Президент FIFA выступил в премьер-лиге

Премьер Владимир Путин принял вчера в Белом доме президента FIFA Йозефа Блаттера и обсудил с ним перспективы размещения в России чемпионата мира по футболу 2018 года.

Йозеф Блаттер прилетел в Москву вчера ранним днем, а поздним днем уже встречался с Владимиром Путиным, который сам ранним утром прилетел из Пекина (см. \"Ъ\" от 15 октября), встреча появилась в графике премьера, по данным \"Ъ\", всего два дня назад. Позже стало понятно, чем объяснялось такое скоростное решение.

— А что, он по-немецки говорит? — поинтересовался первый вице-премьер Игорь Шувалов у переводчика, который вошел в уютный небольшой, домашний такой, кабинет, где Владимир Путин решил принять господина Блаттера.

Господин Шувалов понял это, похоже, в тот момент, когда увидел знакомого переводчика с немецкого, а не в тот момент, когда узнал, что президент FIFA — швейцарец.

— Дорогой друг! — без колебаний обратился Владимир Путин к Йозефу Блаттеру.— Очень приятно видеть вас в Москве! Здесь, в Москве, ваша работа очень хорошо известна. Популярность футбола растет! Не могу сказать, что наша сборная делает все, что от нее зависит, но люди у нас любят футбол (не благодаря, а вопреки всему.— А. К.)!

Владимир Путин, наверное, понял, что погорячился, высказавшись так насчет сборной, которая претендует на то, чтобы без отборочного турнира пройти в финальную стадию чемпионата мира: каждое неверное слово во встрече с этим швейцарским господином снижало нарождающиеся шансы получить этот вдруг понадобившийся России чемпионат.

Владимир Путин слишком хорошо это понимал — как человек, который прошел через олимпийское голосование в Гватемале, а главное — через многоуровневую подготовку к этому голосованию, через бесконечные встречи с членами Международного олимпийского комитета и президентами международных федераций по всем зимним видам спорта. Он понимал, очевидно: главное в такой истории — не пережать (как пережали американцы с пропагандой и давлением на членов МОК в случае с Чикаго, претендовавшим на летние Олимпийские игры 2016 года).

Но и не дожимать в каждом случае, в каждой фразе тоже нельзя. На самом деле грань эта такова, что ее нельзя и объяснить толком, а можно только почувствовать, уже сказав что-то не так — или, наоборот, попав в точку.

— Но в целом у нас хорошая сборная,— поправился премьер, стараясь попасть в эту точку,— с очень хорошим потенциалом... И самое главное — у нас есть программа развития футбола до 2015 года!

Премьер действовал ровно по той же схеме, что и несколько лет назад, когда начинал борьбу за олимпийский Сочи. Тогда он все время подчеркивал, что объекты все равно будут строиться, потому что есть такая программа, и в принципе, если Сочи не победит в гонке, никто в России не заплачет.

Йозеф Блаттер, человек пожилой, но необыкновенно юркий, ерзал в кресле с таким видом, как будто сидел на скамейке запасных и как будто ему не терпелось побыстрее выйти на поле. То есть выговориться. И эта возможность ему представилась.

Президент FIFA поздравил премьера с прошедшим днем рождения и произнес следующее:

— Господин президент, мы знакомы с вами не один год...

Переводчик это сразу так и перевел: \"Господин президент\".

Я подумал, что вот она, очередная оговорка, и что никак не привыкнут... Что здесь уже все, кажется, привыкли, а там до сих пор спотыкаются уже на ровном, можно сказать, месте...

И подумал, что переводчик, не задумываясь, повторил эти слова за швейцарцем, хотя мог хотя бы заколебаться хоть на секунду. Но потом я решил, что вряд ли бы переводчик заколебался, если бы господин Блаттер назвал российского премьера даже генсеком ООН — просто потому, что господин Путин не хуже переводчика владеет немецким.

И тут выяснилось, что если бы переводчик решил поправить господина Блаттера, то попал бы по крайней мере в неловкую ситуацию.

— Я не зря сказал \"президент\"! — продолжил господин Блаттер.— Вы для меня всегда останетесь президентом. Поэтому я к вам так обращаюсь!

То ли он имел в виду, что и в России, как и в США, бывших президентов, как и бывших олимпийских чемпионов, не бывает, то ли еще что-то.

— Вот вы сказали, что меня хорошо знают в России, продолжил президент FIFA.— А я хочу сказать: во всем футбольном мире говорят о вас! Вы думаете о футболе. И свидетельством тому то, что президент Российского футбольного союза Виталий Мутко (тоже сидел в этот момент в кабинете.— А. К.) входит в состав российского правительства! И у вас не вызвало никакой заминки это решение!

Господин Блаттер не знал, конечно, что господин Мутко является еще и министром спорта и что только поэтому входит в правительство, да и не нужно было ему это знать. Пусть он живет с мыслью о том, что господин Мутко включен в правительство, потому что он президент РФС. Каждое лыко в строку новой заявке России на мировое господство — на этот раз в футболе.

Президент FIFA утешил премьера тем соображением, что российская сборная, хоть и не делает все, что от нее зависит, все-таки на верном пути и что хотя коротким путем добраться до чемпионата мира в ЮАР не удалось, но впереди еще две стыковые игры.

— У вас получится! — воскликнул президент FIFA и тут, в свою очередь, спохватился.— Я надеюсь, что получится... Ведь есть принцип нейтралитета, я должен его соблюдать...

Впрочем, по сочувственно-счастливому лицу президента FIFA было видно, что соблюдение этого принципа дается ему очень нелегко.

