Колокольцев: ОМОН налево не гуляет

А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте. В эфире «Эха Москвы» Алексей Венедиктов, начальник главного управления внутренних дел по городу Москве генерал Владимир Александрович Колокольцев. Здравствуйте, Владимир Александрович.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Здравствуйте, Алексей Алексеевич.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Владимир Александрович, ну, вы знаете, за этим столом довольно недавно сидели ребята из службы безопасности президента Обамы и из службы безопасности президента Медведева – был такой у нас разговор. И там была очень интересная тема, что является профессиональным сотрудником безопасности, кто является. И они пришли к выводу, объяснили мне, дилетанту, что профессиональный сотрудник безопасности – это тот человек, который оттесняет тебя бедром и плечом, а не локтем или коленом, чтобы не вызвать ответную агрессию. Возвращаясь к вашей работе, вот, последнее время кажется, что очень много о милиции пишется как о людях, которые действуют коленом и локтем, а не плечом и бедром.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Ну, какие критерии оценки у меня лично к сотрудникам милиции? Честность, порядочность, профессионализм, эффективность и результативность. Я считаю, что это, все-таки, приоритетные критерии, которые мы должны предъявлять каждому сотруднику милиции. И если он соответствует, то именно вот таким качествам, предъявляемых им. Соответственно, и меньше у населения будет поводов сомневаться в эффективности работы всей милиции в целом.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сколько у нас в Москве сотрудников милиции? Вот, сколько у вас подчиненных?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: 98 тысяч.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, с членами семьи – это полмиллиона, я думаю.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да. И плюс еще в нашем оперативном подчинении находится расквартированная в Москве 55-я дивизия внутренних войск.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что самое трудное сейчас для московской милиции?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Какие-то определенные наши трудности выделить сложно. Но для меня лично...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну а для начальника? Хорошо.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Для меня лично это наведение порядка в собственных рядах, повысить эффективность, результативность работы в целом.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А вот такой город...

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: По крайней мере, чтобы был конечный результат принимаемых мною решений как руководителя.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Владимир Александрович, вот, 100 тысяч человек почти, да? Среди них встречаются разные люди, скажем мягко. Президент подписал указ, где, в целом, речь шла в том числе о сокращении количества людей. Вот, скажите пожалуйста, для Москвы 100 тысяч сотрудников главного управления внутренних дел, для города, там, сколько? 10 миллионов, 15 миллионов – я уж даже не знаю сколько. Достаточно? Много? Мало?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Все зависит от того количества функций, которые возложены на милицию. Можно сокращать и на 20%, и на 30%. Но это должно идти одновременно с сокращением излишних функций, которые возложены на плечи московских милиционеров.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, давайте, например? Что такое излишние функции? Кажется, милиция отвечает за все.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: У нас вообще в стране существует 70 контрольно-надзорных организаций, ведомств, учреждений. И то, что им предписано впрямую, те функциональные обязанности, возложенные на них, они почему-то дублируются органами правопорядка в лице наших милиционеров. Здесь можно многие вещи перечислять. Ну, начну, например, с системы медицинских вытрезвителей. Она же просто, эта тема набила оскомину, эта сама проблема.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А их много в Москве?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: В Москве у нас 2 медвытрезвителя, но в любом случае это не наша функция, людей вытрезвлять – это функция здравоохранения. На уровне правительства еще давно было принято решение о том, чтобы эти учреждения перешли в ведение этого ведомства. Но тем не менее, они остаются у нас. Да, мы можем и должны, и обязаны доставлять нетрезвых людей для вытрезвления в медицинские учреждения. Но их вытрезвлять – это не наша функция. Это должны делать медики, но не милиционеры. Соответственно, будет меньше нареканий в наш адрес. Есть у нас другие ведомства, федеральные агентства по обеспечению безопасности перевозок. Но почему сотрудники милиции должны дублировать эти ведомства?

А.ВЕНЕДИКТОВ: В аэропортах, вы имеете в виду?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: В аэропортах. Есть у нас служба судебных приставов, которым непосредственно в силу их существования функционально впрямую предписана необходимость осуществлять исполнение судебных решений. Но почему сотрудники милиции должны дублировать эту службу? Есть у нас госнаркоконтроль. Тем не менее, эта функция, борьба с наркотиками – она остается на плечах сотрудников милиции. 70% у нас, в среднем, в Москве выявляется наркотических преступлений сотрудниками милиции. Хотя, есть у нас специально созданное ведомство, в которое, кстати, перешли сотрудники, которые работали по этой линии в системе МВД. И они перешли туда, ресурсное обеспечение имеется у этого ведомства. Но тем не менее, эта функция осуществляется нами. И поэтому, возвращаясь к вашему вопросу, на сколько можно сократить, на 20%, на 30%? Да мы готовы и на 40%.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну ладно, «на 40%»! Что ж вы, 10-миллионный город 60-тью тысячами?..

