Как ломали бойцов ОМОНа
На модерации
Отложенный
Как ломали бойцов ОМОНа. Все пять дней после выхода интервью с бойцами 2-го батальона московского ОМОНа , которое они дали в редакции The New Times, руководство МВД и ГУВД Москвы пыталось спасти лицо, обещая отправить авторов обращения к президенту России на «шконки», а журнал и его журналистов затаскать по судам.
Единственно, что милицейское начальство не удосужилось сделать, так это объяснить налогоплательщикам, которые оплачивают их деятельность, как они собираются бороться с продажей должностей, крышеванием проституток, участием людей в форме, при погонах и оружии в рейдерских захватах, о чем в редакции рассказали два бойца ОМОНа, а в письмах - десятки . The New Times внимательно следил за событиями
Давить на бойцов 2-го батальона московского Отряда милиции особого назначения начали еще до выхода 1 февраля публикации, которая вызвала невиданный резонанс: только на сайте The New Times ее прочитали более 200 тыс. человек.
В день, когда журнал еще только сдавался в типографию, в пятницу 29 января на базе ОМОНа в Строгине состоялся сбор 2-го батальона. Как рассказали The New Times источники, командир батальона полковник Сергей Евтиков, неоднократно упомянутый в публикации, сообщил подчиненным, что ему известно о контактах с прессой «отдельных бойцов» - имена названы не были. По словам источников, комбат пообещал серьезные неприятности тем, кто общается с журналистами. На следующей неделе угрозы были приведены в исполнение - нет, пока еще никто не сидит, хотя обещано. Но на колени уже поставили: на пресс-конференции 4 февраля, которую в пресс-центре ГУВД провел начальник московского ОМОНа генерал-майор Хаустов, бойцы заявили, что писем не подписывали, в редакции The New Times не были, журналистам ничего не рассказывали.
«Хотим рассказать о беспределе»
Старший сержант Сергей Таран и прапорщик NN (имя и фамилию мы опускаем, поскольку он не отказался от своих слов) - первый уже три месяца как уволен из ОМОНа, второй - действующий омоновец - пришли в редакцию 26 января. The New Times впервые услышал их имена на конференции независимого милицейского профсоюза. Оба там выступали, оба говорили о нелегких трудовых буднях ОМОНа, жаловались на свое начальство. Потом подошли к корреспонденту The New Times, который брал у милиционеров комментарии к грядущей реформе МВД, объявленной президентом России. Представились и передали письма , которые были подписаны действующими сотрудниками 2-го батальона и адресованы в различные высокие инстанции, включая президента РФ (фотокопии этих писем вывешены на сайте журнала). На вопрос корреспондента, готовы ли они говорить под запись, оба ответили утвердительно и спустя несколько дней почти 2 часа при включенных магнитофонах (на что дали согласие) рассказывали о том, что происходит внутри этого особого подразделения МВД, как обращались к своим начальникам с просьбой навести порядок в их 2-м батальоне: «Нам каждый раз отвечали, что командиру (полковнику Сергею Евтикову. - The New Times) делается снисхождение, поскольку он воевал, сидел в засаде, где ему, может, голову ранило». Заметим: о многом, о чем поведали омоновцы, журналисты в разных СМИ, в том числе и в The New Times, не раз писали, но - со слов потерпевших или их адвокатов. Впервые о беспределе внутри ОМОНа рассказывали исполнители. «Мы хотим, чтобы стало известно, какой беспредел творится», - сказали собеседники на прощание. И сфотографировались - в форме и при медалях: прапорщик NN трижды был на войне в Чечне и за то был удостоен наград.
«Если завелась крыса»
Аудиозапись, которая была сделана в редакции, требовала комментариев. The New Times обратился за ними в пресс-службу ГУВД, там попросили переслать им копию обращения бойцов ОМОНа к президенту. Переслали. «Командир ОМОНа вам прокомментирует», - заверила редакцию сотрудник пресс-службы Светлана Серкова (аудиозапись этого разговора также есть в распоряжении The New Times). Генерал-майор Хаустов и прокомментировал: «Если уж завелась крыса, то она завелась», - передала его слова Серкова. Еще пообещал дать интервью: оно было назначено на 2 февраля. Но в этот день генерал, очевидно, был очень занят: на базе ОМОНа в Строгине проходило общее собрание всего московского ОМОНа (собрание 2-го батальона, напомним, состоялось еще до выхода номера журнала - как реакция на переданное в пресс-службу открытое, подчеркнем, письмо бойцов президенту страны). На общем собрании бойцы единодушно, как было сообщено потом СМИ, осудили публикацию (было составлено соответствующее заявление) и заявили о намерении подать на редакцию The New Times в суд. «Мне звонили ребята и рассказали об этом собрании. По их словам, были те, кто пытался уйти с собрания в знак протеста, были те, кто заявляли, что все рассказанное (в публикации) является стопроцентной правдой, но им всем угрожали аттестацией, после которой последует неминуемое увольнение», - в тот же день рассказал интернет-изданию «Газета» Сергей Таран. Ровно это он повторил и The New Times, добавив, что далеко не все сотрудники подписали обращение о единодушном осуждении: «За тех, кто не расписался, подписи проставило начальство», - сообщил старший сержант Таран.
