Демарш несогласных

Лидеры трех фракций, составляющие меньшинство в Государственной думе, покинули зал заседаний. Но быстро вернулись. Что же стоит за этим бунтом трех почти ручных оппозиционных партий?

Ну вот он и закончился — этот неожиданный и, казалось, обнадеживающий демарш меньшинства в Госдуме. Коммунисты публично поклялись, что бастовать собираются до встречи с Дмитрием Медведевым. Но 21 октября вернулись в зал заседаний, обосновав этот отказ от своей принципиальной позиции необходимостью поучаствовать в обсуждении федерального бюджета.

Завтра, 23 октября, они точно так же придут в зал заседаний, обосновав это необходимостью потребовать отставки шефа Центризбиркома Владимира Чурова. Потом, в субботу, коммунисты увидятся с президентом и уже с чистой совестью смогут сказать, что своего добились: Медведев их выслушал. И пусть они убеждают всех, что на самом деле не смирились с тем, как власть вывернула им руки на региональных выборах, — парламентская фаза их противостояния с партией власти закончена.

Другие участники исхода из думского зала, который случился 14 октября, — жириновцы и члены фракции «Справедливая Россия» — вернулись на заседания еще раньше. Конечно, у всех трех фракций были разные резоны и для того, чтобы выйти из зала, и для того, чтобы вернуться обратно. Стоит в этих резонах разобраться — хотя бы для того, чтобы понять, какие проявления открытой политики возможны сейчас в нашей стране. И еще стоит разобраться в том, какое отношение все эти думские «демарши несогласных» имеют к российским избирателям. А если точнее — каковы для нас с вами могут быть последствия громких хлопаний дверями в Госдуме.

В кулуарах российского парламента ходят упорные слухи, что Владимиру Жириновскому скандал заказали. С чего бы? Он ведь должен быть благодарен единороссам, которые еще думских выборах 2007 года могли оставить его за бортом. Вот прямо как сейчас в Мосгордуме: посчитали бы голоса по-своему, по-единороссовски, и стал бы наш орел «бывшим депутатом».

Разумеется, ЛДПР оставили не из соображений высшего гуманизма. Просто кто-то должен был противостоять коммунистам — не самим же заниматься этой грязной работой. Так пусть с «красными» на заседаниях Думы бодаются «коричневые». Идиллия продолжалась до тех пор, пока кресло президента не занял Дмитрий Медведев. Тут жириновцев как подменили — они вдруг направили жало принципиальной критики против самих единороссов.

Многие посчитали, что главного либерального демократа всея Руси науськал на думского спикера не кто иной, как кремлевский партстроитель Владислав Сурков: Борис Грызлов перестал ему нравиться, поскольку перестал слушаться. Скорее всего, Борису Грызлову просто отказал опыт царедворца. Но справедливости ради скажем, не ошибиться было сложно: с одной стороны, команды отдает влиятельный первый замруководителя Администрации президента, с другой — лично лидер партии и одновременно премьер-министр.

Поговаривают, Сурков просто переиграл Грызлова в борьбе за влияние. Якобы председатель партии власти посчитал, что уже достаточно поднаторел в избирательных кампаниях и вполне в состоянии справиться без помощи вельможи из администрации президента. Ведь в случае успеха все лавры достанутся лично ему, без всякой дележки. И Сурков не стал ему мешать.

Теперь уже все знают, что успех на региональных выборах 11 октября у «Единой России» был просто оглушительным — об окончании эры демократии объявила не только мировая, но даже зажатая в тиски российская пресса.

Рычаг административного ресурса, повернутый до упора спикером парламента, жалобно скрежетнул и остановился. Дело получило огласку, сведения о чрезмерном усердии партии власти дошли до самого верха. Оправдываясь, Борис Грызлов выглядел как побитый, обиженно надувал губы и даже дрожал голосом, когда приравнивал думскую оппозицию к наймитам проклятой заграницы.

Сейчас, ретроспективно, несчастный председатель Госдумы, конечно, понял, сколько ошибок он совершил, стараясь занять место в свите у трона. И главная из них — это, конечно, попытка переиграть столь искусного интригана, как Владислав Сурков. Этот боец ошибок не прощает.

В итоге сегодня Борис Грызлов остался один на один со своими проблемами. Наверное, всем в России понятно, что проигравшие — это никакая не оппозиция, а вполне ручные партии. Каждая из них по отдельности вес имеет небольшой. Но вместе они — вполне реальная политическая сила, способная добиться хоть и мелких, но вполне реальных закулисных целей.

Конечно, у Жириновского был резон громко хлопнуть дверью — хорошо известно, что место депутата от ЛДПР стоит больших денег. Получилось, люди потратились, а их прокатили. Нехорошо вышло. Так что возмущение либеральных демократов было вполне искренним и материально обоснованным.

Коммунисты же 14 октября из зала уходить не собирались. Но если подвернулся такой случай, а гнев масс силен и оправдан, то почему бы им не воспользоваться? КПРФ, так же как и Жириновскому, надоел диктат «Единой России». Заодно Геннадий Зюганов и его соратники решили испытать на прочность Дмитрия Медведева — пойдет ли тот на реализацию всех тех демократических постулатов, которые он изложил в своей статье «Россия, вперед!». А если пойдет, то отменит ли свои поздравления единороссов с победой, допустит ли настоящее расследование беспредела, устроенного чиновниками на выборах? То есть они, конечно, понимали, что вряд ли, но попробовать-то стоило…

Со «Справедливой Россией» сложнее всего. В этой партии, набранной с бору по сосенке, есть люди, действительно желающие вести честную политическую борьбу и беспокоящиеся о демократических правах граждан. Но «Справедливая Россия» вышла из зала не из-за выборов, а потому, что ключевым персонам из этой фракции 14 октября в начале заседания не дали высказаться. Именно поэтому вице-спикер Думы от «эсеров» Александр Бабаков уже 15 января утром поспешил заявить, что на ближайшем же пленарном заседании его коллеги вернутся в зал, — руководство «Справедливой России» всерьез испугалось, что их партию зачислят в настоящую оппозицию.

У президента сейчас и вовсе положение тяжелое: ему либо надо признавать, что все, что он написал и наговорил о свободе, которая лучше, чем несвобода, было сказано ради красного словца, либо хотя бы частично воплощать сказанное в жизнь. Второе будет означать прямое столкновение с премьер-министром — лидером всей властной вертикали, ее отцом и гарантом. Возможно, поэтому до сих пор глава государства никак не прокомментировал главное политическое событие последнего времени — быстро закончившийся, но от этого не менее яркий демарш трех фракций в Госдуме.