Пустяковая чума

И в России, и во всем мире уже более года идет постоянное гадание на кофейной гуще насчет того, сколько еще продлится кризис, а равно и продолжается ли он в самом деле или уже окончился. Лучшей иллюстрации к поговорке «Кто в лес, кто по дрова», чем свод такого рода гаданий, не придумаешь.

Порой же и вовсе создается впечатление, что нынешний кризис подобен тютчевской Mal\' aria - «...незримо // Во всем разлитое, таинственное зло...// Все та ж высокая, безоблачная твердь, // Все так же грудь твоя легко и сладко дышит, // Все тот же теплый ветр верхи дерев колышет, // Все тот же запах роз, и это все есть Смерть!»

Во всяком случае зримых примет катастрофического положения дел, сравнимых, например, с 1998 г., особо не наблюдается.

Осенью 1998 г. кризис был непосредственно дан в ощущениях на автодороге Рига - Москва, еще недавно забитой гружеными фурами, уродующими покрытие и заставляющими тащиться за ними в хвосте: фуры имеют обыкновение тесно сбиваться в караван, и попробуй обгони. Той осенью дорога была фантастически свободна, можно было проехать 200 километров, не встретив ни одной фуры, гони не хочу. Радости от такой свободной езды, однако, не было, а было очень неприятное сосущее чувство. Другая примета того времени - могучие джипы, продаваемые за бесценок. Обнищавшие эффективные менеджеры и предприниматели того времени оказывались не в состоянии обслуживать эти броневики и кормить бензином непомерно жрущий 4-литровый мотор. Это не говоря о повсеместно наблюдаемом «Вы еще убавите спеси, фрау Кон». Горделивые люди, еще несколько месяцев заявлявшие, что меньше, чем за 5 тыс. ам. долл. они работать не согласны, вдруг обнаруживали, что заработок в 500 ам. долл. - это тоже совсем неплохо. При столь наглядных приметах - какое уж там таинственное зло - в гаданиях на кофейной гуще особой надобности не было.

Годичной давности очевидное проседание экономики обошлось без столь наглядных примет. Ученые экономисты, несомненно, могут указать, как все это отразилось на повседневном быту и на потребительском рынке, но для этого действительно нужны специальные зрительные инструменты. Невооруженным глазом можно было заметить лишь исчезновение автомобильных пробок (оказавшееся, впрочем, довольно кратковременным), навязчивые объявления о скидках на промтовары (в реальности весьма умеренных) и заморозка неумолимого, как это казалось прежде, строительного комплекса. Как раз накануне банкротства бр. Леман и всего, что за тем последовало, ЦДХ на Крымском Валу уже казался обреченным - счастливая супруга собиралась его сносить и воздвигать на пустыре многофункциональный «Апельсин» им. Н. Фостера, но тут рука Всевышнего художество спасла. Ничего более яркого и выпуклого не наблюдалось, страсть к потреблению если и приутихла, то несильно.

Между тем не бывает худа без добра, и кризис, несомненно, ухудшающий жизненные условия трудящихся, имеет, однако, и то положительное свойство, что трудящиеся (а также господствующие) перестают маяться дурью и тратить деньги черт знает на что.

Как отметил Дж. К. Джером, «парламент обычно переезжал в Рэдинг всякий раз, как в Вестминстере объявлялась чума. В 1625 году юстиция последовала его примеру, и все заседания суда происходили в Рэдинге. На мой взгляд, лондонцам стоило претерпеть какую-нибудь пустяковую чуму, чтобы разом избавиться и от юристов, и от парламента».

Год назад казалось, что можно претерпеть и кризис, чтобы разом избавиться и от чудотворного стройкомплекса и от не менее чудотворного политкомплекса. Что до первого, то, похоже, здесь благодетельное действие пустяковой чумы все-таки сказалось. Машина, перемалывающая городскую среду, застопорилась, и есть какая-то надежда, что вместо прежнего ненасытного Молоха явится обыкновенное строительство жилищ и публичных зданий. Ибо смысл кризиса все же не в уничтожении, а в оздоровлении.

Хуже с политкомплексом. Осенью 2008 г. наряду с пробками и смелыми планами стройкомплекса исчезли еще и упражнения в имитационной политике - бесчисленные форумы, участники которых предавались многоглаголанию и даже не особо благопотребному, поскольку совершенно бессмысленному и ни к какому делу не приложимому. Соответственно, исчезли и движения лояльного юношества - все эти «Наши», «Новые люди», «Россия молодая». Казалось, что в результате банкротства бр. Леман погибоша аки обре, и уже за это одно можно было прочувствованно благодарить творцов безумной финансовой политики величайшей державы мира.

Однако этой осенью произошел мощнейший выход из кризиса. Форумное многоглаголание возобновилось с удвоенной силой и с удвоенной же бессмысленностью, и один форум сменить другого спешит, дав ночи полчаса. Судьба «Наших» и им подобных оказалась куда более благополучной, нежели у обров, они же авары, - они возобновили свою чрезвычайно полезную деятельность. Некий правозащитник написал весьма скверную, на иной взгляд, статью о ветеранах. Защищать его позицию было мало охотников, даже люди весьма оппозиционные, но хотя бы не безумные, сильно плевались. Правозащитник был в весьма ложном положении и там бы оставался, когда бы не «Наши», объявившие о намерении разобраться с ним по-свойски. По всем законам психологии сквернозащитнику тут же стали сочувствовать. Случай не первый - умение «Наших» изгаживать самые выигрышные позиции общеизвестно - и, очевидно, не последний. Финансирование вновь открыто, и антифашистская борьба опять развернется во всем своем ужасном величии.

После временного благодетельного затишья деньги на имитационное пустозвонство и на лоялистских охламонов опять полились бурным потоком. По этой верной примете можно сказать, что кризис позади.

Беда в том, что по линии политкомплекса лишь произошло возвращение в докризисное состояние. Никакого очищения и выправления (за что мы кризис все и любим) не произошло, и вся глупость прежних лет, ненадолго удалившись, вновь является в неизменном качестве.