На Кавказе возрождаются национальные движения

«Чистый национализм» достаточно трудно перепутать, а тем более - совместить с «чистым исламом»

В регионы России - начиная, как это часто водится, с Кавказа - возвращаются национальные политические движения. На протяжении почти всех «тучных» нулевых они там если и были, то совершенно бутафорские, прозябавшие на подрядах у местных авторитетных лиц вовсе не первого уровня. Не берусь утверждать, что в кризис подряды полностью отменены, однако публичные шаги этнических общественников все меньше зависят от каких-то явно прикладных целей (таких, как, к примеру, избрать депутата или назначить директора той или иной национальности). На смену этому приходит ничем не отягощенное декларирование национальных лозунгов, которое, как выясняется, и сегодня может воодушевить молодежь.

Наиболее свежим подтверждением стал массовый митинг черкесских молодежных организаций, прошедший в столице Карачаево-Черкесии Черкесске в этот четверг. Он не должен был состояться: как раз накануне в регионе ввели запрет на публичные мероприятия в связи со свиным гриппом. Однако в итоге вместо митинга отменили запрет, и на главной площади собралось не менее двух тысяч молодых людей - немало для города со стотысячным населением.

Черкесы (они же адыгейцы; ветвь того же народа - кабардинцы), как известно, живут не только в Карачаево-Черкесии, но и в соседних регионах. Но, в отличие от соседей, в Карачаево-Черкесии нет каких-либо узких политэкономических задач, которым могло бы подчинять себя данное национальное движение (как, например, вековые земельные вопросы в Кабардино-Балкарии). Митинг и не был таким целям посвящен, вместо этого речь шла о единстве черкесского народа, о выделении Черкесии в самостоятельный субъект Федерации. И, как водится на таких «пассионарных» мероприятиях, об отношениях с соседями.

Молодежная среда Северного Кавказа по своему проснувшемуся интересу к национальной теме стыкуется сегодня со средой научной.

Из ученых советов Юга России приходит все больше сообщений о «набегах» неофициальных оппонентов во время защит диссертаций, неправильно трактующих, с точки зрения совершающих набег, историческую роль того или иного народа. Конечно, мелочь, но похожие ученые споры предшествовали целому ряду конфликтов в разных частях бывшего СССР, включая Абхазию и тогдашнюю Чечено-Ингушетию.

Есть достаточно узнаваемые в регионах лица, которые желают стать лидерами и идеологами новых «чистых» национальных движений. Движения эти развиваются параллельно с укреплением в столичных российских городах уже хорошо известных молодежных организаций с противоборствующими идеологиями. Знатоки столичной молодежной среды все меньше верят в существование там «службы единого заказчика», управляющей всем и вся через финансовые интересы. Любимые многими СМИ комментаторы-конспирологи, способные разглядеть борьбу за что-нибудь «съедобное» в любой общественной активности, оказываются не у дел.

Что касается федеральных и региональных властей, то выбор ими тактики в отношении национал-романтиков может быть делом довольно сложным. «Чистый национализм» достаточно трудно перепутать, а тем более - совместить с «чистым исламом». Эти два течения - быть может, и не осознавая того - спорят сейчас друг с другом за влияние в молодежной среде Северного Кавказа.

Отсюда понятно желание использовать новые национальные движения для борьбы с ваххабитским подпольем, по-прежнему жадным до молодых. Но, с другой стороны, любой бонус национально ориентированным организациям, а тем паче союз с ними, грозит региональному начальству потерей стабильности на вверенной территории. Сверх этого, выбор будет утяжелен тем обстоятельством, что любой человек, в том числе и региональный лидер, тоже из плоти и крови и тоже имеет свою национальность.