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Я имею в виду, если, соответственно, часть этих функциональных обязанностей уйдет с этим сокращением.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть одна из проблем – это разделить функции между разными, скажем, правоохранительными органами?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Оптимизировать эти функции и оставить за милицией только те функции, которые нам и предписаны, собственно говоря, по определению, которым нам предписано заниматься.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А вот давайте скажем, что, с вашей точки зрения, ну, более-менее идеально должно остаться за милицией в крупном таком городе как Москва? Может быть, в небольшой деревне, в небольшом городе там другое. Вот, в Москве, в столице какие функции должны остаться за милицией?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: В первую очередь, обеспечение общественного порядка. Москва – это очень большой город с огромным количеством проведенных массовых мероприятий и, соответственно, обеспечение охраны общественного порядка я бы, все-таки, поставил на первое место.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но все равно будут говорить, и ФСБ, и Федеральная служба охраны, Служба безопасности президента – все равно будут дублировать.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Ну, в том объеме задач, который возложен на милицию, нас в этом плане никто не может дублировать. Это и патрулирование территорий, это и... Ну, все те вопросы, с которыми москвичи сталкиваются в первую очередь. Соответственно, непосредственно функция, которая была, есть и останется за милицией, это раскрытие преступлений, уголовных правонарушений и, соответственно, расследование этих преступлений. Это тоже по определению за нами. Ну, ряд других функций, которые уже, может быть, не так значимы, но они необходимы.

