Безумства моды

История с едва не случившимся причислением лидера СС Дмитрия Демушкина к общественному совету при ГУВД (точнее, его молодежной секции) была бы курьезом, если бы не одна деталь. — Фамилии лиц, которые приложили усилия к тому, чтобы они в этот совет попали... Элла Памфилова и Людмила Алексеева.

Да-да, именно пламенные правозащитницы, обличительницы всяческого фашизма, экстремизма, национал-шовинизма, грудью вставшие на защиту воспевателя «лесных братьев», бандеровцев и власовцев Подрабинека от «экстремистов» из движения «Наши».

Безумие?

Пожалуй.

Но в этом безумии нетрудно заметить свою систему.

Если бы эту кандидатуру лоббировали националисты и вообще «правые», я бы понял, но удивился. В национальном движении, в том числе и в той части, которая непосредственно занимается противодействием нелегальной миграции и связанному с ней криминалу, есть масса гораздо менее скандальных и более работоспособных кандидатов.

нацизм представляется сегодня чем-то вполне респектабельным

Я отрицательно отношусь к фигуре Демушкина. И именно из-за появления на Русском марше 2006 года его эсесовцев я отказаля принимать участие и в этом марше, и в последующем. С другой стороны, у меня нет оснований не верить некоторым коллегам, которые утверждают, что сегодня этот деятель «отошел от экстремизма» и вообще кое-что сделал для увековечения памяти псковских десантников, участвовал в кампании общественной поддержки расследования убийства Бешновой.

Но это все подробности, которые могут интересовать меня, а никак не Алексееву и тем более не находящуюся на госслужбе госпожу Эллу Памфилову, которой по должности полагается держаться от экстремистов такого градуса подальше.

Но вот выяснилось нечто парадоксальное — ультраправый лидер «СС» оказался для либеральных правозащитников ближе (вплоть до прямой политической протекции), чем решившие защищать честь и память наших ветеранов активисты «Наших»!

Можно было бы, конечно, ограничиться поверхностным объяснением, что для нашей «правозащитной» общественности приятен кто угодно, лишь бы он был против «кремляди» и «всех этих» и они готовы объединиться хоть с чертом, лишь бы против начальства.

Но эта логика весьма сомнительна, с учетом того, что та же госпожа Памфилова сама относится к начальству и даже, пожалуй, может числиться по разряду «кремляди» (о чем лишний раз напомнила госпожа Тимакова, отвечая на требования единороссов уволить Памфилову за ее защиту Подрабинека).

Так что дело как раз не в оппозиционности. Напротив, дело в предельном конформизме наших либералов по отношению к высшему начальству, которое находится для них отнюдь не в Кремле (о чем своевременно напомнила госпожа Алексеева, встречаясь с Хиллари Клинтон).

Дело в новой моде, новом стандарте респектабельности, которая носит в последние годы если не общеевропейский, то уж точно общевосточноевропейский характер.

Речь о моде на нацизм гитлеровского извода.

Европейский, гламурный, затянутый в униформу от Версаче, благословленный духами лесных братьев и вызванного Гавриилом Поповым генерала Власова, нацизм представляется сегодня чем-то вполне респектабельным.

Может быть он кажется европейцам и не лучшей страницей их прошлого, но это их прошлое. Может быть, по общеевропейском меркам лица типа Демушкина, выставлявшие в свое время на сайтах текст «Майн Кампф» «для ознакомления» — маргиналы, но это их маргиналы.

со страшной силой гуляет по мировым экранам концентрированный бред «The Soviet story»

И находясь в этой квазиевропейской модной логике, не все ли равно, с какой общественностью работать правозащитникам — с голубой или с коричневой.

Запрещен и проклят ведь только один цвет — красный.

Полюсом абсолютного отрицания для новой евромоды является не Гитер, не нацизм, не антисемитизм и расизм.

Полюсом такого абсолютного отрицания является всё советское — будь то символика, риторика, или память о победе СССР в 1945-м.

Единственными антигероями являются советские солдаты, принесшие красный флаг в Европу. А героями — все те, кто противостоял им.

Причем и в советском отрицается современной Европой не левацкое содержание большого левого проекта, принесенного в Россию из той же Европы. Левое на Западе давно уже и безопасно отделено от русского стеной из коктейля, где намешаны Троцкий, Мао, Че Гевара, Маркузе и бунтующие парижские бисексуалы.

В советском отрицается именно русское, наделенное некими общемировыми притязаниями и невиданной военной и политической силой.

Именно поэтому с такой страшной силой гуляет по мировым экранам концентрированный бред «The Soviet story».

Именно поэтому с такой помпой отмечается на натоблагословенной ющенковской Украине «день УПА» (для него и аббревиатуру уже придумали — ДУПА).

И именно со следованием этой моде благородных господ приходится связывать начало компании по импорту идеологии нацистской респектабельности и в Россию. Благо здесь есть почти идеальные для этого герои — и едва ли не канонизированный удавленник Власов, и отважный обличитель «ветеранов-вертухаев» Подрабинек, которому от самой госпожи Памфиловой выдана лицензия на безбоязненное обличительство.

очень не хотелось бы в будущем оказаться в ситуации, когда вопрос «кто здесь еврей» будет решать господин Демушкин, а вопрос «кто здесь антисемит» — госпожа Памфилова

И появление господина Демушкина именно в этот момент и в этой компании выглядит неслучайным. Национализм этой части наших ультраправых именно востребованного, «власовского-подрабинековского» образца. Тут и преклонение перед святым Адольфом, и тоска по чистоте белой расы и единству европейских народов и, в общем-то, полное равнодушие к исторической национальной, цивилизационной и идейной суверенности России.

Такое нынче в моде. Пока «неправильные» патриоты, настоящие «экстремисты» по версии госпожи Памфиловой, отстаивали независимость России от США, возрождали народное празднование 9 мая и придумывали георгиевские ленточки, противостояли эстонскому вандализму и украинским непристойностям, надо было, чтобы стяжать респектабельность, всего лишь делать «ку» перед портретом Гитлера. И тогда, заметим, вам простят всё, даже разговорчики про евреев (антисемитов будут искать, опять же, на другой стороне площадки, где-нибудь в МГЕР).

А что, тоже респектабельная европейская традиция. Основателю австрийской «Антисемитской партии», в 1897–1910 годах бывшему мэром Вены, Карлу Люгеру, приписывают фразу: «Кто здесь еврей, решаю я». Сказана она была в ответ на претензии недавних соратников за то, что прорвавшись к власти, антисемитский демагог начал немедленно и весьма широко сотрудничать с еврейскими олигархами Австро-Венгрии.

Так вот, очень не хотелось бы в будущем оказаться в ситуации, когда вопрос «кто здесь еврей» будет решать господин Демушкин, а вопрос «кто здесь антисемит» — госпожи Памфилова, Алексеева и присные. Пусть эти одетые по новой эстонской моде господа предоставят разобраться в этом вопросе нам самим, простым русским и евреям, потомкам «ветеранов и вертухаев».