Дмитрий Медведев как лидер \"другой России\"

Реформы МВД пока только заявлены, но уже сама заявка по масштабу политических перемен сопоставима с отменой губернаторских выборов. Только в другом, противоположном векторе. Скептики, конечно, посудачат о том, что заявка останется заявкой. Интересно понять, почему же президент, пожалуй, впервые вышел за отведенные ему общественной фантазией рамки поведения в тандеме.

Его заявления, по нашим политическим меркам, радикальны дважды. Во-первых, они предполагают невиданную с демократических времен реформу силовых структур, да еще громко, пропагандистски объявленную. Во-вторых, они действительно отражают общественные ожидания. Высшая власть ответила накопленному общественному запросу – одному из самых горячих. Такого результативного и реального, а не инспирированного диалога власти с обществом не было давно.

Это событие стало возможно исключительно потому, что Дмитрий Медведев – человек интернета.

Прежде принято было хихикать, что один лидер тандема занимается работой в поле, а другой – видеоблогом. Казалось даже, что увлечение президента новыми коммуникациями, – это род политической ссылки. Экстренные совещания, нарочито устроенные по интернету, выглядели популяризаторством науки и техники. И утягивали в ту же степь идею модернизации.

Но представим себе человека, погруженного в пространство интернета. Даже если он не политизирован, он получает совершенно другую информацию, чем дают управляемые офлайновые каналы.

ДВЕ РОССИИ

По сути, интернет делит Россию на две страны.

В одной живет около 125 миллионов. Они довольствуются полученной публичной информацией, ничего не слышали о Дымовском, сведения черпают исключительно из официально приглаженных источников. Они верят, что нефть – это достояние России, а не ее беда. Они уверены во внешнеполитических успехах страны, в правильности внутреннего курса. Из них рекрутируют выставочный народ. Негативные проявления общественного бытия они воспринимают как обычные всегдашние наши издержки, не видя или не желая задумываться о состоянии системных параметров. Ну, и так далее.

В другой России живет около 15 миллионов – примерно такова статистика ежедневно заходящих в интернет. Термин опошлен, но эти 15 миллионов, видимо, достаточно близко коррелируют с представлением об элитах. Это достаточно активные и продвинутые люди – по самому своему факту пребывания в интернете. Ведь пресловутое цифровое неравенство все еще существует и отражает социальную стратификацию общества.

Эти 15 миллионов знают совершенно другую Россию, нежели первые сто двадцать пять миллионов. Они почти не подвержены влиянию «министерства правды». Уверенного идеологического контроля в интернете все еще нет и, возможно, не будет. Они знают почти все и знают близко к реальному состоянию дел. Они почти абсолютно свободны в чтении и перепечатке, а главное – в производстве эмоциональных реакций.

Эта цифровая элита жадно подхватывает и разносит сообщения о неполадках общественной системы, желчно обнаруживая и обличая именно системные пороки, а не случайные издержки. При этом даже неважно, являются ли они ура-либералами или ура-патриотами – они одинаково критичны. Они создают сами себе и друг другу эмоциональный фон, выражаемый возгласами «доколе!» или «так ведь скоро все рванет!».

На самом деле, конечно, не рванет. Потому что та, преобладающая, основная, нецифровая Россия рвануть вряд ли способна – она спокойна, возможно, уже навсегда. А вот другая Россия – цифровая – себя накручивает, имея больше неподконтрольной информации. Во многих знаниях многие политические неприязни.

Дмитрий Медведев – один из них. Он варится в этой среде. Он получает ровно тот же эмоциональный контекст событий, который раскручивают пользователи интернета. Ведь это же ужас для царедворцев: президент может заходить на любые сайты и читать все, что там пишут. А что там пишут – мы знаем.

Интернет – это «другая Россия», масштаб которой и в мечтах не привидится Гарри Каспарову. Но эмоциональный тонус этой цифровой «другой России» примерно соответствует настроениям «Другой России» нецифровой, каспаровско-лимоновской.