Ну вот, например, возвращаясь опять к функциональным обязанностям. Природоохранные наши подразделения. Ну, есть у нас Минприроды. Есть там различные ведомства, учреждения, которые непосредственно занимаются надзором за соблюдением законодательства об охране природы. Но почему милиция должна этим заниматься? Почему мы должны дублировать это?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Напоминаю, что у нас в эфире Владимир Александрович Колокольцев, начальник ГУВД Москвы. Вот, про природоохрану, давайте на фактах смотреть. Вот, история вокруг кооператива Речник. Что меня удивило, когда я начинал смотреть информационную ленту, то, что в 2:30 ночи по сообщениям информационных агентств ОМОН московский туда входит, задерживает 20-30 человек. То есть не природоохранная милиция, а ОМОН московский. Вы посылали ОМОН?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Алексей Алексеевич, ОМОН и отряд милиции специального назначения – они задействуются только с прямого письменного разрешения начальника ГУВД. Я ответственно заявляю, никакой ОМОН в данном мероприятии не был задействован. Что касается самой ситуации вокруг Речника, ну, у меня даже вызывает удивление позиция некоторых наших общественных деятелей, которые имеют юридическое образование, которые нас призывают не исполнять судебное решение. «Нас» – я имею в виду и нас, и судебных приставов. Сотрудники милиции находятся при исполнении представителей службы судебных приставов, исполняющих судебные решения только с одной целью – обеспечение охраны общественного порядка. Чтобы одни сотрудники правоохранительных структур могли четко исполнить возложенные на них обязанности и чтобы не было никаких нарушений общественного порядка. И все! Сотрудники милиции не занимаются исполнением судебного решения, они занимаются охраной правопорядка. И вообще, само обсуждение, исполнять судебное решение, не исполнять. Ну, если все общество требует от сотрудников милиции и от всей правоохранительной системы четко исполнять предписания закона... Ну, судебное решение – это и есть самое высшее предписание закона, которое необходимо исполнить.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Знаете, что, Владимир Александрович? Есть еще одно вокруг Речника, что это находится в том самом Царицыно, где служил майор Евсюков. Вообще, у вас это на особом контроле, этот округ? Что-то все время скандалы с юга Москвы идут.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Речник – он находится не в Южном округе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не в Южном?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Он в Западном округе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В Западном? Но Царицыно.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Вообще, к нашему сожалению, Царицыно – это прекрасное место, но, более конечно, в стране больше ассоциируется с фамилией Евсюкова, к нашему величайшему сожалению. Ну, что там произошло? Я неоднократно заявлял, что у меня личного мнения как у человека, выводов просто нет. Я не могу понять, как может человек в погонах совершить эти дичайшие преступления. И даже если провести аналогию, ну, ведь, такие факты-то бывают и за рубежом. Если военный психиатр в США перестрелял своих коллег. Уж, если военный психиатр, это человек, который сам разрабатывает это тестирование, сам отбирает нормальных, здоровых в психическом плане людей и сам совершает такие дичайшие преступления. Поэтому здесь, вот, как-то трудно дать какой-то комментарий.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Знаете, что меня удивило? Я слежу, конечно, за этим процессом, я честно вам скажу, я разговаривал с сослуживцами майора Евсюкова, и неформально тоже. Вот, знаете, все о нем отзывались как о приличном, исполнительном, дисциплинированном. То есть для всех это была неожиданность. Вот, как такое могло быть? Что такое там? Крышу снесло? Что может быть? Как вы думаете? Вы же работаете с майорами уже долго и много.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Скорее всего, это последнее, какой-то произошел срыв, срыв психики человека, может быть, здесь сказались и какие-то семейные конфликты. Сама тяжелая обстановка при исполнении служебных обязанностей. Ведь, работа милиционеров – она, на самом деле, тяжелая. У меня дети взрослые, но однажды они с таким сожалением, глядя как родители гуляют с маленькими детьми по парку... И они мне сказали о своем наболевшем. «Пап, говорят, а мы, вот, вспоминаем, а ты ж, ведь, ни разу с нами так и не гулял по парку». Это, действительно, так. Мы практически круглые сутки находимся на рабочем месте. А работа руководителя районного отдела внутренних дел – она еще предполагает дополнительную нагрузку, у него практически не остается времени для личной жизни. И все это в совокупности, плюс умноженное на алкоголь... Я думаю, это, все-таки, сыграло свою вот эту роковую роль и привело к той трагедии, которая произошла в городе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Владимир Александрович, вот, вы упомянули американского военного психиатра, а я хотел бы задать вам такой вопрос. Скажите, а в московской милиции при том, что людей принимают на работу, они будут работать с оружием, предположим, есть ли служба специализированных психиатров, психологов. Как это происходит?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Ну, у нас практически каждый кандидат проходит тестирование, проходит кандидат на работу в органах внутренних дел через психологов. И, собственно говоря, мы проводим этот отбор, мы проводим. Но вопрос в другом, вопрос в том, из кого мы делаем этот отбор на работу в органах внутренних дел?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Из кого?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: К сожалению, не из самых достойных выпускников высших учебных заведений, таких как МГИМО, МГУ, Высшая школа экономики. К сожалению. Нам бы очень хотелось, чтобы именно выпускники таких престижных вузов к нам приходили на работу. Но в силу тяжелого характера работы, в силу недостаточно материальной заинтересованности, к сожалению, у нас таких возможностей отбирать именно среди лучших... Лучших у нас нет. И поэтому те проблемы... Ведь, нельзя сказать, что те проблемы, которые сейчас выплескиваются в средствах массовой информации, касаемые милиции, они сегодня, вчера, вот, в одночасье получились. Эти проблемы – они накапливались. И сейчас мы просто являемся свидетелями выплеска вот такого негативного, вот этих всех проблемных вопросов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И чего делать?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Наводить порядок.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А как?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Ну, мы принимаем очень много достаточно серьезных управленческих решений.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, вот скажите, вот, переаттестация. Знаете, я работал 20 лет в советской школе, потом в российской школе, и за это время у меня прошло 3 переаттестации, где я должен был подтверждать свою квалификацию. Если бы я не подтвердил свою квалификацию, прошло бы, извините меня, сокращение, увольнение и так далее. Я не помню, чтобы в московской милиции от рядового была бы переаттестация.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: У нас есть свои проблемы в этом вопросе, и я эти проблемы озвучил вышестоящему руководству. Лично я считаю как руководитель московской милиции, я считаю, что нам срочным образом необходимо поменять положение прохождения службы в органах внутренних дел. Если мы повышаем постоянно требовательность к руководителям за наведение порядка во вверенном ему подразделении, соответственно, мы этому руководителю должны дать рычаги для наведения порядка. А у нас в силу того положения, которое существует, нормативного положения, мы, порой, месяцами, годами не можем избавиться от нерадивых сотрудников. Они ходят по судебным инстанциям, они все время обращаются к трудовому кодексу, к требованиям этого кодекса о защите своих каких-то прав, забывая о том, что, все-таки, служба в правоохранительных органах... Мы люди в погонах, мы офицеры в большинстве своем. И она накладывает определенный отпечаток. И необходимо делать, все-таки, какое-то изъятие из тех общих положений об охране труда именно для сотрудников в погонах. Мы не можем работать так же, как и гражданские люди.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мне казалось, они и есть, эти изъятия. Нет? Там, круглосуточная работа и так далее.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Они есть, но эти изъятия не отражают той необходимости, которую необходимо применять именно для наведения порядка в наших подразделениях. У руководителя должно быть право избавляться от нерадивых сотрудников, негодяев в погонах и так далее. Вот, когда у него будет такое право, соответственно, он, с одной стороны, будет иметь полномочия, с другой стороны, к нему самому будут предъявляться соответствующие требования о наведении порядка, ну и оно эти требования может воплощать свободно в жизнь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы пришли осенью 2009 года. Ну, все-таки, статистика уже есть? 98 тысяч у нас милиционеров в Москве. А сколько человек за 2009 год, если у вас есть такая цифра, были уволены, потому что они не соответствовали своему служебному положению?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Точную цифру назвать...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, порядок?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Точную цифру назвать не могу, но достаточное количество. Я могу сказать, что у нас на 18% больше было привлечено к дисциплинарной ответственности руководителей. В 1,5 раза больше было привлечено к уголовной ответственности сотрудников милиции, и мы эту работу продолжаем. Мы никоим образом не собираемся блюсти так называемую честь мундира и скрывать какие-то свои факты и недостатки. Даже, вот, последнее задержание высокопоставленного нашего сотрудника, я имею в виду руководителя, лишний раз доказывает, что если преступник, то без разницы, в погонах он либо без погон. И я не скрываю, что своему подразделению собственной безопасности я дал поручение больше обращать внимания именно на руководителей. Вот, последнее задержание начальника следственного управления, заместителя начальника округа, УВД округа Зеленограда – оно доказывает, что мы не намерены снижать темпы, будем и дальше идти по пути наведения порядка в собственных рядах. Потому что, вот, мой принцип: пока мы не наведем порядок в собственных рядах, нам тяжело будет более эффективно бороться с преступностью.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи вы будете усиливать службу внутренней безопасности?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Ну, мы ее и усиливаем. Недавно приняли, 2 месяца назад приняли кадровое решение: руководителем назначен был очень достойный человек, человек, у которого на личном счету более 60 раскрытых убийств. Человек, который принимал непосредственное решение по ликвидации особо опасных группировок организованных в Москве, таких как орехово-борисовская, ореховская и как ее называют медведковская, курганская. То есть человек, который разрабатывал и, действительно, боролся, реально боролся с преступностью на самых передовых рубежах. И я ему доверил наводить порядок, организовать наведение порядка в наших собственных рядах. И пока у него получается. Надеюсь, и дальше будет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это хорошо. Но, вот, давайте вернемся еще к локтю и колену. Естественно, я не могу вас не спросить про те митинги и манифестации, на которых работает московская милиция. Раньше мы говорили о том, что против манифестантов выходил там чувашский ОМОН, мордовский ОМОН, тогда не привозили из Москвы, считали, что московским милициям нельзя доверить, я бы сказал. Вот, доверить, скажем, охрану матчей между, скажем, Зенитом и Спартаком, где там десятки тысяч людей, иногда некоторые из них с заточками – да, это можно. А, вот, там 50-100-150 демонстрантов нельзя. Все обратили внимание, что 31 декабря и, вот, будет 31 января милиция делает очень серьезные заявления по поводу борьбы с этими манифестантами. Что вы можете сказать по поводу события, которое будет у нас завтра?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: В вопросах обеспечения общественного порядка при массовых мероприятиях лучше иметь гораздо большее количество сил и средств для того, чтобы минимизировать возможные негативные и отрицательные последствия. Это не касается вопроса разгона, не разгона. Это касается вопроса обеспечения охраны общественного порядка. Вот, буквально на днях ко мне обратился очень известный человек с предложением минимизировать возможные последствия применения сил и средств московской милиции при проведении таких массовых мероприятий. В частности, пересмотреть вопрос на это применение сил, и в мой адрес был сделан упрек, что неадекватно мы применяем свои возможности по наведению порядка. Но самое интересное. Я, вот, помню 90-е годы, и тот же самый человек, который ко мне обратился, известный человек – он призывал, наоборот, принимать более жесткие меры милиции по отношению к протестующим во время массовых мероприятий, и в том числе в 1993 году. И поэтому как, вот, соразмерить? Где та грань? Я ему предложил...

