Троице-Сергиева Лавра: крепость Православия

В Смутное время начала XVII века наша знаменитая духовная твердыня Троице-Сергиева обитель явила собою также и пример должного сопротивления врагам-еретикам. Обитель преподобного Сергия – главный оплот Православия и средоточие всех путей к северу – была выстроена во имя Живоначальной Троицы в 64 верстах от Москвы. Лавра со времени Иоанна Грозного была обнесена каменными стенами вышиной в четыре и толщиной в три сажени, с башнями, острогами и глубоким рвом.

23 сентября 1608 г. командующий польскими войсками Ян-Петр Сапега приступил к осаде Троице-Сергиевой лавры, этого "курятника", как называли ее с презрением поляки. Вначале у Сапеги вместе с Лисовским было до 30.000 человек (поляков и войск "вора" – Лжедмитрия II), но так как осада затянулась и Сапега вынужден был рассылать отряды в разные стороны, то иногда у него бывало не более 10 000 человек.

Защитников же лавры было всего около полутора тысячи человек, в том числе дворян, боярских детей, казаков и разных людей – 1300 человек и до 200 человек иноков, способных носить оружие, из которых многие были прежде воинами и теперь поверх ряс надели ратные доспехи. В лавру, кроме того, собралось множество стариков, женщин и детей из окрестных деревень и сожженных вокруг монастыря посадов, так что теснота в ней была большая. Затем здесь же находилась бывшая королева ливонская Мария Владимировна, в иночестве Марфа, и инокиня Ольга – в миру царевна Ксения Борисовна Годунова. Архимандритом монастыря был доблестный старец Иосаф, а воеводами – окольничий князь Григорий Борисович Роща-Долгорукий и дворянин Алексей Голохвастов.

Продовольствием и боевыми припасами монастырь был снабжен довольно обильно, но было мало заготовлено дров.

Архимандрит Иосаф привел воевод и всех ратных людей к присяге у гроба преподобного Сергия, что они будут биться крепко и "без измены" против врагов Православия и Отечества, и затем повелел непрестанно совершать богослужение и пение молебнов св. Сергию. Защитники же его обители готовились всеми силами к отражению врага. Одна половина их всегда находилась на стенах и башнях, вооруженная пушками и пищалями, а другая предназначалась для замены убитых и больных и для производства вылазок; во главе этих вылазок часто становились храбрые иноки.

Вместе с тем иноки деятельно рассылали грамоты в неприятельский стан к казакам и русским "ворам", убеждая их покаяться и отложиться от врагов нашей веры.

Все первоначальные попытки овладеть обителью приступом были отбиты. Скоро поляки с негодованием стали писать "вору" в Тушино про иноков Сергиевой лавры, что эти «черные вороны.., возгнездившиеся в гроб каменный, и докуда седатые пакоствуют нами повсюду...».

На предложение поляков сдаться, с угрозой в противном случае взять монастырь и предать его защитников смерти, Иосаф отвечал: «Да ведает ваше темное державство, что напрасно прельщаете Христово стадо, православных христиан. Какая польза человеку возлюбить тьму больше света и преложить ложь на истину: как же нам оставить вечную святую истинную свою православную христианскую веру греческого закона и покориться еретическим законам, которые прокляты четырьмя вселенскими Патриархами? Или какое приобретение оставить нам своего православного государя Царя и покориться ложному врагу, и вам латыне иноземной, уподобиться жидам или быть еще хуже их?».

Убедившись, что придется провести зиму под стенами обители, Сапега стал укрепляться и с 3 октября в продолжение шести недель вел пальбу из 63 пушек с тем, чтобы разрушить стену. Однако большинство ядер летело мимо зданий и падало в пустыри или монастырские пруды.

Видя в малоуспешных действиях вражеских пушек явное доказательство милости Божией к обители св. Сергия, все укрепились духом в ожидании приступа, исповедались и приобщились Святых Тайн; многие приняли пострижение, чтобы умереть в иноческом чине. Несмотря на неприятельский огонь, вдоль стен обители ежедневно совершались крестные ходы со святыми иконами...

Ни пушечные обстрелы, ни приступы, ни подкопы, ни лазутчики не помогли полякам овладеть лаврой на протяжении 16-месячной ее осады. Мужественные защитники обители, терпя голод, холод и болезни, оставаясь порой числом до 200 человек, выстояли и 12 января 1610 г. радостно встретили войска князя-освободителя М.В. Скопина-Шуйского.

И еще не раз твердая духом Лавра помогала русскому народу одолеть смутное время. Так случилось и в переломное время сражений за освобождение Москвы от поляков, когда вызвавшиеся помочь казаки «не только не помогали, но и похвалялись разорить дворянские полки, – пишет И.Е. Забелин. – Слыша это, архмандрит Дионисий и келарь Авраамий... обещали казакам всю Сергиеву казну отдать, если постоят, и поможет им Господь... Казаки за это с радостью обещались за веру Христову стоять и головы свои положить...».

Когда же поляки были разбиты, то «архимандрит Дионисий с соборными старцами Троицкой лавры во исполнение обещания, данного казакам, отправили им в заклад в тысячу рублей сокровища святого Сергия – ризы церковные, епитрахили в окладах и церковную утварь. Когда казаки увидели эту посылку, то их православные сердца дрогнули. Они поспешили вернуть ее в монастырь и отправили в него грамоту, обещая все претерпеть, но от Москвы не отходить».