной (предопределенной): каждое последующее ее состояние полностью определяется предыдущим. Однако малейшее различие между двумя начальными состояниями системы через очень короткое время приведет к очень большому различию в конечных состояниях. За счет недостаточной чувствительности измерительной аппаратуры мы никогда не можем точно определить текущее состояние системы. Значит, в состоянии детерминированного хаоса предсказать поведение системы невозможно.

Для состояния детерминированного хаоса характерен «эффект бабочки»: очень небольшое воздействие может иметь очень большие последствия, и полностью изменить состояние системы.

Из неравновесной термодинамики известно, что большую часть времени состояние систем медленно изменяется, двигаясь вдоль так называемого аттрактора – устойчивой траектории развития. В этот период изменение состояния системы определяется внутренней логикой ее развития. Попытки изменить эту траекторию развития бесполезны, поскольку любое внешнее вмешательство, отклоняющее положение системы от аттрактора, порождает внутренние силы, которые стремятся вернуть систему обратно на траекторию движения.

Но на траектории развития систем встречаются так называемые точки бифуркации. Когда система достигает определенного уровня развития, она внезапно становится неустойчивой и погружается в состояние детерминированного хаоса. Если мы проследим развитие системы дальше, то обнаружим, что вслед за точкой бифуркации система снова выходит на траекторию устойчивого развития (аттрактор). Но только таких аттракторов несколько! Обычно два (откуда и происходит название «точка бифуркации»), но может быть и больше. То, по какому из аттракторов будет дальше развиваться система, зависит от случайно сложившихся условий в точке бифуркации. Любое, сколь угодно малое воздействие в этой точке может предопределить выбор системой траектории развития на длительный промежуток времени.

Если говорить о человеческом обществе, то большую часть времени оно находится на устойчивой траектории развития, где его настоящее почти полностью определяется прошлым, а будущее – настоящим. Изменить траекторию общественного развития на этом этапе очень сложно: попытки изменения рождают мощное противодействие. Но, достигнув определенного уровня развития, общество проходит точку бифуркации. Общественная жизнь погружается в хаос. Любые малые воздействия, даже если они были чисто случайными или казались временной мерой, могут иметь грандиозные последствия. Они могут определить развитие общества на годы и десятилетия вперед.

Яркими примерами точек бифуркации и влияния на них общественных институтов являются революция 1917 года или события 1991 года. В 1917 году ранее никому неизвестная мелкая партия большевиков сумела временно захватить власть перед казавшимся эпохальным созывом Учредительного собрания. Многие современники даже и не заметили этого события. В результате Учредительное собрание было разогнано в первый же день своей работы и не оказало никакого влияния на дальнейшую историю России, а партия большевиков определяла развитие страны на протяжении 74 лет.

Перейдем от теории к практике. Очевидно, интеллигенция всегда стремилась повлиять на судьбу России. Ее обычно не устраивает существующее положение дел, и она желает кардинально его изменить. Как она это делает?

Она активно критикует действующую власть. Разрабатывается целая система обличения существующей власти, содержащая в себе как абсолютно обоснованную критику, так и явные преувеличения (милюковское «глупость или измена?», солженицынское «сто миллионов уничтоженных»). Замечательно, только эту критику никому, кроме самой интеллигенции, неинтересно слушать. Пока система находится на стабильной траектории развития, подобная критика является тем малым воздействием, которое никак не сказывается на поведении системы.

Но наступает момент, когда система приходит в точку бифуркации. Теперь всем, не только интеллигенции, но и простому народу, и самой власти становится понятно, что так жить нельзя. Встает закономерный вопрос: а как нужно? Внимание всей нации обращается к интеллигенции. Короткое время ее готовы не просто слушать, к ней готовы прислушиваться. Проблема в том, что сказать ей особо нечего.

Можно продолжать критиковать предыдущую власть. Но теперь все согласны, что та была неправа. Критика более неактуальна. Актуален достаточно детализированный и реалистичный план общественных изменений. Причем такой план нужен здесь и сейчас. Неопределенность в точке бифуркации длится несколько месяцев. За столь короткий срок разработать хороший план просто невозможно. Интеллигенция не готова дать ответ на запрос общества. В результате ее авторитет, незадолго до этого вознесшийся на недосягаемую высоту, стремительно падает.

