Барин нас рассудит

На модерации Отложенный

В день я получаю как минимум 2-3 письма, в которых люди рассказывают, как милиционеры, чиновники, муниципалы и пр. ущемляют их права. Почти все они заканчиваются словами: «Мы написали об этом письмо президенту (или премьеру - ред.)!»

Обычно я этих людей жалею. Во-первых, потому, что знаю - их письмо, пройдя долгий и тернистый путь, чаще всего возвращается к тому, на кого жалуются. Во-вторых, уж очень унизительна эта чисто российская привычка уповать на - «вот приедет барин, барин нас рассудит». И плакать в жилетку доброму царю от беспомощности и правового бессилия.

Я попыталась представить, как обиженные французы строчат своему президенту: «Дорогой Николя Саркози!». Не получилось. Лично я не стала бы писать человеку с таким лицом, да и он, вряд ли бы стал бы читать мои писульки. Но французы, да и все остальное цивилизованное человечество как-то обходится без этого странного жанра - по любой малости бить челом царю.

У нас же он - жанр - набирает обороты. Хуже того, к нему прибегают не только обездоленные. Депутаты Государственной Думы, демонстративно покинув зал заседаний, заявили, что не вернутся, пока не увидятся с президентом.



Дело в том, что три, уж простите за это слово, оппозиционные партии (шутовско оппозиционная ЛДПР, псевдо оппозиционная «Справедливая Россия» и «назад в СССР» оппозиционная КПРФ), возмутились результатами выборов, которые прошли в 75 регионах и где поголовно победила «Единая Россия».

Большинство на радостях вело себя по-барски, меньшинство обиделось и хлопнуло дверью. Демарш так себе, да и запала надолго не хватило - уже через пару дней они потянулись обратно в кресла. Но все время ныли, что хотят поговорить с гарантом конституции. Президент пообещал встретиться где-то на следующей неделе. Зря он это сделал, теперь они ему по любому поводу звонить будут.

А теперь вопрос - при чем здесь президент? Почему взрослые дядьки, наделенные в отличие от нас огромными полномочиями, сколько-нибудь серьезные вопросы не могут решить самостоятельно?

Получается, что законотворцы сами не верят в силу тех законов, которые принимают и не надеются на то, что они будут работать в суде.

Объективности ради следует сказать, что Кристину Орбакайте они выслушали без помощи президента.