Навстречу подписанию СНВ-2

Российско-американский договор об СНВ, видимо, будет подписан ещё в этом году. Становится всё более ясно, что он не может быть выгоден России ни при каких обстоятельствах. По-видимому, сама по себе постановка вопроса о его подписании в прежней парадигме холодной войны является грубой концептуальной ошибкой.

5 декабря истёк срок действия договора СНВ-1. Теперь Россию и США ничего не ограничивает в плане строительства СЯС. Но не надо отчаиваться, скоро придёт спасение в виде СНВ-2. Российская и американская делегации в Женеве лихорадочно работают над тем, чтобы успеть подписать договор в этом году. К 10 декабря, когда Бараку Хусейну Обаме выдадут аванс в размере миллиона долларов (Нобелевскую премию мира), уже тоже не успеть. Но до Рождества — постараются

При этом, если смотреть с точки зрения чисто военной, договор не может быть подписан, настолько кардинально расходятся интересы сторон. Это раньше, когда готовились советско-американские договоры, интересы были сходны: каждый стремился максимально урезать то, в чём имел преимущество противник, и по возможности сохранить то, в чём имел преимущество сам.

Но это в далёком прошлом. Сегодня преимущество США является подавляющим. Если забыть о глупостях с «оперативно развёрнутыми» носителями и БЧ (об этом речь пойдёт ниже), США сегодня имеют около 900 носителей (не считая 70 бомбардировщиков В-1В, которые якобы переориентированы на решение неядерных нестратегических задач) и 5,7 тыс. БЧ (если каждый бомбардировщик В-2 считать за 1 БЧ и верить, что на 100 из 450 МБР «Минитмен-3» стоит 1, а не 3 БЧ). Если не верить в урезание «Минитменов», то будет 5,9 тыс. БЧ.

У России же сегодня осталось 608 носителей с 2683 БЧ. Точнее, столько было в середине этого года. На начало текущего года мы имели 634 носителя с 2825 БЧ. Так что сейчас у нас, конечно, уже меньше 600 носителей и хорошо, если 2,5 тыс. БЧ. Отметим, что на 1 января 2000 года, когда в Кремль въехал Владимир Владимирович, у нас было 1165 носителей с 5842 БЧ. Так что «возрождение мощи» и «подъём с колен» даром не прошли.

Парадокс в том, что в ХХI веке США не производили никаких стратегических вооружений. У нас их производство не останавливалось никогда, ни в 90-е, ни в нулевые. При этом, однако, если в конце 90-х был вполне реальный паритет (а по МБР — значительное превосходство РФ), то теперь по носителям превосходство США полуторное, по БЧ — более чем двойное.

При этом СЯС, как, впрочем, и все наши ВС в целом, уже находятся в состоянии коллапса. Морская составляющая, по сути, умерла (не будем лишний раз всуе поминать «Булаву», которая скончалась, не родившись). Наземная составляющая также стремительно исчезает: за годы «возрождения былой мощи» (то есть с 1 января 2000 года по 1 июля 2009 года) из РВСН было списано 431 МБР с 2334 БЧ, а получено 42 МБР с 42 БЧ. Авиационная составляющая пока стабильна, но новых бомбардировщиков нет даже в проекте, поэтому и она умрёт, причём довольно скоро.

Соответственно, американцам новый договор не нужен. Они, ничего не делая, стремительно наращивают своё превосходство. При этом ещё и обладая абсолютным превосходством в обычном высокоточном оружии и в системах ПРО, о чём «Частный корреспондент» писал многократно.

Единственное, из-за чего США имеют некоторую заинтересованность в новом договоре с чисто военной точки зрения, — это сохранение контроля за «Тополями». Во-первых, за их производством в Воткинске, во-вторых, за местами базирования. Главной фишкой МБР «Тополь» является мобильность. Правда, сейчас она в значительной степени стала бесполезной из-за наличия у Штатов ИСЗ, передающих на Землю информацию в реальном масштабе времени. А ограничение на районы развёртывания «Тополей» (радиус этих районов составляет всего 200 км), которое наложено СНВ-1, по сути, превращают эти ракеты в мишени. Формально все эти ограничения обоюдны, но фактически односторонни. Потому что американцы, как уже было сказано, никаких СЯС давно не производят, поэтому нет такого завода, около которого могли бы сидеть наши инспектора.

