Большая победа Ирана в Женеве

Наиболее ожидаемый исход переговоров в Женеве между Ираном и пятью государствами посредниками, которые проходили на прошлой неделе, состоял в «принципиальном согласии» Ирана отправить свой запас низкообогащенного урана в Россию, где тот будет подвергнут обогащению до 19,75%. Из полученного таким образом урана будет создаваться топливо для тегеранского ядерного реактора.

Президент Барак Обама утверждает, что это сделка – прогресс в отношениях между США и Ираном, значительная веха в построении взаимовыгодных отношений.

Фактически же, Женевское соглашение – еще одно звено в длинной цепи дипломатических побед Ирана над Западом. Любому движению постоянных членов Совета Безопасности ООН к ужесточению санкций был поставлен непреодолимый барьер жульническим, репрессивным режимом Ирана. Но, давайте рассмотрим следующие проблемы, которые данные переговоры поставили.

1. Была ли сделка или ее не было? Два самых скользких слова в дипломатии: «принципиальное соглашение». Посол Ирана в Британии кричал «Нет, нет! Это не обсуждалось», когда после переговоров в Женеве его спросили, действительно ли его страна согласилась отправить весь низкообогащенный уран в Россию. Один из иранских чиновников, на условиях анонимности, заявил, что женевская сделка – «только обозначение принципов будущего соглашения. Мы не пришли к согласию ни о количестве, ни о числе». Переговоры же, на которых будут обсуждать конкретные детали сделки, видимо затянутся до бесконечности.

Другой вопрос, на который необходимо обратить внимание – согласиться ли Иран на присутствие иностранных наблюдателей на обогащающих уран предприятиях России. Если да, то к утечке каких секретных технологий эти наблюдатели могут оказаться причастными? И поскольку тегеранский реактор предположительно предназначается для медицинских целей, будет ли Обама возражать против попыток Ирана заправить этот реактор в 2010 году?

2. Женевское соглашение противоречит резолюциям Совета Безопасности, запрещающим обогащение урана Ираном. Ни один президент США не был более очарован международным правом и Советом Безопасности, чем Обама. Но именно он подрывает основы многосторонней кампании против программы Тегерана по созданию собственного ядерного оружия. В Резолюции 1696, принятой 31 июля 2006 года, Совет Безопасности требовал от Ирана «приостановить технологические процессы, связанные с обогащением и переработкой урана, включая исследования новых технологий и строительство новых объектов». Таким образом, предоставление Ирану возможности обогащать уран, а как известно Иран имеет огромное количество низкообогащенного урана, это прямое нарушение Резолюции 1696 и более поздних резолюций, накладывавших на Иран санкции. Более того, при отсутствии доверия Ирану, мы не знаем, действительно ли заявленное количество низкообогащенного урана – это полное количество имеющихся у него запасов.

Одобряя использование Ираном незаконно обогащенного урана, Обама ослабляет свое требование, согласно которому Иран должен исполнять «принятые на себя международные обязательства». Женевская сделка нивелирует предложение Обамы по приостановлению санкций, если Иран не будет расширять свою ядерную программу, поскольку она позволяет Тегерану утверждать, будто продолжающееся обогащение урана осуществляется в мирных целях и, следовательно, не попадает под требования международного сообщества.

Теперь Иран будет противостоять новым санкциям и продолжать апеллировать к уже существующим ограничениям. Теперь любое стремление к приобретению ядерных технологий будет рассматривает не только как нарушение резолюций Совета Безопасности, что означает какое-то наказание, но и будет предполагать наличие некоего короткого пути к международному прощению.

3. Разрешение, данное Ирану, на обогащение имеющегося у него низкообогащенного урана – это шаг назад. Две трети работы по получению 90% обогащенного урана, наиболее эффективное составляющее для создания оружия, считается звершенной, когда уровень изотопа уран-235 в природном уране достигает уровня 3-5%, а этот уровень Иран уже достиг. Дальнейшее обогащение Ираном низкообогащенного урана до 19,75% - это значительный шаг в неправильном направлении. Так имея уран, обогащенный до 20%, страна уже имеет возможность создать ядерное оружие. Иронично, что Резолюция 1887, принятая Советом Безопасности под председательством Обамы, призывает превратить реакторы, работающие на высокообогащенном уране, как реакторы Ирана, в реакторы, работающие на низкообогащенном уране, что, как будто бы, снижает риск распространения ядерного оружия. На самом деле, нам следует изъять реакторы у Тегерана, а не превращать их в реакторы, работающие на 19,75% уране.

После Женевы, администрация президента США, вводя в заблуждение общественность, утверждала, что, будучи превращенным в топливные стержни, уран более не может быть вовлечен в процесс обогащения. Это ложь. 19,75% уран может быть превращен в урановый гексафторидный газ и обогащен до 90%. Иран может также «поджечь» свое урановое топливо (включая низкообогащенный уран русских, доставленный ими для реактора в Бушере), затем химическим путем извлечь плутоний из использованного топлива и использовать его для производства оружия.

Чем более утонченными становятся урановые умения Тегерана, тем больше путей он открывает для создания ядерного оружия. Исследовательский реактор, который можно включить и выключить, убедительно демонстрирует, почему Ирану нельзя доверять и предоставлять ему расщепляющиеся материалы для использования даже в мирных целях. В течение последующих двух десятилетий мы увидим Иран, обладающий ядерным оружием, и, к сожалению, президент Обама – один из тех, кто это подготовил.

Президент также заявил, что международный доступ к ядерному объекту в городе Кум должен состояться в течение следующих двух недель, но официальный представитель администрации президента на следующий день дезавуировал это утверждение, сказав, что «жесткие сроки» не установлены и «у нас еще нет четко определенной даты». Конечно же такой даты нет и у Тегерана. Вашингтон снова оказался втянут в болото договоренностей с Тегераном, предоставив Ирану драгоценное время для детализации и расширения своей ядерной программы. И теперь мы даже дальше отстоим от устранения угрозы со стороны Ирана, чем были до Женевы.