Дело берут в руки «практики» и шарлатаны всех мастей, в результате хаотичной деятельности которых и определяются контуры будущего. Вакуум смыслов заполняется слишком быстро, чтобы это можно было глубоко осмыслить. Несколько месяцев, максимум год–полтора, – и уже в основных чертах сформировалась новая система, в которой интеллигенции и ее мнению снова нет места. Интеллигенция, очнувшись от эйфории ожидания изменений и шока перемен, снова начинает разрабатывать систему критики власти. До следующей точки бифуркации.

Почему интеллигенция все время упускает свой шанс кардинально повлиять на судьбы страны? Дело в том, что, увлекшись сиюминутной критикой существующего порядка, она не понимает и не использует свое главное стратегическое преимущество – способность разрабатывать систему взглядов на мир, формировать картину мира.

Человек – существо рациональное. В своей деятельности он оценивает баланс выгод и недостатков и склоняется к наиболее выгодному для себя решению. Специфика заключается в том, что выгоды и недостатки можно понимать очень по-разному. Окружающий мир чрезвычайно сложен, и для того, чтобы эффективно в нем действовать, человек создает, – а гораздо чаще принимает – определенный взгляд на мир – картину мира, которая описывает взаимосвязи между различными явлениями окружающей реальности.

Эта картина по необходимости упрощена.

Поскольку она выхватывает только часть мира, у разных людей картины мира могут сильно различаться, а то и вовсе не соприкасаться. Поэтому, действуя рационально в рамках собственной картины мира, человек может быть абсолютно непонятен для носителя другой картины мира. Исламский фанатик, взрывающий бомбой себя и окружающих, действует абсолютно рационально, если учесть, что он верит в загробную жизнь и стремится достичь в ней наилучшего положения. Так же рационально действует каннибал, поедая сердце своего врага, чтобы получить его храбрость. Но для носителя современной европейской ментальности их поведение выглядит ужасным и нерациональным. Наоборот, «развращенность» современного европейца и отсутствие заботы о своей бессмертной душе, потрясает исламского радикала.

Существуют разные способы управления людьми. Для интеллигенции наиболее доступным и эффективным является формирование и экспорт картины мира. Приняв определенную картину мира, человек, действуя, как ему кажется, добровольно и исключительно в собственных интересах, ведет себя так, как желает автор картины мира. Редко кто из людей способен сформировать собственную картину мира. Обычно мы заимствуем ее кусками или целиком в ходе своей социализации. В то время как производство картин мира – это функция интеллектуальной элиты общества, – интеллигенции. Как очень тонко подметил Джон Мейнард Кейнс, любой самый прагматичный человек, который считает, что он полагается только на свой здравый смысл, на самом деле действует в соответствии с концепцией некого умника, разработанной лет за пятьдесят до настоящего времени.

Спрос на картины мира неоднороден во времени. В стабильном состоянии практически все слои общества адаптировались к жизни в нем. Они имеют набор картин мира и ролевых моделей, который им позволяет более или менее успешно действовать в знакомой среде. Поэтому принципиально новые идеи об ином общественном развитии не воспринимаются, ведь люди либо довольны своим положением, либо смирились с ним. Особенно важно это для высших слоев общества, в том числе власти. У власти находятся люди, которые умеют чрезвычайно эффективно действовать в рамках сложившейся ситуации. Им не нужны никакие советы и новые теории. Грамотный управленец в этой ситуации существенно превосходит любого теоретика. Пока существующая у человека картина мира позволяет ему более или менее эффективно действовать, он не востребует другую. Любая пропаганда альтернативного мировоззрения в периоды стабильности малоэффективна.

В точке бифуркации картина принципиально иная. Перестают действовать прежние общественные закономерности, а значит, перестают быть успешными и прежние поведенческие модели. Никто не знает, как себя вести. Мир становится незнакомым и опасным. Огромное количество людей осознают, что прежние модели и шаблоны поведения не работают и ищут новые, которые позволят адекватно действовать в изменившемся мире. Возникает колоссальный запрос на различного рода авторитетов, которые дадут новое объяснение существующему миропорядку. Растет популярность мистиков, оккультистов и гуру всех мастей.