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, вот, где та грань? Так, это к вам вопрос, Владимир Александрович?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Так я ему и предложил: «Если вы считаете, что мы чрезмерно применяем наши какие-то физические возможности, назовите тогда другие способы и методы остановить групповое нарушение общественного порядка и не допустить его перерастание в еще большее нарушение. Но когда, вот, последнее мероприятие 19 января проводили, посвященное памяти Бабуровой и Маркелова, ну, ведь, самое интересное: ведь, никто не сказал во время проведения данного мероприятия хотя бы хоть одно слово благодарности в адрес сотрудников правоохранительных служб, которые, собственно говоря, и раскрыли-то преступление. Которые, отложив все свои дела, действительно, занимались серьезным раскрытием данного преступления. И преступление, которое получило очень большой общественный резонанс, было раскрыто. А вместо этого сотрудники правоохранительных служб в свой адрес выслушивали очень нелицеприятные высказывания и «Позор!», и «Негодяи в погонах!», и так далее, и тому подобное, и еще плюс обледенелые комки снега летели в сотрудников милиции.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И тем не менее. Владимир Александрович, понимая это, хочу, все-таки, понять чему вас научило 31 декабря и что будет 31 января? Я знаю, что вы лично занимались 31 декабря.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Официально заявляю. Наша позиция – максимально оптимизировать наше воздействие во время нарушения общественного порядка. И те претензии, которые высказываются в адрес сотрудников милиции, что «почему вы нам не даете проводить то или иное мероприятие?», они по своей сути не обоснованы. Мы исполняем решение исполнительной власти. И если высший орган исполнительной власти дает разрешение, мы, соответственно, обеспечиваем его исполнение. Если орган исполнительной власти запрещает проведение массового мероприятия, мы исполняем точно так же, каким образом мы бы исполняли для того, чтобы, наоборот, максимально четко и профессионально дать возможность провести данное мероприятие.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, в ровне жесткости, может быть, вопрос-то?