И мобильных МБР у США нет, поэтому не распространяются на них ограничения на районы развёртывания.

Соответственно, Россия хочет сокращений и не хочет контроля. США хотят контроля и не хотят сокращений. Исходя из нынешнего соотношения сил, новый СНВ, по сути, должен стать договором об одностороннем добровольном сокращении американских стратегических вооружений. Как-то сложно предположить, что Вашингтон на это пойдёт. Тем более что проблема контроля для него, конечно, важна, но отнюдь не критична. Потому что и мобильных «Тополей» у нас всё меньше. За тот же период «возрождения мощи» (01.01.2000—01.07.2009) их количество сократилось с 360 до 189, то есть вдвое. Уж как-нибудь уследят американские спутники за оставшимися машинами, даже если они начнут неограниченно носиться по просторам нашей пока ещё необъятной родины. И за тем, что выезжает из ворот Воткинского завода, тоже уследить смогут.

В итоге единственное, что может побудить американскую делегацию в Женеве подписать договор о своём одностороннем ограничении, — это прямой приказ президента. И Обама — первый в истории США президент, который такой приказ отдать может. Потому что он Анти-Буш. А теперь ещё и отрабатывает нобелевский аванс.

Принципиальным моментом договора, если он будет подписан, станет принцип зачёта носителей и БЧ. По СНВ-1 всё здесь было чётко и ясно. Если ПЛАРБ типа «Огайо» может нести 24 БРПЛ «Трайдент-2», а каждая из этих БРПЛ может нести по 8 БЧ, то так и считали — каждую ПЛАРБ за 24 БРПЛ и 192 БЧ. Однако несколько лет назад в США родилась совершенно удивительная концепция «оперативно развёрнутых» носителей и БЧ. То есть США могут заявить, что некая конкретная ПЛАРБ вышла на боевое дежурство не с 24, а, например, с 16 БРПЛ, а каждая из этих ракет несёт не 8, а, например, 3 БЧ. То есть всего не 192, а жалкие 48. И мы должны этому поверить на слово. В принципе ничто не мешает американцам сказать, что теперь каждая их лодка, выходящая в океан, несёт 1 ракету с 1 БЧ. То есть равна «Тополю».

Абсурдность такой системы совершенно очевидна, если для договора будет принята она, то новый СНВ не будет стоить бумаги, на которой его напечатают. Установить же действенный контроль при подобной системе подсчёта нереально. Потому что тогда стороны должны допустить на свои базы МБР и ПЛАРБ инспекторов противоположной стороны, которые будут иметь право залезать в ракетные шахты и свинчивать с ракет головные обтекатели, чтобы посчитать БЧ. Понятно, что это будет равносильно прекращению функционирования СЯС обеих сторон.

Однако, даже если будет сохранена нынешняя (то есть единственно возможная) система подсчёта носителей и БЧ и США согласятся на значительные сокращения, которые будут для них заведомо односторонними, нам это практически не поможет. Потому что коллапс наших СЯС будет идти не зависимо ни от каких договоров. И превосходство США вновь начнёт расти.

При этом совершенно непонятно, зачем нам вообще этот договор, который по определению будет написан в парадигме холодной войны. Никакого паритета с США у нас уже нет и, увы, быть не может. Не только в сфере СЯС, но и вообще ни в чём. Ну и что нам от этого? Не будут они наносить по нам удар. По крайней мере ядерный. Если нам чего и бояться, то их крылатых ракет с обычными зарядами, а не баллистических с ядерными.

Видимо, нам изначально следовало заявить, что мы не считаем США противником, поэтому не видим смысла в подобного рода соглашениях. Тем самым мы избавились бы как от контроля, так и от иллюзий. А также от нынешней структуры СЯС, к которой нас намертво привязывает любой новый договор.

Тогда хотя бы в перспективе Россия могла бы начать строить «неуловимые СЯС», которые «Частный корреспондент» описал в одноимённой статье. Но теперь нам остаётся только ждать, насколько вреден для нас будет новый СНВ.