Пикалево, у которого уже нет сил на взрыв

В России разрастается новая мода - пугать власти социальным термоядерным взрывом.

Социальным взрывом пугали власти жители города Пикалево в Ленинградской области. Социальным взрывом периодически пугают власти жители большого города Тольятти на реке Волге. А на днях вообще до смешного дошло - социальным взрывом президенту и премьер-министру пригрозили сотрудники петербургского телевизионного \" Пятого канала\" .

А бывают в нашей стране те, которые никого никакими взрывами не пугают.

Потому что у них уже в общем-то взрываться и нечему.

Накануне в \" Живом журнале \" появилась история, от которой лично у меня кровь стынет в жилах. Наверняка в ближайшие дни она будет раскручена федеральными СМИ, а проблема будет решаться высшим руководством страны. Но пока в СМИ ничего нет ( это, скорее всего, первая публикация на тему).

И очень хочется, чтобы все эти несколько предложений, описывающих ситуацию, прочитали жители города Пикалево, жители города Тольятти, а особенно хочется, чтобы их прочитали сотрудники телевизионного \"Пятого канала\".

Итак, в конце прошлой недели директор Корякского филиала Камчатского института повышения квалификации в ходе дежурного опроса позвонила в одно из корякских сел. Ее интересовало, есть ли какие-нибудь проблемы с изучением корякского языка в местной школе.

Село называется Парень и находится в Пенжинском районе Корякского округа, на самом севере Камчатского края.

Трубку сняла директор местной начальной школы, которая рассказала чудовищные вещи.

В селе живет 60 человек.

Магазина нет. Иногда приезжают какие-то темные люди, продающие продукты неизвестного происхождения. Делать нечего - приходится покупать. В селе нет медицинского работника. У детей нет прививок. Они постоянно болеют, причем никто не знает - чем и как их лечить. Врачей в селе не было два года. Лекарств тоже нет.

Еще два месяца назад закончился выделенный годовой запас муки. То есть всю зиму село будет жить без муки. А хлеба там не продают. Основная пища - рыба, ягоды и грибы.

Районный центр находится почти в 200 км.

Выехать туда селяне не могут - во-первых, не на чем ( транспорта нет), во-вторых, не всегда есть дорога. А в-третьих, у всех жителей села просрочены паспорта. Потому что им их в свое время не обменяли.

Всю зиму сообщения с районным центром не будет. Вертолет прилетит только следующим летом.

Уже сейчас нечем топить.

Потому что нет трактора для того, чтобы заготовить дрова на все село. Все выкручиваются кто как может.

В селе нет ни радио, ни телевидения, ни газет. Они просто не знают, что происходит в стране и кто сейчас президент.

Все, что есть в этом селе, - это один единственный телефон. По которому селяне звонить тоже не могут - у них нет денег. Но поскольку в России законодательно запрещено брать деньги за входящие звонки, принимать звонки извне они могут. А потому поочередно дежурят возле этого телефона в надежде, что кто-нибудь позвонит. Нет, не для того, чтобы рассказать о предстоящем взрыве. А просто - рассказать о том, что все, кажется, уже кончено.

Но так получается, что в село Парень никто не звонит. До него никому нет дела. Про него все забыли.

И вот только директор филиала института повышения квалификации случайно набрала этот номер - он был у нее в каком-то списке корякских национальных сел. И весь этот кошмар выплыл наружу.

А ведь если бы у директора в списке не было этого телефона - она бы туда не позвонила. И вполне вероятно, что жители села Парень просто не пережили бы эту зиму. Вымерзло бы и умерло бы от голода целое село. 60 человек.

Без всяких социальных взрывов.

\" Но ведь теперь то! - скажете вы, - Теперь то о проблеме известно! Они созвонились! И теперь то все будет прекрасно! \" Но это только в американских фильмах так все устроено.

Директор средней школы села Парень рассказала своей собеседнице еще одну вещь.

Оказывается, губернатору Камчатского края докладывали о ситуации в селе Парень.

А ответ был таким: \" Если краевые власти будут решать проблемы всех сел, то кто же работать будет? \" Конец цитаты. [М. К.]