Не в самом действии, а в уровне жесткости? Вы знаете, когда, действительно, молодые ребята стоят там в касках, в шлемах, такие роботы из будущего, и то, что мы видим происходим с Людмилой Алексеевой, это, согласитесь, уровень другой.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Алексей Алексеевич...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я не прав?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Вы как историк, вы должны помнить слова генерал-губернатора Трепова, который в свое время сделал изречение, облетевшее всю страну: «Патронов не жалеть, холостых залпов не давать».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, помню.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Ну, у нас же нет такого. Мы максимально минимизируем возможные последствия применения силы и средств. История – она всегда повторяется. Ведь, если, касаясь, например, тех же самых проблем в органах милиции, эти проблемы были и в органах полиции даже в царской России. Я даже могу напомнить подписанный 21 декабря 1895 года оберполицмейстером приказ в связи с приближением рождественских праздников и Нового года. Он запрещал всем чинам полиции принимать подарки от населения из-за опасения удаления от службы по одной простой причине – что накануне этих праздников и не только этих праздников было, как бы, распространено такое явление, как городовые ходили к известным материально-обеспеченным людям и их поздравляли с этими праздниками, заранее ожидая, так сказать, какой-то благодарности. И даже недавно перед Новым годом у нас одно из подразделений прославилось в Южном административном округе, которое предложило коммерческим структурам оказать им какое-то содействие в преддверии приближающихся праздников. Это же было! И, к сожалению, эти проблемы – они остаются. Но мы с этими проблемами боремся, и возвращаясь к вашему вопросу, какой уровень достаточности применения сил и средств – ну, это очень такая, тонкая грань, которую мы стараемся никогда не преступать. Но мы же сами живем в этом городе и мы сами живем среди тех людей, которые в силу своих политических взглядов высказывают какие-то там призывы и так далее. И мы стараемся максимально ограничить физическое применение силовых средств. Но сказать четко «Вот здесь мы перешли эту грань, либо, наоборот, где-то там недоработали», очень сложно. Но стараемся мы всегда оптимизировать свое физическое влияние.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Владимир Александрович Колокольцев, начальник ГУВД. Вот, как вы смотрите на так называемый казус Дымовского? Не дело, собственно, Дымовского, а как вы смотрите на то, что человек в погонах, офицер, там, немаленького ранга, между прочим... Не знаю, давайте без мотивации. Обращается напрямую к Верховному главнокомандующему, там, к министру посредством СМИ, посредством интернета. Что это? Вопль о помощи? Что это, не работает вертикаль? Что это такое вообще? Он же не один такой. Поэтому я говорю «казус Дымовского».

