Ядерная проблема Корейского полуострова

Несмотря на возросшую в конце года дипломатическую активность вокруг КНДР, перспективы урегулирования ядерной проблемы Корейского полуострова и, в частности, продолжения шестисторонних переговоров в Пекине, последний раунд которых состоялся более года назад, остаётся весьма туманной.

Комментируя свой декабрьский визит в Пхеньян, на который в международных кругах возлагались немалые надежды, спецпредставитель президента США по Северной Корее С. Босуорт смог лишь заявить, что стороны «достигли определенного общего понимания о необходимости и роли шестисторонних переговоров, а также о важности реализации положений Совместного заявления, сделанного в сентябре 2005 года. Напомним, что в нем речь шла об отказе КНДР от ядерного оружия и возвращении в МАГАТЭ и ДНЯО в обмен на ряд экономических и политических бонусов. Несколько позже представитель госдепартамента США, давая оценку ситуации, сообщил, что в Вашингтоне продолжают ожидать признаков готовности Пхеньяна к возобновлению многостороннего диалога, однако, таковых, как было сказано, пока не наблюдается.

Из Пхеньяна все же доходят сигналы, которые в целом можно охарактеризовать как примирительные. В совместной передовой статье, опубликованной 1 января 2010 г. в трех центральных газетах и по традиции считающейся установочной, отмечается неизменная приверженность республики миру и денуклеаризации Корейского полуострова. «Последовательная позиция КНДР, – утверждается в публикации, – состоит в создании прочной системы мира в Корее и обеспечении безъядерного статуса полуострова путем проведения переговоров и диалога». Эти формулировки выглядят достаточно обтекаемыми и не содержат каких-либо конкретных предложений или обещаний. Однако весьма показательным является то, что на этот раз в них не содержится и привычной воинственной риторики – основной акцент делается на стремление к поиску конструктивных решений имеющихся проблем.

Вслед за этим президент Республики Корея Ли Мен Бак в новогоднем телеобращении к нации выступил с инициативой о создании двумя Кореями миссий связи соответственно в Пхеньяне и Сеуле с тем, чтобы способствовать поддержанию межкорейского диалога и контактов на постоянной основе.1 В начале января между военными ведомствами двух Корей была установлена прямая оптико-волоконная линия «горячей связи», что, конечно, стало важным практическим шагом на пути развития двусторонних контактов.2

В Сеуле подтверждают, что Ли Мен Бак готов встретиться с Ким Чен Иром «в любое время и в любом месте для обсуждения вопроса о том, как добиться денуклеаризации Кореи в сжатые сроки». По словам министра по делам объединения Хен Ин Тхэка, кардинальные сдвиги в решении этой проблемы должны произойти именно в результате продуктивного диалога между Сеулом и Пхеньяном. Справедливости ради надо отметить, что чуть позднее устами представителя Голубого дома было сделано разъяснение по данному вопросу. Его суть состоит в том, что Сеул заинтересован не в саммите ради саммита и что условием для нормализации остаётся принцип денуклеаризации Северной Кореи.3

Суммируя вышеизложенное, можно прийти к выводу, что после продолжительного периода конфронтации, вызванной последствиями ракетно-ядерных испытаний в КНДР (апрель - май) и реакцией на это международного сообщества, в развитии ситуации вокруг корейских дел наметилась тенденция к постепенному спаду напряженности, а заинтересованные стороны приступили к поиску возможностей для возобновления переговорного процесса.

Нынешняя динамика развития событий уже порождает явно завышенные оптимистические ожидания насчет перспектив многостороннего переговорного процесса по ядерной проблеме. Так, глава южнокорейского МИД полагает, что пекинские переговоры можно было бы начать не позднее конца марта текущего года. 4 Американцы высказываются более осторожно, но наряду с этим есть намерения не откладывать дело в долгий ящик и уже с первых недель 2010 года постепенно начинать практическую работу по подготовке многосторонней встречи. В качестве необходимого этапа на этом пути они считают важным убедить Пхеньян принять стратегическое решение – отказаться от обладания ядерным оружием.

Определенный и, похоже, несколько искусственно раздуваемый ажиотаж по вопросу о сроках планируемых переговоров, невольно оставляет на втором плане ряд немаловажных моментов, а именно: предполагается ли возврат к прежним шестисторонним переговорам, причем с того рубежа, на котором они были приостановлены в декабре 2008 года, или же это будет иной формат с другой повесткой и другим алгоритмом работы; будет ли сохранен солидный массив договоренностей, наработанных партнерами в предшествующий период или же вся работа будет начата с «чистого листа», и воссоздание договорной базы будет вестись заново и по новым лекалам?

Конечно, определенные попытки осмысления пройденного пути и создания заделов на будущее партнерами предпринимаются, причем наиболее активно пытается действовать Сеул, который не скрывает своего стремления на предстоящем этапе играть одну из ведущих ролей в урегулировании ядерной проблемы. Сейчас, еще до начала возможных переговоров, южнокорейские эмиссары не жалеют сил, чтобы убедить партнеров принять выдвинутую Ли Мен Баком идею так называемой «Большой сделки» по ядерной проблеме Корейского полуострова. Южане считают, что одной из слабых сторон прошлых переговоров была схема действий, условно называемая «принципом салями», при которой северокорейцы имели возможность мелкими порциями «продавать» свои уступки в ядерной области, получая за это конкретные экономические и политические дивиденды от партнеров.

