Трудные вопросы власти задавать пока некому

Протестное поле в стране расширяется, - считает политолог Дмитрий Орешкин. - Просто оно, очевидно, нуждается в переформатировании. Формируется почти советская модель, когда есть люди, которые не очень хотят разбираться, кто представляет власть - ЛДПР, \"Единая Россия\", \"Справедливая Россия\". Просто есть все эти люди в галстуках, которые заседают и которых показывают по телевизору, - и есть общество, которое еще не в силах признать, что его одурачили.

Соответственно, внизу нарастает все большее раздражение политикой верхов, а верхи все больше боятся этого раздражения, и поэтому концентрируются не на обществе в целом, поскольку они с ним не в силах справиться, а на относительно небольших правозащитных группах. Как в Советском Союзе, общее настроение было вполне антисоветское, антикоммунистическое, а диссидентов вытесняли на периферию, они были маргинализированы.

Примерно то же самое происходит и сейчас. То есть, поле для протеста становится значительно шире, просто общество еще не готово из своих недр выделить каких-то лидеров, которые всерьез могут поставить перед властью трудные вопросы. Раньше или позже появится что-то новое и, естественно, правозащитники играют некоторую роль в формировании этого нового, но я думаю, это будет не на их основе. Точно так же, как революция 1991 года произошла не на основе диссидентских групп, хотя они внесли существенный вклад. То же самое и здесь: с диссидентами власть борется, она их маргинализирует, она их дискредитирует, она их унижает, но параллельно нарастает что-то качественно новое глубоко внизу, о чем еще и говорить, по-моему, рано.