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Я считаю, что это, как минимум, непорядочно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Если ты работаешь в системе, если ты этой системе отдаешь всего себя для выполнения своих профессиональных обязанностей, ты должен доверять этой системе. Ты приходил туда, устраивался на работу. Та система, которая сложилась в годы твоего прохождения службы... Ну, ты тоже каким-то образом вносишь лепту в создание этой системы. И уж если ты не доверяешь своему непосредственному руководителю, обращайся к вышестоящему руководителю. Если ты ему не доверяешь, обращайся еще к вышестоящему руководителю. Но в любом случае всегда можно найти понимание в самой этой системе, в самой этой структуре. Но почему-то, вот это называть трясти грязным бельем, выставлять на посмешище весь коллектив Министерства внутренних дел – это как минимум непорядочно. И я очень отрицательно к этому отношусь. Очень отрицательно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Есть ли в системе ГУВД некий орган или люди, к которым можно обращаться. Понимаете, да? Вот, непосредственно есть, предположим, отделения милиции, там, предположим, сотрудник видит, что творятся безобразия или не может... Ну, бывает, да? Значит, вот, обращаться, не выходя в СМИ, а обращаться к некой системе, которая реально не сошлет обратно к начальнику «Вот, на вас жалуется этот – разберитесь», а будет этим заниматься?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: У нас достаточно командиров для того, чтобы принять какое-либо решение. Причем, решение справедливое. Но у нас есть такие моменты, которые мы просто, ну, в силу отсутствия каких-то материальных ресурсов в плане решения какой-то проблемы семьи сотрудника, там, выделить квартиру. Ну, если у нас нет такой возможности? Мы эти проблемы решить не можем чисто объективно. Но есть проблемы, которые мы и можем, и решаем, и будем решать. Да и у меня тоже двери для сотрудников, для руководителей не закрыты. Всегда можно найти возможность донести свое несогласие с действиями своего непосредственного начальника до вышестоящего руководителя. И все вышестоящие руководители знают, что если та или иная несправедливая какая-то оценка командиром своего подчиненного дойдет до первого лица ГУВД, первое лицо всегда даст жесткую оценку и постарается найти возможность исправить эту несправедливость.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Владимир Александрович, вот, майор Дымовский, Алексей Дымовский использовал интернет так. А как вы используете интернет?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Я использую интернет для получения информации. По многим вопросам трудно даже переоценить вот эту возможность получения информации непосредственно от людей. Я имею в виду, минуя все наши вот эти ступени.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, есть какое-то окно, скажем, ГУВД Москвы?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да, есть личная страничка, куда любой гражданин обращается. Но я сразу предупреждаю, у нас есть такие граждане, которые обращаются десятками раз. И существующий у нас нормативный акт позволяет прекращать с ними переписку. И они начинают, эти граждане обращаться ко всем депутатам, через интернет, напрямую. Ну, если мы считаем, что уже неоднократно проводили проверку, неоднократно принимали правильное решение и это решение поддержано прокуратурой как высшим надзорным органом за соблюдением законности, то мы не можем уже возвращаться к этому решению.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, тем не менее, те люди, которые реально по проблемам обращаются к вам через интернет, через вашу страницу... Вы даете распоряжение?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да, я даю распоряжение. Порой, я даже сам перезваниваю, лично я перезваниваю обратившимся, если они указывают телефон, уточняю какие-то моменты. И принимаем решения. И, причем, решения довольно-таки жесткие. Вот, я на днях освободил одного достаточно высокопоставленного руководителя, заместителя одного очень большого нашего управления только потому, что ко мне обратился гражданин и привлек мое внимание к одному факту, на основании которого я принял такое решение.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Через интернет? Через вашу страницу?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Через интернет, да. Через эту страницу. И я, собственно говоря, даже не ожидал, что этот руководитель может допустить вот такой дисциплинарный проступок. Ну, правда, я поручил провести проверку своему подразделению собственной безопасности, и факты подтвердились. Причем, подтвердились документально. Я принял это решение и освободил этого руководителя, предложили ему написать рапорт об уходе с занимаемой должности только из-за того, что этот руководитель не имеет права руководить большим коллективом в силу таких обстоятельств.

ругой момент. Был освобожден от занимаемой должности один из руководителей районных подразделений наших. Ну, где-то остались вопросы, я имею в виду чисто документального оформления его проступка, назовем это так. Но в любом случае есть другие вопросы, которые мне позволили принять такое резкое решение, этот руководитель лишился своего занимаемого поста. Только от того, что он совершил проступок, не совместимый с дальнейшим продолжением службы на должности руководителя. Вот и все.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Напоминаю, что у нас Владимир Александрович Колокольцев, начальник ГУВД. Давайте немножко к обстановке в Москве. Мы все говорили про внутреннюю ситуацию в милиции, которая, конечно, тоже нас касается. Вот, скажите, пожалуйста, как меняется структура преступлений в Москве? Что для вас является, там, массовым преступлением, что является избранным преступлением?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Положительные эмоции у меня как у руководителя московской милиции вызывает факт продолжающегося сокращения совершения тяжких и особо тяжких преступлений. У нас на 36% сократилось количество убийств.

А.ВЕНЕДИКТОВ: С чем вы это связываете? Куда они все делись, убийцы?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Здесь трудно сказать. Здесь я, все-таки, считаю, что отчасти действует и государственная программа профилактики преступлений, которая в 2006 году была подписана. Где-то, может быть, изменяется демографическая ситуация в стране, меньше, скажем так, становится тех потенциальных убийц на бытовой почве в силу алкоголизации и так далее, и тому подобное. Но эта тенденция есть. Сокращается количество разбойных нападений. Но вместе с тем, например, увеличилось количество совершенных преступлений в общественных местах. Стали делать анализ, с чем это связано. Мы это связываем, прежде всего, с экономическим кризисом и то, что одномоментно очень много иногородней рабочей силы, которая приехала в Москву на заработки, осталось без работы.

