Крым. Судак. Первый день осени

Вчера вспомнил, что в прошлом году я побывал в Генуэзской крепости. Тогда удалось попасть туда бесплатно, перемахнув через забор, как ни стыдно в этом признаться. Но к созданию этого грандиозного сооружения современная власть Украины не приложила никаких усилий, поэтому платить ей за то, что в окрестностях Судака 1000 лет назад жили наши, возможно общие, предки я считаю излишним - для власти, конечно, ну а предкам, собственно, все равно. Впрочем, это, скорее, самооправдание, а реального оправдания моему поступку нет. Но я предпочитаю оставаться в плену собственных заблуждений по этому поводу.

Бродя год назад по этому памятнику крымской истории, я подошел к стене, выходящей на гору Сокол. Посмотрев через крепостную амбразуру на «доминирующую высоту» всего восточного побережья Крыма, я заметил, что по гребню горы к вершине направляется группа людей. Почему-то мне показалось, что это студенты решили пополнить запасы адреналина и сделали попытку покорить гору. В то время я как-то забыл об этом случае, но, видимо, впечатление засело где-то глубоко в подсознании, и я весь год периодически вспоминал об этих студентах. Хотя почему студенты? Студенты в середине сентября должны учиться, а не шастать по горам.

Так вот вчера на пляже мне подумалось: а не повторить ли лично мне прошлогоднюю студенческую вылазку? Чем я, собственно, хуже тех студентов? Поразмыслив немного, я решил: нет, ничем я студентов не хуже. Я даже подумал, что я даже лучше. Но не будем углубляться - интегральные оценочные характеристики, основанные на интуитивных предположениях, скорее всего, будут в пользу студентов.

В общем, вчера после обеда, часа в четыре, я пошел на разведку в сторону Нового Света. Проходя мимо причала и взглянув на фотографии, среди которых с трудом определялся паренек-реализатор экскурсионных услуг, я увидел четыре фото с общим заголовком «Гора Сокол». Вопрос реализатору был прост: как можно попасть своим ходом на эту самую гору? И, что удивительно, паренек ответил! Хоть он сам и не бывал на этой горе, он дал совет: пройти в сторону Нового Света до Чертова пальца. Рядом с этим «пальцем» будет тропинка, которая меня и выведет на вершину этой горы. На замечание, а как бы мне не спутать этот «палец» с чем-нибудь еще, замаскированный в фотографиях реализатор ответил, что этот «палец» я больше ни с чем не спутаю. Решив про себя, что моя дальнейшая судьба уже определена горой и «пальцем», указующим на нее, я с благодарностью удалился.

Пройдя по направлению к намеченной цели и выйдя на дорогу, ведущую в Новый Свет, я вдруг увидел женщину. По виду решив, что она из местных, я спросил ее про гору Сокол - как туда лучше добраться, так как за три года пребывания в Судаке я по исключительной лености ни разу даже не вышел на новосветскую дорогу. На что женщина мне с совершенно серьезным видом ответила, что, если у меня есть соответствующая подготовка, то идти нужно вперед примерно с километр, справа будет тот самый «палец», нужно подняться к нему, ну а дальше скалолазное мастерство и помощь проводника выведет меня на вершину. Но, добавила она, если у меня нет подготоаки, то на гору лезть лично она мне не советует - каждый год приезжает бригада спасателей вызволять легкомысленных отдыхающих, попавших в цепкие объятия горы Сокол. Про себя женщина сказала, что сама-то она не местная, но приезжает сюда регулярно и о подобных случаях порядком наслышана. После этих слов моя решимость к горным путешествиям значительно поубавилась. Поблагодарив эту добрую женщину, я отправился дальше - посмотреть, что это за «палец» и попытаться самостоятельно оценить обстановку.

Пропетляв по «серпантину» около километра, я обнаружил Чертов палец. Да, спутать его действительно ни с чем невозможно. На высоте примерно 100 метров над дорогой из горы действительно торчит скала, формой похожая на палец - высотой метров десять и шириной (читай - толщиной, если речь идет о пальце) метра три. Посмотрев на тропинки, ведущие к «пальцу», я понял, что главное - пройти эти тропинки, представляющие собой обычную осыпь и идущие от дороги до нижней части «пальца». Дальше от «пальца» начинается гребень горы, по которому можно добраться до вершины. Наклон тропинок был местами градусов под 45, но снизу было видно, что там ходили люди, и подняться по тропинкам не представляло видимой сложности.

Размышления на эту тему добавили мне утраченной ранее решимости, и я все-таки решил завтра попытать счастья. Но опыт мне подсказывал, что подниматься на гору легко - снизу видны и тропинки, и все неприятности подъема, а вот при спуске можно дойти до обрыва - и тогда придется искать другой путь, так что при подъеме нужно запоминать какие-то участки поворотов, чтобы при спуске не пришлось возвращаться.

После осмотра места своего предполагаемого подвига я решил пройти еще чуть-чуть вперед и, может быть, дойти до Нового Света. Рядом с «пальцем» находился верстовой столб с цифрой «3». Мне было интересно, сколько же все-таки километров от Судака до Нового Света - я слышал версии и 5, и 8 километров.