— Кто бы что ни говорил,— продолжил он,— про Олимпийские игры, а сегодня главное спортивное событие в мире — это чемпионат мира по футболу!

В этот момент в кабинете не хватало президента Международного олимпийского комитета Жака Рогге, за честь которого по причине близкой дружбы мог бы сейчас вступиться и господин Путин, но не стал ссориться с Йозефом Блаттером по пустякам.

— Сегодня у меня была возможность ознакомиться с ходом подготовки вашей страны к чемпионату мира-2018,— заявил президент FIFA.

Официально премьер России подтвердил эту заявку неделю назад. То есть вот уже неделю в России полным ходом идет подготовка к чемпионату, и уже есть результаты, и есть, что показать президенту FIFA. И не стыдно.

— Моя философия в том, что чемпионат должен оставлять после себя что-то для простых людей,— продолжил Йозеф Блаттер.— И поэтому российская заявка вызывает у меня самую сильную симпатию.

Только сейчас я начал понимать, что дело-то серьезное. И что Россия не только в самом деле будет бороться за этот чемпионат, но и может получить его. По крайней мере, судя по словам президента FIFA, шансы России на Россию-2018 с самого начала выше, чем на Сочи-2014, тем более, если учитывать, что тогда их не было вообще.

По крайней мере настрой президента FIFA вызывал просто изумление. Этот человек лишнего слова никогда не роняет, зная, как оно отзывается в мире. А тут его просто невозможно было остановить. Становились понятны и причины такой быстрой встречи с господином Блаттером. Очевидно, еще до нее стало известно, что президенту FIFA есть, что сказать господину Путину.

И одергивать себя, стараться не передавить надо было, похоже, господину Блаттеру, а не господину Путину.

— Приятно, подготовка идет по всей территории России,— говорил президент FIFA (Боже, что же ему успели наговорить перед этой встречей российские спортивные чиновники! Ведь даже спортивных макетов, с которыми в оргкомитете Сочи-2014, например, носятся уже не первый год по всему миру, и как успешно! — еще нет.— А. К.). Я хочу вам сказать: ведь не только все объекты. А все логистическое обеспечение, все железнодорожные пути... все останется после чемпионата у вас! Все пойдет на пользу народу!

Если я ничего не путал, президент FIFA уже откровенно уговаривал премьера провести этот чемпионат в России.

— Надо признать,— говорил президент FIFA, что в мире — кризис, дела идут не очень гладко и хорошо. И позитивные эмоции — это то, что может футбол. И если позволите внести личную нотку: разрешите поздравить вас с большим договором, который был заключен с КНР (по поставкам российского газа в Китай и по цене на него.— А. К.).

По крайней мере один независимый наблюдатель смог по достоинству и в такие короткие сроки оценить смысл достигнутых договоренностей, да и тот оказался президентом FIFA.

— И мне хотелось бы отметить нашу общность в жизненной философии,— господин Блаттер не хотел и не мог, видимо, останавливаться.— Я, как и вы, очень привязан к своей маме... А когда вас спросили, богатый ли человек, вы ответили, что да, потому что у вас богатая частная и внутренняя жизнь (на самом деле Владимир Путин ответил не совсем так или, вернее, совсем не так. Он сказал: \"Я богат тем, что российский народ дважды доверил мне руководить такой страной, как Россия\".— А. К.).

Президент ФИФА внимательно и жизнерадостно посмотрел на премьера:

— Вы могли бы спросить, как и журналисты: каковы все-таки шансы России в этой гонке?..

Господин Путин кивнул, подтверждая: мог бы.

— Так вот, хотя заявка поступила позже, чем другие заявки, документы, которые я посмотрел, убеждают, и я бы сказал, что если и дальше будете работать так, то шансы хорошие... И безотносительно к тому. Выйдет ваша сборная в финал чемпионата мира или нет, я хочу уже сейчас пригласить вас 9 июня 2009 года на церемонию открытия ЧМ в ЮАР!

Господин Путин рассказал Йозефу Блаттеру, что в России уже практически готовы к чемпионату мира четыре города: Москва, Петербург, Казань и Сочи, что планируется построить еще десять стадионов в десяти городах и что сам факт проведения чемпионата послужит толчком к развитию массового футбола не только в России, а и в странах Восточной Европы, и на постсоветском пространстве.

Премьер и в самом деле, не колеблясь, избрал ту же тактику, которая вывела Сочи в победители олимпийской гонки-2014. Действительно: почему бы и нет?

— Абсолют! — воскликнул господин Блаттер.— Абсолютлих!!!

— А, задумался!..— поощрительно улыбнулся премьер.

— О, моя главная философия: приходить туда, где не было чемпионатов!..— пробормотал польщенный Йозеф Блаттер.

— Я знаю, куда нажать...— кивнул Владимир Путин.

Кажется, это было уже лишнее. Премьер слишком расслабился под влиянием медоточивых речей президента FIFA. И тот вдруг опомнился.

— Что вы имеете в виду? — переспросил швейцарец.

— Знаю, куда нажать в работе с вами,— проговорил премьер.

Швейцарец промолчал. Владимир Путин и в самом деле зашел, кажется, слишком далеко.

— В общем, мы готовы вести себя активно, продвигать заявку,— миролюбиво закончил премьер и к тому же мгновенно сделал шаг назад.— Конечно, окончательное решение за вашими коллегами... Но будем надеяться на лучшее!

Хорошо, если не перенажал.

А в том, что недонажал, сомнений быть не может.