Высшие слои общества так же растеряны. Все прекрасно понимают, что старые методы управления уже недееспособны, а как управлять по-новому – не знает никто. Именно в этот момент могут быть востребованы самые радикальные, новые, необычные идеи. Если в ситуации стабильного развития общественный запрос на новые концепции невелик, то в ситуации кризиса он лавинообразно возрастает.

Но этот запрос обращен на позитивные картины мира. Людям нужна не столько критика прошлого, сколько желательные, и реалистичные, модели будущего. А с этим наблюдается дефицит. В результате в ход идет любая, возможно примитивная, и плохо проработанная, но на первый взгляд кажущаяся убедительной концепция. Ее внедрение, столкновения и противоречия с практикой жизни, и реакция власти на эти столкновения и противоречия создают основу для новой общественно-политической реальности на годы и десятилетия вперед.

В точке бифуркации система не имеет памяти, то есть ее прошлое не определяет ее настоящее и будущее. Также система слабо сопротивляется внешним воздействием. Поэтому точка бифуркации – уникальный период времени, в который можно реализовать самые смелые мечты о переустройстве страны. Но необходимо их иметь, а также очень хорошо знать, что нужно делать здесь и сейчас. Значит, проекты преобразований должны быть разработаны заранее, а в точке бифуркации необходимо воплощать их в жизнь быстро и решительно.

Например, в конце 80-х годов почти все общество было убеждено, что мы живем плохо, дальше так жить нельзя и надо начать жить так, как живет Запад. Очень многие осознавали колоссальный разрыв между социально-экономической моделью Советского Союза и социально-экономической моделью Запада. Но практически никто не знал, как быстро и не очень болезненно этот разрыв преодолеть.

У очень небольшой группы экономистов была идея рыночного фундаментализма, в соответствии с которой следует только установить свободу цен, провести приватизацию и победить инфляцию, как рынок автоматически решит все существующие экономические проблемы. Поскольку других альтернатив заявлено не было, этот путь был испробован. Хотя в долгосрочной перспективе он дал значительные положительные результаты, общественный шок от потерь был столь силен, что предопределил долгосрочное негативное отношение к прозападным реформам и либерализму в целом. Причиной этого во многом стала непроработанность механизмов перехода от плановой экономики 80-х к рыночной экономике.

Аналогично, в 1917 году под влиянием небольшой, но крайне активной партии был начат эксперимент по построению коммунизма с опорой на Россию, приведший к столь плачевным и долгосрочным последствиям.

Сейчас мы во многом имеем аналогичную ситуацию. Видя значительные проблемы существующей социально-экономической модели, интеллектуалы непосредственно увязывают ее фактически только с одним параметром – степенью развития демократии. У многих сложилось мнение, что конкурентные выборы и свобода прессы автоматически решат все существующие в обществе проблемы. То, что это наивная утопия, мы можем видеть на примере Украины, где существуют конкурентные выборы, полная свобода прессы, тем не менее социально-экономическая система еще менее эффективна, чем российская. В международных рейтингах коррупции, свободы предпринимательства и пр. Украина стоит ниже России.

Сама по себе демократизация не решит застарелых проблем общества, а свобода может породить такой шок, что в обществе через некоторое время снова возникнет запрос на наведение порядка любой ценой. Чтобы этого не произошло, необходимо уже сейчас проработать конкретные механизмы решения существующих общественных проблем.

Деятельность по разработке таких механизмов может казаться утопической, но на самом деле будет наиболее рациональной и эффективной. Впоследствии эти разработки будут востребованы, причем их относительная редкость будет определять высокий спрос на них. Как было сказано в предыдущей статье, в ближайшее десятилетие Россия неизбежно подойдет к очередной точке бифуркации. В этой точке будут крайне востребованы проекты будущего развития страны. Поэтому автор будет стремиться в своих последующих публикациях касаться конкретных сложных и долгосрочных проблем России и предлагать пути их решения. Хочется надеяться, что эти предложения определят контуры будущей социально-экономической системы нашей Родины, какой она сложится после прохождения очередной точки бифуркации.