В чем феномен Медведева?

В России сильнее ощущается необходимость перемен. Система пришла в движение. Власть увидела собственную неэффективность. Неожиданно стала реанимироваться политика, глубоко погребенная в годы «путинской стабилизации». Появились легкие элементы публичного политического противостояния. Сотрудники органов вышли в интернет с горбачевским «Так жить нельзя!», а их министр придумал непереводимую на другие языки самооборону от милиции. Президент призвал к срочной модернизации, заявив, что это вопрос выживания.

Похоже, что столь драматическая постановка вопроса президентом отчасти поставила в тупик и саму власть, и оппозицию, и российских обывателей. За предыдущие годы многие вжились в свои выученные наизусть роли. Одни - в Кремле, другие - в бесчисленных чиновничьих кабинетах за столами под портретами президента и временно исполняющего обязанности президента, третьи - старательно имитируя трехцветным значком и бесплатным проездом существование законодательной власти, четвертые - худо-бедно научившись договариваться с представителями государства об условиях на свою собственность, названную в Конституции курьезным словом «частная», пятые вжились в роль профессиональных оппозиционеров разной степени «системности» и непримиримости и т.д. В свою очередь, народ с головой ушел в налаживающуюся было жизнь.

А тут - вдруг какой-то Медведев, все, оказывается, в стране плохо, а модернизация - вопрос жизни и смерти и т.д. Быстро сложился «феномен Дмитрия Медведева». Безвластный, по всеобщему мнению, президент стал всеобщим раздражителем, нарушителем правил и понятий, покоя и уверенности в себе. Он стал противником всех, вызывая в разных политических слоях реакцию отторжения. Одни недовольны тем, что президент слишком резко говорит о необходимости перемен, другие - тем, что он говорит об этом слишком мягко, третьи - тем, что он лишь говорит, а на деле реализует крайне мало. Одни видят в Медведеве незамысловатую попытку реинкарнации путинского режима, другие опасаются, что он ненароком разрушит обеспечивающую им бесконтрольное владение страной систему управления, за руль которой Медведеву дали временно подержаться его наставники, но без права его крутить и т.д.

Все едины в недовольстве Медведевым, в усилиях доказать ему, что он неправ, а себе - что он все равно ничего не сумеет. Что он всего лишь виртуальный президент, этакий блоговый комментатор. Министр транспорта Игорь Левитин демонстративно учит Медведева «реалиям жизни», радикалы с ходу отметают все, что он говорит, принципиально не отличая кремлевского преемника от белодомовского передатчика. Другими словами, все недовольны, что он - президент и (по противоположным причинам) находят поистине мазохистское удовольствие в рассуждениях об отсутствии у Медведева массовой поддержки, самостоятельной команды, всей полноты власти и т.д. Почти все с чувством некоего внутреннего удовлетворения ждут его, как всем кажется, неизбежного горбачевского провала. «Феномен Медведева» свидетельствуют об интеллектуальной импотенции как правящего класса страны, так и значительной части оппозиции. Ибо, чьим именно провалом будет столь ожидаемый всеми стратегический провал президентства Дмитрия Медведева? Чьим триумфом он станет? Вольно или невольно, но чем неудачней сегодня Медведев, тем эффективней и легитимней выглядит, скажем, Владимир Путин вчера и завтра.

Как бы ни относиться к президенту Медведеву, он является сегодня политической реальностью России. Реальностью, которая имеет шансы просуществовать в этом качестве до 2018 года. Мне представляется, что у разных политических сил России в такой ситуации есть несколько варианта. Во-первых, можно игнорировать эту реальность как нечто виртуальное, расчитывая, что «феномен Медведева» не окажет существенного воздействия на основные характеристики власти. Но, очевидно, что так всерьез игнорировать реальность можно лишь наглотавшись нефтегазовых галлюценогенов. Это знакомая всем политическая паранойя.

Во-вторых, отечественная бюрократия способна вспомнить бесценный опыт имитации поддержки и даже напряженной работы по реализации поставленных задач, в результате которых поставивший их президент первый опустит руки и отдаст ей все сам. Главное вовремя «вписаться» в команду, пока есть свободные вакансии модернизаторов. То есть, хорошо известная тактика политической мимикрии, по крайней мере до возвращения во власть старшего «брата по крови». В-третьих, можно занять позицию непримиримого оппонирования Медведеву и продолжить славные традиции классовой борьбы, воссоздавая в головах черно-белый мир, где «кто не с нами, тот против нас». В конце концов в России на «политических дровосеков» запрос есть всегда.

Наконец, можно заняться нейрохирургией в политике, найти скрытые пути и тонкие методы использования «феномена Медведева» на пользу своим политическим интересам и целям, при этом реально подталкивая президента в нужном тебе направлении. За президента, как это ни банально звучит, нужно бороться. Это, конечно, непривычно, хлопотно, сложно, и может быть непродуктивно. Однако именно это, как правило, понимается под политикой, то есть искусством возможного. Все остальное - или умственно отсталая политика, или разные виды примитивного политиканства. Попытаться, но проиграть - плохо, но проиграть, даже не попытавшись - позорно.

Конечно, Медведева нужно критиковать. Многое из того, что он делает носит очень недостаточный, половинчатый характер. Слишком много слов, совсем мало дела. Если президент всерьез готов к изменениям в стране, ему надо убедить умных и энергичных, что им вокруг него стоит объединяться, что он не бросит на полпути тех, кто его поддержит сегодня. Пока доверия он не добился.

Медведев - часть команды Владимира Путина, думающей сегодня как бы начать менять что-то в стране, но при этом самим ничего не потерять. Большинство из них, естественно, концентрируется на «не потерять». Остальным надо бы ухватиться за слово «менять». Что важней самому Медведеву? Знает ли он сам ответ на этот вопрос? С другой стороны, если вольно и невольно помогать тем, кто за «не потерять», то рано или поздно потеряют все, но большинство опять потеряет намного больше. Париж всегда стоит мессы. Те политические движения и слои, которые первыми преодолеют свою интеллектуальное бессилие и сумеют извлечь максимальную для себя политическую пользу из того, что, пусть мягко, недостаточно, а то и наивно, но все же предлагает Дмитрий Медведев, вряд ли потеряют. В противном случае ничего не потеряют их противники, которые точно знают, чего не хотят.