Да, чуть не забыли: в день выхода статьи первый заместитель главы МВД генерал-полковник Суходольский пообещал: «Что касается фактов, которые опубликованы в этой статье, то они будут проверены. И если в том или ином виде они подтвердятся, в чем я сильно сомневаюсь, то к лицам, допустившим эти нарушения, будут приняты самые жесткие меры».
Обещанная «проверка» была осуществлена за 2 (два) часа: «Факты не подтвердились и носят явно клеветнический характер», - спустя два часа после заявления генерала Суходольского передала прессе заместитель начальника управления информации столичного ГУВД Жанна Ожимина.
«Cядут на шконки»
«Завтра будут сидеть на шконке и кормить (получать? - The New Times) трехразовое питание», - дал свой комментарий по поводу авторов обращения к президенту заместитель командира ОМОНа ГУВД Москвы полковник Петр Смирнов в студии «Эхо Москвы». Заодно пригрозил и заместителю главного редактора The New Times Илье Барабанову, который также был приглашен в эфир: «Мы еще и с вашими корреспонденцами (так на пленке. - The New Times) разберемся», - сказал подполковник (видеозапись выложена на сайте радиостанции). Интересно, как будут разбираться? Нам что, сотрудникам охрану надо нанимать?
К моменту этого эфира на «Эхо Москвы» ГУВД столицы распространило информацию, что бунтующие омоновцы на самом деле преступники, на которых заведено уголовное дело по факту вымогательства у двух приезжих с Кавказа 50 тыс. рублей. С уголовным делом, правда, какая-то неразбериха: руководство ГУВД убеждает, что уволили омоновцев Алексея Волнушкина, Андрея Стручкова и Сергея Тарана (последний, напомним, один из тех, кто дал интервью The New Times) именно из-за этого правонарушения. Однако, согласно документам, которые есть в распоряжении редакции, уволили их по решению аттестационной комиссии, правомерность проведения которой бойцы пытались оспорить в суде. Более того, не очевидно, что такое уголовное дело и вовсе есть: ни одному из уволенных омоновцев обвинение пока не предъявлено, а по делу они проходят как свидетели. В тот же день Мосгорсуд отклонил кассационную жалобу Сергея Тарана и Алексея Волнушкина, пытавшихся оспорить законность своего увольнения. «Мы знали, что наш командир батальона Сергей Евтиков несколько раз встречался с судьей, о чем они говорили, я не знаю, но вряд ли это случайное совпадение», - прокомментировали бойцы судебный вердикт. Это был последний день, когда сотрудники ОМОНа позволяли себе критику в адрес руководства.
«Их запугали»
Можно только догадываться, как проходили собеседования руководства ОМОНа и ГУВД с авторами обращения и к Дмитрию Медведеву, и с теми, кто дал столь подробное интервью The New Times. Достоверность изложенных в интервью фактов редакции была подтверждена десятками звонков и писем, с автором одного из них корреспонденты The New Times встретились, и его рассказ записали на магнитофон (читайте на стр.10) Рассказывали и об участии ОМОНа и милиционеров в рейдерских захватах, и о таксе на офицерские посты, и о крышевании проституток. «Я сам отдыхаю в Строгино с девушками, и они говорили о своих влиятельных друзьях в ОМОНе», - со смехом поведал один из позвонивших в студию государственной радиостанции «Вести ФМ». Но взбунтовавшимся бойцам было совсем не до смеха. Их вызывали к начальству и в отдел собственной безопасности МВД, обещали, что если не откажутся от своих слов - причем каяться требовали публично, под камеры, - то уволят или отправят в командировку на Северный Кавказ, где стреляют, или посадят. Надо отдать должное милицейскому руководству: ломать они умеют - многолетняя тренировка на согражданах. Кое-кого сломали. К вечеру 3 февраля руководство ГУВД сообщило, что все действующие бойцы от своих подписей под петицией Медведеву отказались. Более того, подписи якобы поддельные. 4 февраля генерал Хаустов провел свою знаменитую пресс-конференцию на Петровке, 38. Вот как описывает происходившее там корреспондент газеты «Метро» (The New Times извещения о пресс-конференции не получил): «Вы подписывали письмо? - строго спрашивают журналисты.
- Нет. Нет. Нет, - по очереди говорят бойцы.
Вы приходили в редакцию журнала?
- Нет. Нет. Нет.
ОМОН охраняет частных лиц за деньги?
- Нет. Нет. Нет.
- Полная клевета! - с возмущением вступает командир ОМОНа генерал-майор Вячеслав Хаустов».
Один из авторов интервью The New Times Сергей Таран действительно заявил на пресс-конференции, что в редакции не был и «передал журналистам исключительно информацию о своем увольнении» (смотрите распечатку с видеокамер в редакции The New Times). «После пресс-конференции мне сказали, что через неделю меня все равно посадят, - сообщил позже The New Times Сергей Таран. - А Саше Алексееву, который попытался при Хаустове заговорить о ненормированном рабочем дне, пообещали, что его скоро уволят».