И здесь цифры сами за себя говорят. У нас среди всего количества лиц, совершивших преступления в городе...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Все преступления?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Все преступления. 48% занимают иногородняя преступность.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы бы сказали «иногородняя» или «иностранная», я бы хотел уточнить? Это те, кто приехал в Москву или это иностранные?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Иногородние, включая иностранных.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да. То есть надо помнить, что в Москве – там, скажем, все, приехавшие из Липецка, это иногородние.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А скажите, насколько... Вот, вы говорили о таких преступных группировках как ореховская, а насколько в Москве организованная преступность по принципу либо территориальному, либо этническому реально существует? Или она была, все-таки, в свое время подавлена, разгромлена и так далее?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Говорить о полном разгроме мы не можем. Это мы выдали бы желаемое за действительное. Но то, что сейчас того уровня организованной преступности, который был в 90-х годах, его уже нет – это однозначно я могу утверждать. И в свое время те подразделения по борьбе с организованной преступностью, созданные в качестве самостоятельных этих подразделений – они сыграли свою роль, и мне есть с чем сравнивать. Я видел те организованные преступные...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы работали в оперативно-розыскной службе в Москве.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да. Те организованные преступные группировки, которые действовали в 90-х годах, и сейчас. Сейчас, конечно, волна вот этой организованной преступности сбита. И, причем, достаточно сильно она сбита именно в силу работы именно вот этих подразделений по борьбе с организованной преступностью.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А этнические группировки?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Этнические группировки – они есть.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Возникают новые в связи как раз с?.. Китайцы, вьетнамцы? Я просто вас спрошу, вот, новые явления.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да. Мы наблюдаем некую специализацию среди этнических преступных группировок, я подчеркиваю: организованных преступных группировок. Какие виды преступлений ими совершаются. Вот, представителями, например, Грузии... Меня, конечно, могут обвинить, вот почему именно Грузия?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вы скажете потом про Китайцев, ну... Давайте про Грузию.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Но именно, вот, все больше и больше грузинских преступников специализируется на совершении квартирных краж, на совершении так называемых барсеточных грабежей – это когда разбивается стекло машины, и под угрозой применения оружия забираются портфели, кошельки, вещи и так далее, и тому подобное.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Под оружием? Под угрозой оружия? Это не просто похищение?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да у нас уже доходило где-то несколько месяцев назад, применяли даже оружие, когда гражданин не отдавал свой портфель с деньгами. Его просто застрелили – это был в Западном округе такой случай. И, вот, наши задержания вот этих группировок... Мы сейчас очень жестко реагируем на такой вид преступности, потому что, действительно, профессионально организованная преступность. И почти каждое задержание – лица, выходцы именно с Грузии либо с Абхазии.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А если говорить, все-таки, в сторону Востока – Китай и Вьетнам? Потому что мэр Москвы Юрий Михайлович говорил о том, что все больше и больше граждан как легальных, так и нелегальных... Ну, раз нелегальных, значит, должна быть там крыша, группировки, обеспечивающие заработок и так далее.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Ну, вот, выходцы именно с этих регионов – они, как правило, специализируются на своих же соплеменниках. То есть вымогательства, разбойные нападения, грабежи, кражи внутри своей диаспоры, именно там такая специализация. И говорить о том, что выходцы с тех регионов – Юго-Восточная Азия – о том, что они специализируются на совершении преступлений в отношении славянских, там, народностей, местного населения, я так не буду утверждать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это тоже такая специфика, да?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А много нелегальных у нас сейчас здесь людей в Москве? Я даже не могу сказать «гастарбайтеров». Вообще людей, которые проживают в Москве нелегально?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Я бы ограничился ответом «Достаточное количество, к сожалению».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я вам отвечу тогда вопросом на вопрос: достаточно для чего?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Достаточное количество для все большего и большего уделения внимания именно вот этой проблеме.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть проблема начинает накапливаться?..

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Еще один вопрос. Я когда готовился к сегодняшнему эфиру, я обратил внимание, что проблема видеонаблюдения – она, действительно, начинает разрастаться очень серьезно. Вот, эта история, когда вам, ГУВД поставляли фальшивые картинки. Что это за история вообще и что с этим делать?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Ну, сказать о том, что сотрудники милиции не догадывались...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так вы и раскрыли. Чего тут скрывать?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да. Потому что мы все чаще и чаще сталкивались с таким явлением, что совершено преступление, данное место совершения преступления находится в зоне видеонаблюдения. Но почему-то там не зафиксировано. И поэтому вот эти все отдельные эпизоды – они у нас стали складываться в общую картину и, соответственно, эта обеспокоенность была проявлена и столичным руководством, я имею в виду мэром города. И мы стали очень аккуратно проводить анализ всей этой ситуации, стали очень аккуратно заниматься проверкой вот этого всего хозяйства. И даже нам приходилось отключать всю систему видеонаблюдения целого округа для того, чтобы, все-таки, сделать вот этот анализ. Причем, сделать исследование, в ходе которого установить: что же у нас, все-таки, работает и не работает? И когда мы собрали необходимые все материалы, тогда было принято решение о задержании того лица, который все это дело замыслил нехорошее, и привлечении его к уголовной ответственности. И могу заверить, что работа продолжается, и мы продолжаем заниматься этой проблемой. И я думаю точку здесь ставить еще рано, и что, возможно, будут установлены и другие лица, которые причастны к такому крупномасштабному очковтирательству.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вы не разочаровались в видеонаблюдении?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Я не могу в нем разочароваться, потому что я сам работал оперативником и я знаю, насколько для опера полезна минимально информация с места совершения тяжкого преступления. Минимально. Вот, порой нам даже, вот, не хватает малейшей зацепки для того, чтобы определиться, в какую сторону нам идти и кого нам, собственно говоря, искать. И если даже смазанная картинка нам показывает, какая приехала машина, сколько вышло из нее человек, какая модель этой машины – это уже достаточно для того, чтобы мы выстраивали какие-то версии и, соответственно, раскрывали то или иное тяжкое преступление. При этом переоценить вот эту систему видеонаблюдения очень трудно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну вот, смотрите. В Москве, если ошибся в цифрах, вы меня поправьте, я просто смотрел, опять-таки, по интернету, в Москве около 80 тысяч камер видеонаблюдения. Это, видимо, камеры, которые, собственно, вы контролируете, а не банковские. 80 тысяч. В Лондоне – 4 миллиона 200 тысяч, в 50 раз больше.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Я отвечу на этот вопрос...