Пройдя минут пять, я увидел двух мужчин, идущих мне навстречу. Поскольку на горных дорогах любой человек - большая редкость (большинство передвигается на своих автомобилях, а остальные - на общественном транспорте), я решил узнать, далеко ли до Нового света. Люди ответили, каждый что-то свое, и я сначала даже не понял их ответов. И только пройдя вперед несколько шагов, я осознал, что же они сказали. А сказали они вот что. Первый произнес: «Новый свэт? Йес, йес!», а второй подключил международный язык мимики и жестов, замахав руками в направлении моего следования и произнося «Новый Свэт! Тудаа, тудаа!» с характерными «т» и «д», произносимыми на выдохе. Вот ведь как интересно устроена жизнь! На одном километре крымских дорог пешком передвигается минимальное количество людей - для их подсчета достаточно одного пальца одной руки. И первые люди, которых я встретил, оказались англичане (не берусь судить, из каких они - из оксфордских, кембриджских ор лондонских). Лайф, понимаешь, из лайф.

Подивившись такому обстоятельству и так и не получив ответа на свой вопрос, я зашагал дальше. Пройдя еще минут десять, я увидел женщину. Она также шла мне навстречу и была одета в майку, шорты и кроссовки. Дама была далеко не молодого возраста - лет уже прилично за шестьдесят. Я задал ей тот же самый вопрос - далеко ли до Нового Света. На что она мне ответила, что я еще не прошел и половины пути. Затем я так безнадежно спросил у нее, а не случалось ли ей забираться на вершину горы Сокол? Конечно, случалось - охотно отвечала она - и неоднократно! Объяснив мне то, что, собственно, я и сам знал - про тропинки и про Чертов палец - она добавила, что после «пальца» нужно держаться поближе к горе, не уходить в сторону, а дальше действовать по обстановке. Взглянув на мои ноги, она добавила, что пляжные тапочки для такого похода не годятся, нужно одевать кроссовки - как на ней сейчас, и что рассказы про спасателей - это, скорее всего, местные байки. Мы разговорились. Дама сказала, что сама она из местных, сейчас на пенсии, живет в Судаке. Но, когда позволяют обстоятельства, то есть не донимают родные и близкие просьбами о приготовлении обедов и при отсутствии срочных хозяйственных дел она одевает кроссовки и идет купаться в море. Причем не на пляж, а проходит примерно половину пути Судак - Новый Свет и спускается от дороги к морю (дорога расположена на высоте около ста метров). По ее словам, купаться там, где пляж - будь то Судак или другой населенный пункт - она просто не может: слишком грязная вода. То есть она готова потратить лишний час на дорогу пешком, но искупаться в чистой воде.

Я занял весьма вольную позицию, поставив одну ногу на бетонный отбойник у края дороги. Неумолимо повинуясь закону подобности поведения, дама поставила свою ногу туда же. Мне удалось ее повнимательнее рассмотреть. Кожа на лице, руках и ногах женщины вполне соответствовала ее возрасту с учетом деструктивного влияния солнца и моря. Но форма ног бабушки меня, мягко говоря, удивила. Конечно, кожа была сухая, местами шелушащаяся и далекая от совершенства. Но под этой кожей отчетливо просматривались мышцы - безо всякой дряблости, целлюлита и желейно-кисельного колыхания. Превосходной формы икры и бедра бабули привели меня в полный восторг и заставили поразмышлять о том, а так ли хороша жизнь в городе, где сидяче-стоячая работа и развитая система бытового комфорта при минимальной затрате физических усилий приводит к деградации прекрасного подарка природы - собственного тела.

Поблагодарив бабушку и пожелав ей здоровья и удачи, я завершил свой солнечный день тем, что нашел на дороге спуск к морю, искупался и уже после захода солнца добрался до дома.

На следующее утро было решено выйти часов в восемь утра - пока прохладно и солнце не жжет. По моим предположениям, от дома до Чертова пальца было ходу около сорока минут. До вершины идти около двух часов, на верху - полчаса и спуск вниз должен был занять также часа два. И до дома - те же сорок минут. То есть часов через шесть все должно быть закончено.

Вышел я, конечно, с опозданием, то есть в девять. И двинулся я не в сторону совершения подвига, а в сторону, абсолютно противоположную как по сути, так и по направлению. То есть на рынок. Купив там великолепных персиков и быстренько их проглотив, я двинулся к морю в надежде искупаться, а затем уже лезть на гору. Но, когда я дошел до пляжа, купаться почему-то расхотелось. Пройдя мимо единственного на судакском побережье кафе с часами, я заметил время - 10:15. Это время я и стал считать временем старта. Больше часов на моем пути просто не было.

