Умер Великий структуралист

Знаменитый французский антрополог Клод Леви-Стросс умер, не дожив до своего 101-го дня рождения меньше месяца. Ученый создал несколько новых направлений в антропологии, культурологии и этнографии. Его исследования мифов стали классическими работами.

Клод Леви-Стросс был старейшим членом и руководителем Французской Академии. Членов этой Академии, общества, призванного изучать французский язык и формировать его литературные нормы, называют «бессмертными», но Леви-Стросс стал первым «бессмертным», достигшим возраста ста лет. О причинах его смерти пока ничего не сообщается.От богемы к джунглям

Клод Леви-Стросс родился в семье художника и, как позже сам напишет в своих мемуарах, вырос в богемной среде. Он поступил в университет, потом отслужил в армии – и в 1935 году, когда ему исполнилось 27 лет, уехал вместе с женой в Бразилию. Там, после года преподавательской работы, он отправляется в этнографическую экспедицию и начинает исследования, которые впоследствии станут классическими.

Леви-Стросс изучал мифы индейцев, собирая материал, который ляжет потом в основу четырехтомного труда «Мифологики». Странные, местами пугающие и отталкивающие европейцев мифы, от которых еще несколько веков назад попросту отмахивались, получали объяснение: антрополог старательно сопоставлял схожие мотивы у самых разных племен.

Почему, например, у племени Чинук есть миф, центральной героиней которого является спящая со своим внуком, совокупляющаяся с задней частью оленьей туши и в итоге внуком же убиваемая бабушка? Почему она воскресает и превращается в девушку, которая становится женой героя?

Почему в мифах племени сахаптинов фигурирует старуха, мастурбирующая вырезанным из туши убитого медведя пенисом? Откуда взялся этот мотив, который кажется нам диким и гротескно-порнографическим? Если это – искажение какого-то иного мифа, то какого именно? И так уж ли абсурдны и отталкивающи эти мифы в сравнении, скажем, с греческим мифом об Эдипе или еврейским о Лоте и его дочерях?По ту сторону мифа

«В мифах тропической Америки и в мифах Северного полушария обнаруживается одна и та же структура» – пишет Леви-Стросс, расписывая далее то, как при переходе между племенами происходят превращения одного элемента мифа в другой. Мотив перерождения героев, смешивание пищевой и сексуальной функции, преждевременное старение, происхождение болезней, менструаций, природа беременности и родов – со всем этим сталкивались самые разные культуры, и Леви-Строссу удалось проследить то, как именно это происходило.

«Цикл о бабушке-распутнице также ставит проблему, связанную с периодическим появлением новых поколений, но уже в негативном плане: речь идет не о ежегодном рождении детенышей у животных, а о недостижимости омоложения для пожилых людей и воскресения уже умерших» – указывает Леви-Стросс.

Ученый разработал новые методы анализа мифов, применив при этом достижения других гуманитарных наук. Структурная лингвистика Соссюра и лингвистические работы Якобсона, бинарные оппозиции Гегеля (противопоставление двух противоположных понятий) – образование и связи с ведущими учеными того времени позволяли Леви-Строссу быть не просто собирателем мифов, а успешно работающим культурологом.

К его исследованию «Элементарные структуры родства» пишет математическое приложение один из крупнейших математиков XX века Андре Вейль – хотя в массовом сознании математик навряд ли ассоциируется с исследованиями мифов и обычаев народов Южной Америки.За пределами науки

В 1952 году по заказу ЮНЕСКО Леви-Стросс пишет работу «Раса и история», посвященную «культуре» и «дикости» – не столько научную, сколько публицистическую. Эти размышления одного из величайших ученых прошлого столетия сегодня кажутся еще актуальнее, чем полвека назад.

«Наиболее древняя установка, несомненно, покоящаяся на прочном психологическом основании, поскольку имеет тенденцию проявляться всякий раз в каждом из нас, как только попадаем в неожиданную ситуацию, состоит в простом огульном отвержении культурных форм (моральных, религиозных, социальных, эстетических), наиболее отдаленных от тех, с которыми мы себя идентифицируем. \"Дикарские повадки\", \"это не как у нас\", \"это не следует позволять\" и т. п., такие грубые реакции, передают все то же содрогание, отталкивание при встрече со стилем жизни, верований и мышления, нам чуждыми», – отмечает Леви-Стросс.

И далее, там же, в том же тексте, который был целиком посвящен проблеме развития культуры и исторического прогресса:

«Успех какой-либо культуры, стремящейся объять всю сложную целокупность изобретений во всех порядках, называемую нами цивилизацией, является функцией от числа и разнообразия культур, с которыми она участвует в выработке – чаще всего, непроизвольно – общей стратегии. Мы говорим: число и разнообразие. Сопоставление Старого и Нового Света накануне того, как произошло открытие, хорошо иллюстрирует эту двоякую необходимость».