Однако утверждение руководства ОМОНа, что все «полная клевета» и что все омоновцы отказались от своих слов, - ложь. Прапорщик NN на пресс-конференции не присутствовал, и его фамилии в перечне «покаявшихся» нет. Но со среды 3 февраля его телефон молчит, и он не выходит на связь. Редакции только известно, что в Москве вроде бы его нет. Угроза исполнена? Прапорщика отправили туда, где стреляют?
«Их запугали», - уверен лидер независимого милицейского профсоюза Михаил Пашкин. И еще раз подтвердил: «Все изложенные в статье «Рабы ОМОНа» факты - правда».
P.S. За несколько часов до того, как этот номер ушел в типографию, в редакцию поступило факсимильное уведомление (стр. 7) о том, что Следственное управление ГУВД Москвы вызывает журналистов The New Times для дачи объяснений.
Комментарии
На самом деле Как и во всей милиции только начальники получали девиденты от соц заказов власти рядовые там как рабы крепосные. желеть их тоже нельзя ибо при разгоне власти неугодных демонстраций жаласти от этих псов не будет.
Иллюзии по поводу честности, справедливости, нравственности, наконец решительности в отношении лиц, которые заделались "гл.менеджерами" отечества, испаряются стремительно всё у большего и большего числа граждан, которые обладают здравым смыслом. Сомнений нет, что за видео обращением к путину Дымовского, за письмом омоновцев к медведеву последуют и иные. Это были ласточки, которым призраки взялись откровенно резать крылья. Призраки перестали быть призраками, явили себя воочую, оголили своё червивое больное нутро.
Надеюсь, сотрудники редакции подальше "положили" материалы.
А зная ситуёвину да цели я туда непойду ни ростом не вышал не повсе видимости умом отличаюся да и я знаю зачем жизнь человеку дана.
Главное, что народ понимает, что они должны лететь, что настала потребность в народном суде. А эти пусть пока изворачиваются. Отвечать все равно придется, и следствие будет отнюдь не двухчасовым, и кресло будет не кожаным, а с подведенным электрокабелем.
А уж народ - тем более!!! И он (народ) прекрасно видел - кто правду писал, а кто изворачивался и врал выкручиваясь из этой ситуации , подставляя( в какой уже раз!) ребят из ОМОН ,а себя выставляя ( в лучшем случае) на посмешище( правда смех-то не очень весёлый...)
А в других структурах МВД? Представьте себе, как ГАИ-шники пишут сами на себя президенту, или ППС-ники... смешно даже, а ведь там-то как раз и служит самое отребье, у которого совесть напрочь ампутирована.
Особенно после того, как ушла большая часть старой когорты (или кого ушли), которые ещё бывали в Чечне в горячую пору.
И те-то далеко не все могли людьми называться, а к нынешним это понятие вообще слабо применимо.
В этом плане среди обычных "ментов" процент не оскотинившихся куда выше.
А насчёт гаишников. Я водитель, и не на их стороне. Но всё же правда состоит в том, что одно дело с нарушителя ПДД деньги себе в карман положить, и совсем другое - "крышевать" нарко-бизнес и продажу детей на органы.
Как члены какой-нибудь преступной группировки часто бывают повязаны кровью, так у нас вся страна повязана "нарушениями закона".
Кто должен назначать выборы судей? Те же Муниципальные собрания, которые также должны защищать интересы жителей. А раз они не выполняют своих прямых обязанностей, необходимо в каждом районе формировать Районный совет народных представителей для отзыва этих "слуг Лужкова".
то есть его подчиненные воруют, строят себе дачи, а он такой белый и пушистый?
Да он может и приезжал за "сверхурочными", ну и заодно забежал "разобраться".
Ни один порядочный человек не пойдёт туда, где хорошо известно, что творится.
И жалобы их - гнилые. Исключительно на тему \"как ИМ трудно живётся\". Их не мучает совесть и сострадание к тем, кого они искалечили и довели до смерти позже, в больнице или дома - и за другие грязные дела.
Пусть переходят на сторону народа - а до тех пор, это такие же преступники, только возмущённые условиями оплаты.
И с чего это они стали \"бойцами\" - избивающие женщин, стариков и детей на демонстрациях в ЗАЩИТУ КОНСТИТУЦИИ.
Это - ПАЛАЧИ.
И ещё одно - ОЧЕНЬ ВАЖНО.
Власти боятся ПРАВДЫ - и ОЧЕНЬ боятся.
Всего-то навсего НЕСКОЛЬКО ЧЕЛОВЕК - и сразу сколько включено ресурсов! И сколько запугиваний!
И кто они - эти несколько десятков генералов, и сотен полковников?
Никто - как только их подчинённые поймут, что звание никак не влияет ни на скорость пули, ни защищённость тела и органов.
В 30х годах зарвавшиеся генералы скулили, как вокзальные шлюхи, после первой же оплеухи.