Обществу пора требовать свободной продажи оружия

Это уже черный сериал. Стационарные бандиты в погонах отстреливают людей. 28 октября в Туве умер одиннадцатиклассник Ай-Мерген Анзат, которому милиционер выстрелил в голову «при досмотре машины»...

По поручению президента глава МВД Рашид Нургалиев отстранил от должности министра внутренних дел Тувы Виктора Лесняка в связи с происшествием в ОВД республики, повлекшим трагические последствия, известила 25 октября пресс-службы Кремля. 29 октября тувинские СМИ сообщили, что генерал Лесняк прервал свой отпуск и по возвращении в Туву приступил к исполнению обязанностей министра.

Информацию из Москвы о своей отставке он не комментирует, а его заместитель Алексей Корнеев, бывший на хозяйстве на время отпуска Лесняка, заметил, что никаких официальных документов они не получали. Ничего удивительного. Напомню, давно истек месяц, отводившийся Нургалиевым на борьбу с коррупцией в МВД. То есть если бы приказы министра исполнялись, это ведомство мы должны были бы уже похоронить и забыть о нем как о дурном сне. Нет, оно поставляет новости регулярно.

28 октября умер одиннадцатиклассник Ай-Мерген Анзат, раненный милиционером при досмотре машины в селе Кызыл-Мажалык в Туве. Его одноклассница Айланмаа Саая, получившая ранение в живот, находится в тяжелом, но стабильном состоянии. 24 октября школьники возвращались из соседнего поселка с освящения буддийской ступы. Агентства ранее передавали, что они были пьяны. Это ложь. При поступлении в Барун-Хемчикскую райбольницу признаков алкоголя в их крови не обнаружили. Стрелявший в них инспектор ДПС Баир Борбак-оол утверждал также, что они ему сопротивлялись и угрожали. Но его слова подтвердить нечем. Сомнения в их правдивости высказал министр образования Тувы Петр Морозов, знавший ребят лично. Как бы то ни было, стрелять в несовершеннолетних даже в Туве запрещено. Да еще и целясь в голову. Сейчас инспектор ДПС находится дома под подпиской.

В тот же день в столице Тувы Кызыле сотрудники ДПС остановили машину, за рулем которой находился убэповец, старший лейтенант Аян Павлов. Милиционер был пьян. Его усадили на заднее сиденье патрульного автомобиля и повезли на освидетельствование. По дороге Павлов вынул табельный пистолет и расстрелял коллег. Один умер на месте, другой сейчас находится в реанимации. Сам Павлов застрелился.

До этого был Омск, где влюбленный милиционер убил свою девушку, потом таксиста, потом себя. А до Омска - Москва, где пьяный майор Евсюков устроил беспричинную пальбу в супермаркете.

Итого: 9 трупов. Груз 200(9). Но это лишь самые громкие происшествия, и список преступлений МВД против населения России можно продолжать. В той же Туве чуть ранее на стационарном посту ДПС «Кок-Тей» под Кызылом лейтенант Ролан Дажыкпа открыл огонь по приехавшему с проверкой старшему лейтенанту Айдысу Балзанаю, прострелив ему ногу. Во Владивостоке на днях милиционеру дали 13 лет за то, что он в околотке забил до смерти человека, а его коллеге - условный срок за сокрытие этого преступления. Челябинск, Питер, Кемерово... Это - сериал, и предотвратить следующие серии нереально. «Евсюки» (так этих кадров называет народ) будут пить, затем вынимать пистолет и идти стрелять.

Российское общество ко многому привыкло. Но не к тому, что милиционеры еще и периодически открывают стрельбу по штатским. Кажется, есть в этом некий парадокс: людей убивают те, кто должен их защищать.

Реальность, однако, такова, какова есть. Вне зависимости от наших пожеланий. И в этой реальности функция МВД - защита не граждан, а государства, клептократического по своей сути и нечувствительного к болям и проблемам граждан. Какие, собственно, у нас, пока не убитых, могут быть претензии к милиции? Кто мы такие, чтобы судить и оценивать ее работу? Разве к уркам мы с вами лезем, советуем?

У милиции и любого преступного сообщества налицо общие характеризующие признаки: сплоченность, устойчивость, распределение ролей, иерархия, вооруженность. Отличие одно - законность деятельности. И оно пропадает, если милиция берется действовать незаконными и преступными методами. И это деяние вообще-то квалифицируется частью 3 статьи 210 УК РФ, предусматривающей ответственность за создание с использованием служебного положения преступного сообщества для совершения тяжких или особо тяжких преступлений.

Милиция - это не наша территория, не общества, это зона государства, им помеченная, его дело, бизнес, функция. Это стационарный бандит, в отличие от урок-гастролеров. Милиции не нужно нас любить и защищать, она - аппарат подавления, насилия. Опричникам во все времена вменялась любовь к государю (это их обязанность), а не к народу, все остальное - наши фантазии (ведь внутри-то каждый знает, что милиция - это такая штука, которую лучше избегать). Истории о том, что мы как налогоплательщики вправе требовать защиты своих частных интересов, продуктивней адресовать детям. Вероятно, этот предрассудок родом из СССР, когда милицию называли народной. И вовсе не потому, что она народ имела. Хотя и тогда над лозунгом «Моя милиция меня бережет» как только не издевались.

При этом, конечно, раньше она была другой. С большим количеством порядочных людей. Они и сейчас есть, знаю нескольких. И тем не менее не питаю иллюзий - у каждого человека должно быть хотя бы одно достоинство. Мое состоит в том, что я рос с самым легендарным киллером 90-х, с наемным убийцей №1 Сашей Солоником в соседних дворах на улице Комсомольской в городе Кургане и с младых ногтей все понял про нашу милицию. Если кто не в курсе - начинал он там. Барышни, которых Солоник привозил к себе домой на милицейском «уазике» и которых потом насиловали всем милицейским нарядом (втроем), то разбивали у него кухонное окно, то пытались спрыгнуть с балкона.

