По заветам Ильича: как \"отмирает государство\"

Наблюдая за заявлениями российских чиновников о предстоящей всеобщей приватизации, вроде заявлений министра финансов Алексея Кудрина о том, что сейчас государство будет увеличивать свое присутствие в экономике, но уже в среднесрочной перспективе – сокращать, вспоминается одна из распространенных идеологем коммунистов об «отмирании государства».

Как хорошо известно, коммунисты во всем мире строили различной степени жестокости авторитарные режимы, в рамках которых правительство коммунистов наделялось абсолютной свободой планирования политики и экономики (а зачастую, и частной жизни).

Но, пока коммунисты находились «в процессе» и к власти пока еще не пришли, они распространяли немало вздорных обещаний, с целью завоевать поддержку масс и скрыть свои подлинные цели. Когда коммунистам было необходимо, они – ну, например, в лице талантливого демагога В.И. Ленина – выступали и за всеобщее, равное, тайное и прямое голосование (с тем, чтобы уже в 1918 г. заменить его на невсеобщие, неравные, нетайные и непрямые выборы в «советы») и даже за свободу хранения и ношения огнестрельного оружия, «всеобщее вооружение народа» (разумеется, как только коммунисты пришли к власти, монополия на оружие осталась за структурами их государства).

Одной из подобных вздорных концепций, которыми коммунисты дурачили головы доверчивой публике, была концепция «отмирания государства». В одной из знаменитых коммунистических агиток, «Анти-Дюринге», Фридрих Энгельс писал: «…Первый акт, в котором государство выступает действительно как представитель всего общества – взятие во владение средств производства от имени общества, – является в то же время последним самостоятельным актом его, как государства. Вмешательство государственной власти в общественные отношения становится тогда в одной области за другою излишним и само собою засыпает. Место правительства над лицами заступает распоряжение вещами и руководство процессами производства. Государство не «отменяется», оно отмирает». Значительно позднее Ленин в не менее знаменитой работе «Государство и революция» писал: «…Наконец, только коммунизм создает полную ненадобность государства, ибо некого подавлять, – «некого» в смысла класса, в смысле систематической борьбы с определенной частью населения. Мы не утописты и нисколько не отрицаем возможности и неизбежности эксцессов отдельных лиц, а равно необходимости подавлять такие эксцессы.

Но, во-первых, для этого не нужна особая машина, особый аппарат подавления, это будет делать сам вооруженный народ с такой же простотой и легкостью, с которой любая толпа цивилизованных людей даже в современном обществе разнимает дерущихся или не допускает насилия над женщиной. А, во-вторых, мы знаем, что коренная социальная причина эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс, нужда и нищета их. С устранением этой главной причины, эксцессы неизбежно начнут «отмирать». Мы не знаем, как быстро и в какой постепенности, но мы знаем, что они будут отмирать. С их отмиранием отомрет и государство».

Таким образом, коммунисты обещали, что государство после захвата ими политической власти будет необходимо им краткое время, если не один момент – для отмены частной собственности на средства производства и замены ее на некую «общественную» (или, как максимум, для короткой вооруженной защиты итогов этого переворота от явного меньшинства буржуев). Под этой «общественной собственностью», как оказалось, скрывалась хорошо знакомая со времен Древнего Китая государственная собственность. Вопрос о том, кто будет управлять сей «общественной собственностью» технически, коммунисты ловко обходили вплоть до того, что объясняли, что управлять ею будут демократически избранные органы местного самоуправления. В сфере публичной риторики коммунисты легко обещали полный отказ от насилия, которое якобы станет абсолютно излишним в будущем гармоничном общества – «Церкви и тюрьмы сравняем с землей», как пели в одной из революционных частушек.

После того, как коммунисты захватывали власть, оказывалось что реальность их правления немного другая, а скорректировать свои идейные построения не отказываясь от власти им ничего не стоит. И.В. Сталин, например, на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б.) в январе 1933 года утверждал уже нечто иное, нежели Энгельс и Ленин выше: «…Отмирание государства придет не через ослабление государственной власти, а через ее максимальное усиление, необходимое для того, чтобы добить остатки умирающих классов и организовать оборону...».

Замените «отмирание государства» на «приватизацию», и все очень логично встанет на свои места.

Советское государство, впрочем, в итоге таки отмерло. Но не через решение правительства, а через революционные события 19 – 21 августа 1991 г. Тогда же, кстати, началась и настоящая, а не шутовская приватизация.