Сергей Бунтман об объяснениях Тони Блэра про Ирак

На модерации Отложенный

Тони Блэр отвечал сегодня на вопросы комиссии, которая была создана для расследования обстоятельств вступления Соединенного королевства в войну в Ираке.

***

Петру Великому многое понравилось в Англии, но показалось странным и диким, что какие-то мужики сидят в палате и говорят с тамошним царем, когда их не спрашивают.
Но, кстати, не так уж исторически далеко от петровских времен те же «мужики» одного короля приговорили к смерти, а другого через пару-тройку десятков лет выгнали из страны.
В Британии монархия сохранилась, у нас нет.

Но думаю, что сейчас для российских руководителей процедура допроса премьер-министра, даже бывшего, какой-то там независимой комиссией выглядит дико.
Их нравы. Никакой, тсзть, сакральности.

Вы можете себе представить, что Владимир Владимирович Путин отвечает некоей комиссии на вопросы о Беслане, «Норд-Осте», второй чеченской войне, а Медведев когда-нибудь – о принуждении Грузии к миру.
Я не говорю – в чем-нибудь признаётся, не говорю – кается, нет, просто отвечает и защищает свою позицию.
Как Блэр. Блэр ведь не сдается, принимает ответственность на себя – в крайнем случае, на свои спецслужбы, – мотивирует решение войти в Ирак. И на дядю Сэма, то есть, дядю Жору, не кивает. Отстаивает величие и самостоятельность своей страны. Прямо, как Хью Грант в кино про реальную любовь: «Мы страна Шекспира, Битлз, Гарри Поттера, правой ноги Бэкхема…».


Молодец, настоящий британский лев.

Наши тоже вполне могут выглядеть орлами.
Даже двуглавыми.
Скажете, вот Ельцина вашего никто не трогал. А почему? Борис Николаевич вполне мог при определенных обстоятельствах объяснить независимой комиссии, что было в девяносто третьем и как начиналась первая чеченская война.
А определенные обстоятельства – это гражданская культура и гражданская ответственность.
И если «нетрогание» Ельцина – цена за то, чтобы никого из последующих президентов не трогали всякие комиссии, то она слишком высока и не отвечает необходимому качеству политической жизни.

Почему-то считается, что вопросы комиссии – это унижение, а то и осуждение.
Как так, в такое время, с такими глупостями и кого?
Видели, какая истерика начинается при первом неудобном вопросе несознательного иностранного журналиста. Тут же и про щи, и про сопли, и про черствую булку с обрезанием.

Держаться и выигрывать в жесткой борьбе, в тяжелых, открытых, а не подковерных схватках – сложно, но славно.
Но наши руководители предпочитают играть с обществом в поддавки, расписывать договорные матчи. А всякие комиссии – это «Их» нравы, глубоко нам чуждые.