Я был еще пацаном (у нас 7 лет разницы), но помню, как это живо обсуждалось во дворе. Позже, в 1988-м, Солонику дали 8 лет за четырех изнасилованных женщин. Ну да, «Груз 200» Балабанова. С той лишь разницей, что бывший сержант милиции Солоник выжил и в 90-х пригодился: они со страной нашли друг друга, поняли, стали адекватны друг другу. Ну, а что могло вылупиться из ведомства Щелокова?

Милиция - не с Луны, она живет здесь, с нами. Где полно параллельных миров, чьи обитатели не замечают соседей или стараются не замечать. Есть мир темных мокрых подъездов с выбитыми стеклами и со шприцами, хрустящими под ногами, тлеющих отвалов гидролизных заводов, ножевых-огнестрельных, крошащихся зубов и больных детей под факелами индустриальных гигантов, черного от копоти снега. Реальность тоскливого захолустья, окраин, гетто, тупиков, станций, райцентров, гастарбайтеров, бомжей, изгоев и огромной части населения, не нужного стране. Реальность, с которой милиция работает куда чаще и плотней, чем с миром, который нам показывают по долбоящику и в котором действительно живет некоторая благополучная часть россиян. Собственно, эта часть и предъявляет претензии к милиции. Но как вы думаете, легко ли милиционеру обращаться к вам, не «тыкая», если в соседней реальности он только что решал, жить кому-то или нет? Он полагает, и часто справедливо, что спасает вас и ваших близких от отморозков из соседнего мира, а вы еще и выпендриваетесь, требуете искоренить пытки в райотделах.

И потом. У людей, пополняющих низовое звено милиции, у самих в бэкграунде навсегда запечатлелись стены с облупившейся краской, запах герани и пота, крошки на липкой клеенчатой скатерке, вся безнадега таракановок и шанхаев. И когда им дают власть, они подсаживаются на насилие, как на героин. О жестокости маленького и слабого человека написаны тома. А уж если ему дали хоть какую-то власть, да еще и пистолет, то нечто, что сидит внутри человека, как alien, «чужой», наверняка вылезет, и мало не покажется никому.

Путешествуя по расслоенному обществу, с разными категориями законного и допустимого, разными стандартами, правилами игры и «понятиями», они теряются. А кто бы не потерялся? И в каждой из наших реальностей они выглядят как люди вне общества, как оккупанты в завоеванной стране. Стрельба - это признак их слабости и непонимания, где они и зачем.

Что предлагается в качестве лекарств от стрельбы? В Туве объявлено о дополнительном психологическом тестировании и инструктажах, принятии зачетов у личного состава, имеющего допуск к оружию. Примерно то же творится и в других региональных управлениях. Понятно, что тестирование и мониторинг состояния личного состава должны быть постоянными, а не раз в год, иначе эти меры неэффективны. Кроме того, ведомственные психологи, зависимые от местных милицейских руководителей, вряд ли способны выявить всех латентных психопатов. Ужесточаются правила приема на работу, однако и эти правильные решения имеют отношение к следствиям, а не причинам.

Но с причинами сама милиция бороться и не в состоянии. Это дело государства. Оно ставит задачи перед своими силовыми структурами. Указывает им их место. Государство и люмпенизирует это сословие. Знаете, сколько получает генерал-лейтенант Александр Горовой, начальник ГУВД Красноярского края (а это 5 Франций или 11 Англий, к слову, и 3 млн населения)? Меньше заместителя прокурора Козульского района (одного из самых маленьких) этого же края. Генерал мне назвал это смешное число «не для печати», поэтому не буду приводить его. Оно меньше во много раз, чем у прокурора, и чуть не на порядок, чем у председателя краевого суда. Разговор об этом у нас зашел в прошлом году. Да, с того времени зарплату подняли. Но не принципиально. А сколько получает участковый?

Проблема в том, что уже само государство не может управляться с милицией и не знает, что с нею делать. Реформу, о которой много говорят, нужно было проводить вчера. Сегодня разложение внутренних органов очевидно - смердит. И люди с расшатанными нервами палили по окружающим и будут палить. И потому, что жизнь не удалась, и с перепоя, и просто так. Царь Минос поместил позорящего семью пасынка Минотавра в лабиринт. Однако там сей мутант-вервольф пожирал не только преступников, но и посылаемых самим обществом в качестве дани юношей и девушек.

Можно во всех райотделах вывесить вместо портретов Медведева и Нургалиева Нагорную проповедь. Можно сокращать штаты, остальным поднимать зарплату. Запрещать постоянное ношение оружия. Можно, наверное, запретить МВД вовсе и создавать заново полицию или службу городовых. Кто бы знал, что нужно делать. И кто бы хоть что-то делал в этом государстве.

Что, несомненно, нужно обществу - это учиться противостоять вооруженным людям. И здесь возможны два варианта. Первый: заняться теми самыми «общественными работами», которые так пропагандирует власть. Только не заборы красить, а реагировать на невнимание и хамство милиции. Судиться, добиваться компенсаций. Занятие для безработных и пенсионеров. Долгий воспитательный процесс. Или. Уж коли надоело ощущать себя куропатками в прицеле, нужно требовать свободной продажи оружия. Государство контролирует оборот оружия, но не контролирует наделяемых им людей. Это несправедливо, это ущемляет инстинкт самосохранения у большинства. Государство, представляющее смертельную опасность для своих граждан, должно если и не умереть, то измениться.