А.ВЕНЕДИКТОВ: В чем эффективность, понимаете да? Вопрос эффективности.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да. Я отвечу на этот вопрос следующим образом. Во-первых, сама эта система – она требует очень больших финансовых вложений. Ну и, соответственно, требует контроля за этими финансовыми вложениями. Во-вторых, сейчас проводится модификация этой всей системы, и правительство города готово продолжать работу по финансированию, усовершенствованию и повышению эффективности самой этой системы. Очень много перспективных разработок в этой области. И, вот, смею заверить, что делается анализ всех вот этих разработок, и будут приниматься наиболее новейшие разработки для того, чтобы поднять на более высокий уровень саму эту систему видеонаблюдения. Это большое подспорье. Чем больше будет у нас технических возможностей борьбы с преступностью, тем мы готовы обеспечить охрану общественного порядка меньшим количеством нашего личного состава.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Если говорить и возвращаться опять к безопасности в городе, вот, я бы сошел совсем на уличную, грубо говоря, безопасность. Вот, скажите честно: в Москве вечером безопасно?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Я считаю, безопасно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы считаете, безопасно.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть количество преступлений?..

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Количество преступлений – оно находится на том уровне, который позволяет жителям города спокойно гулять вечером в парках, по улицам города. И я считаю, что безопасно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Еще один вопрос. На этой неделе, кстати, французский парламент принял решение, разрешающее префектам – ну, их префектам – запрещать, скажем так, чтобы несовершеннолетние с 23 до 6 утра без сопровождения взрослых... Ну, комендантский час, то, что принято говорить везде. Вот, что вы считаете по отношению к несовершеннолетним в Москве, на улице? Или в местах общего пользования? Какой должен быть, извините меня, режим и порядок?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Я, все-таки, считаю, что вот это направление, по которому идет ряд регионов, ограничения нахождения несовершеннолетних подростков на улицах города в такое время – оно, все-таки, правильное направление. Потому что, ну, у нас не так много достаточного количества мер, которые мы можем применять для более такого, полноценного воспитания подрастающего поколения.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Все-таки, лучше ограничивать в ночное время, да?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Лучше, я думаю, все-таки, ограничивать. Потому что в своей массе, в большинстве своем вот эти праздно шатающиеся подростки на улицах города в большинстве своем, все-таки, имеют какую-то склонность к противоправным проступкам. Не все, далеко не все. Но, тем не менее, уж если подросток в 2, в 3, в 4 часа ночи бесцельно болтается где-то по подъездам, по чердакам, по подвалам – ну, это сами просто условия предполагают, именно предполагают склонение подростка к совершению каких-то противоправных деяний.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А что у нас с подростковой преступностью в Москве, Владимир Александрович?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Она продолжает сокращаться.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сокращаться?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да. И, причем, сокращаться существенно. У нас на 27% сократилось количество преступлений, совершаемых несовершеннолетними, в прошлом году. Это очень хорошее явление, и дай Бог, чтобы оно продолжало таким образом, динамика положительная. Потому что это наше будущее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Последний вопрос. Вы знаете о том, что президент начал, ну, как бы, новую антиалкогольную кампанию. В этой связи сокращаются... Вот, все говорят «Сокращаются». Сокращаются ли у нас преступления, связанные с потреблением алкоголя? Количество пьяных, совершающих преступления, эта цифра по-прежнему огромна.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Примерно порядок где-то 5-15%, я точно цифру не помню.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Коридор такой, да?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да. У нас сокращается. Продолжает сокращаться.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи, являетесь ли вы лично сторонником ограничения продажи, ну, мест продажи, время продажи алкогольных напитков в городе? Или, вот, сейчас оптимальная история? Вот, вы лично?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Я лично как милиционер считаю, что чем меньше таких мест, тем будет больше пользы от этого.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть в данном случае если правительство Москвы и Мосгордума будут принимать решение о сокращении, вы их поддержите?

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Да. Я, все-таки, сторонник культурного употребления алкогольных напитков.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо большое. У нас в эфире был Владимир Александрович Колокольцев, новый начальник ГУВД Москвы.

В.КОЛОКОЛЬЦЕВ: Спасибо, Алексей Алексеевич.