Получается, что цифровую «другую Россию» возглавил Дмитрий Медведев. Такие вот политические метаморфозы.

ВОТ ВАМ И ЭЛЕКТРОННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО

Трудно сказать, шел ли он к этому специально или невольно стал объектом цифровой суггестии. Но подвижки, на самом-то деле, были заметны и раньше.

Например, тут, на «Слоне», Иван Голунов в колонке «Как я писал Медведеву» тонко иронизировал над тем, что блог Дмитрия Медведева стал фантастически эффективной книгой жалоб. Но это ведь и вправду невиданный политический феномен. Благодаря увлеченности президента, интернет стал самой действенной общественной приемной власти за всю современную историю. И не потому, что президент прочитает и сделает нагоняй. А потому что чиновники читают с опережением и реагируют (позитивно или негативно) из страха, что президент прочитает и сделает нагоняй.

Можно даже представить, как специально натасканные люди в региональных администрациях мониторят блог президента, да и все места, куда президент может заглянуть. А это новая отрасль чиновных знаний – поистине инновационная – определять сайты, куда может зайти президент. И когда он (вдруг) прочитает, они скажут: «Да-да-да, мы уже тоже получили этот сигнал и реагируем!» Модернизация на марше.

Больше того, эта технология пошла вглубь. Иван Голунов досадует, что плоха система управления, в которой действенна только челобитная, поданная на самый верх, и надо рулить в ручном режиме. Но это же уже не так. Нормальное чиновное рвение уже заставило повсеместно создавать губернаторские и мэрские блоги по образу и подобию. И жалобы людей в этих блогах становятся жупелом для чиновников еще более низкого ранга, которые мониторят и с опережением реагируют, пока «хозяин» не устроил выволочку.

Нет-нет, это не ручное управление. Это такое ручное управление, которое превращается в разветвленный, распределенный системный механизм. Это наше, российское изобретение, как Калашников и Сикорский. Оно – реальные отечественные инновации. Чудеса цифровых технологий российского производства. Рейман электронное правительство создавал, да не создал. А Медведев – не создавал, но создал. Оцифровал саму бюрократию.

БОЛЬШЕ ДВУХ СОБИРАТЬСЯ

И вот новый этап оцифровки президентской власти – объявлена реформа МВД. Обладая неприглаженной общественной оценкой, президент принимает решение, отвечающее на целый ворох актуальных в последнее время проблем. Актуальных более всего и именно для «другой», цифровой России. Именно там раскручивался эмоциональный фон («доколе!») по поводу всех милицейских историй. Ну, а где же еще? Не на ОРТ же. И не во внутренних кремлевских сводках. Потому что кремлевские сводки есть, и правда в них тоже наверняка есть, но эмоционального заряда и этого «доколе?!» в них наверняка нет, – им это незачем.

Милицейская реформа, наверное, как-то все-таки будет идти. По крайней мере, уже даны какие-то поручения, начальники как-то будут их исполнять. Но в целом для бюрократической системы создана новая политическая реальность. Бюрократы столкнулись с новыми рисками – они оказались беззащитны перед цифровой Россией. «Другую Россию» победили, а «другую Россию» – нет. В их тайных обществах должны зреть планы по укрощению интернета или установке семантических фильтров на кремлевские оптоволокна. В принципе, блоги необходимо приравнять к несанкционированным митингам. Потому что они эффективнее митингов, да еще и президент в них принимает участие. Каспарову и не снилось.

Или еще новый сюжет: представим себе, что на высший пост возвращается Владимир Путин... Он-то в этих цифровых пристрастиях особо замечен не был. Вообще-то, обществу еще предстоит увидеть реакцию премьера – как он будет встраиваться или отстраиваться. И если допустить, что поведение тандема в общих чертах было запрограммировано нужным образом, то накопление главным юзером страны эмоциональных воздействий «другой России» вряд ли учитывалось этой программой.

В общем, как говорят у нас в интернете, – пишите еще.