При этом реального движения к главной цели – денуклеаризации – якобы не происходило, зато Пхеньян мог в любой момент, когда это отвечало его интересам, блокировать переговорный процесс в расчете на получение дополнительных выгод.

С учетом этого опыта южнокорецы хотели бы заранее договориться о комплексе мер с целью всеобъемлющего и окончательного решения ядерной проблемы. Пока эти предложения сформулированы довольно общо и предусматривают необратимый демонтаж всех северокорейских ядерных объектов, поэтапный вывоз из КНДР ядерных материалов и оружия, возвращение этой страны в режим ДНЯО и МАГАТЭ. В этом случае остальные участники переговоров будут добиваться постепенного смягчения режима санкций вплоть до их полной отмены, предоставят Пхеньяну значительную экономическую и энергетическую помощь, а также гарантии безопасности. Одновременно предполагается нормализовать отношения КНДР с США, Японией и РК.

Все эти концептуальные построения внешне выглядят достаточно стройными и убедительными. Подвох лишь в том, что на практике они оказываются мало реалистичными в силу диаметрально противоположных позиций участников переговоров. Излишне напоминать, что, если многосторонние переговоры все же возобновятся, то вести их предстоит в новых, гораздо более трудных условиях, чем раньше. Последние сложились в результате проведения КНДР ракетно-ядерных испытаний, принятия в отношении Северной Кореи жестких санкций как по линии СБ ООН, так и дополнительных, выработанных по инициативе отдельных западных государств.

Важно понимать, что и КНДР пока еще не сказала своего последнего слова в отношении планов возобновления пекинского процесса. Действительно, после настойчивой работы, которую на протяжении нескольких месяцев вели китайцы с руководством КНДР, в Пхеньяне отошли от категорического неприятия шестисторонних переговоров. Однако свое согласие возобновить участие в их работе они сопроводили рядом серьезных условий, главным из которых является достижение взаимопонимания на двусторонних переговорах с США как по вопросам улучшения межгосударственных отношений, так и по основным параметрам процесса денуклеаризации.

Уже после первой американо-северокорейской встречи у сторон наблюдалось несовпадение в интерпретации ее итогов. Если в США считают, что с визитом С. Босуорта выдвигавшиеся Пхеньяном условия были полностью выполнены и теперь все препятствия для проведения шестисторонних переговоров сняты, то в КНДР придерживаются иной точки зрения. А именно: состоявшийся контакт стал лишь первым шагом на пути нахождения взаимоприемлемых решений между двумя главными антагонистами, которые впоследствии и лягут в основу будущих многосторонних переговоров.

Другой не менее важный вопрос – какую цену запросят в Пхеньяне за свое возвращение в шестисторонние переговоры и какую повестку дня предложат со своей стороны. Логично предположить, что такими требованиями могут стать снятие или отказ других партнеров от применения санкций, введенных Совбезом ООН или принятых в одностороннем порядке; осуществление в полном объеме обязательств партнеров в части предоставления энергетической помощи, которые не были выполнены рядом из них. И последнее – категорический отказ от обсуждения вопроса о северокорейских «ядерных силах сдерживания» на том основании, что в нынешних условиях это единственная реальная гарантия безопасности и выживания страны.

Если наши суждения верны хотя бы отчасти, и Пхеньян официально сформулирует позицию, близкую к вышеизложенной, т.е. неприемлемую для большинства его партнеров, то и шансы на достижение компромисса, необходимого для возобновления полномасштабных переговоров, будут предельно низкими. Для иллюстрации приведем мнение российского министра иностранных дел С. Лаврова, который, хотя и отмечал, что шестисторонние переговоры «обязательны» и условия для их возобновления улучшаются, по итогам встречи с главой японского МИДа К. Окадой 28 декабря 2009 г., тем не менее, заявил, что «резолюции, принятые СБ ООН (в отношении КНДР), сохранят свою силу до того, как проблема (ядерная) будет окончательно урегулирована в рамках шестисторонних переговоров».5

Сейчас небезынтересно знать, как оценивает складывающуюся ситуацию Пекин, председательствующий в шестисторонних переговорах и за прошедший период сделавший немало, чтобы восстановить диалоговый процесс по ядерной проблеме. Однако в Китае, продолжая высказываться в общем плане в пользу возобновления переговоров, на публичном уровне предпочитают воздерживаться от конкретных заявлений по «текущему моменту». А из высказываний китайских официальных лиц, просочившихся в прессу, можно понять, что, согласно их мнению, в вопросе о проведении шестисторонних переговоров сохраняется немало серьезных сложностей, поэтому настаивать на их скорейшем созыве, когда обстановка еще не созрела, было бы неразумно.

Против этого трудно возражать. Иными словами, сейчас ситуация может качнуться в любую сторону, поэтому дипломатические усилия партнеров следовало бы направить на достижение хотя бы минимального уровня согласия между всеми заинтересованными сторонами, включая, безусловно, и КНДР, как в отношении условий начала переговоров, их реального наполнения, так и в части организации работы «шестисторонки», что позволило бы обеспечить результативность этого диалога. В противном случае, даже если о возобновлении переговоров все же каким-то чудом удастся договориться, мы будем лицезреть не рабочий механизм для делового обсуждения конкретных вопросов, а лишь арену для взаимных нападок и пропагандистских баталий, что уже не раз было в прошлом.