Благополучно миновав путь от пляжа до тропинок к Чертову пальцу, я стал подниматься в гору. На мне были кроссовки без носков - чтобы легче было вытряхивать песок и щебень, причем в левой была рваная дыра размером с советский пятак. На голове - бейсболка. В левой руке - бутылка с водой, в правой - шорты и майка, которые я снял с себя перед стартом. Наклон тропинки был приличный, идти по осыпи и щебню было не слишком комфортно, но исправить положение периодически помогала позиция «на четвереньках», унаследованная мной от генетических предков. Примерно на середине пути до Чертова пальца я увидел человека в каске, вышедшего из-за скалы. Затем - еще одного. И еще. И еще. Всего я насчитал их восемь, из них две девушки. Судя по возрасту - студенты, отмечавшие начало занятий таким оригинальным образом. Они уже спускались с вершины, один из них сказал, что наверху - очень сильный ветер и чтобы я оделся потеплее. Как иногда кстати бывает актуальный студенческий юмор!

Отдохнув всего один раз и только единожды вытряхнув горную щебенку из левого кроссовка (не думаю, что это слово хоть как-то склоняется, но мы же русские люди и творцы родного языка), я добрался до Чертова пальца.

Обогнув его слева, я сделал привал на ровной площадке. Дальше, по моим вчерашним предположениям, щебенка кончалась, нужно было выходить на гребень горы и по нему подниматься уже на вершину. Вблизи все оказалось немного не так. Выше «пальца» скала была почти отвесная, а на гребень можно было попасть только по щебенке, проходившей по мелколесью. Сверху по тропке спускались двое мужчин. Поздоровавшись, я спросил, что там интересного наверху и как туда легче попасть. В ответ я услышал примерно то же, что сказала вчерашняя спортивная бабушка. То есть нужно взбираться по щебенке, держась ближе к скале, а затем в удобном месте подняться на скалу, дойти до гребня и по нему - уже до вершины. По их словам я понял, что подъем не такой уж сложный, и что спасатели могли снимать с этой горы только человека, не способного самостоятельно передвигаться по причине вдупелинупьянства или серьезной травмы. Днем позже я подслушал на пляже историю про этих спасателей. Какой-то украинский начальник решил вспомнить молодость и полез на эту гору. Что там с ним произошло - история умолчала, но он действительно как-то вызвал спасателей. Эти спасатели очень долго искали хотя бы один вертолет в рабочем состоянии по всей «незалежной державе», наконец-то нашли и вызволили начальника из горного плена. Это я передаю своими словами рассказ кого-то из аборигенов.

Немного отдохнув, я открыл бутылку воды, купленную в киоске на берегу. Я уж не знаю, что это была за вода - пластиковая поллитровая бутылка и упаковка вроде заводская. Но это была самая невкусная вода, которую я пил в своей жизни с сильнейшим запахом какой-то пластмассы. Я, конечно, выпил ее по дороге, но понял, что дешевую воду (стоимость - две гривны, или восемь рублей) в Крыму лучше не покупать. Хотя, с другой стороны, проблем со здоровьем после этой воды у меня не было, и это - единственное, что меня порадовало.

В общем, еще с одним отдыхом я дошел до гребня горы. А гора Сокол выглядит так: со стороны моря - практически вертикальный обрыв трехсотметровой высоты, а дальше - более пологий спуск к воде. С другой стороны вершины спуск пологий, покрыт мелколесьем, растущим на щебенке. Через вершину горы идет гребень, начинающийся у Чертова пальца (со стороны Судака) и заканчивающийся ближе к Новому Свету.

Наконец-то я добрался до гребня и взглянул вниз, на море. Е-п-р-с-т!!! Зрелище было страшным и очаровывающим. Я стоял в нижней части гребня, было видно только море, часть Генуэзской крепости и судакские пляжи. Я находился на высоте примерно вдвое большей, чем вершина горы Алчак (152 метра), ограничивающей Судак с восточной стороны.

Ну все знают, что вид моря, все разнообразие его оттенков - от зеленых до темно-синих - никакими словами невозможно описать. И на угадываемой линии горизонта море плавно переходило в небо, покрытое нежным пухом облаков, вносящих хоть какие-то ориентиры в бесконечность небесного пространства. Без привычки смотреть вниз было просто жутко. Подходить к краю гребня ближе чем на полметра было опасно - вдоль горы в сторону моря дул сильнейший ветер, который, как мне казалось, может легко заставить оступиться с дальнейшими непредсказуемыми последствиями. Испытывать судьбу я не стал, поэтому держался на безопасном расстоянии от обрыва.

Последняя часть пути была самой длительной, но лишенной каких-то неожиданностей. Шел я по гребню, периодически перелезая через края горных пластов, которые частенько встречались на горе. Бутылка с отвратительным пойлом - газированной водой - постепенно пустела, шорты и майка постоянно присутствовали в моей руке. Горизонт, закрытый с одной стороны горой, открывался все шире и, наконец, стал полностью виден поселок Новый Свет и все три его бухты. Случайно взглянув на содержимое моей правой руки, я с удивлением обнаружил, что несу только шорты. Осмотрев их с обоих сторон и на всякий случай пошарив в одном из шести карманов, я не обнаружил майки. Рысканье глазами по окрестностям также ничего не дало. Ну что же, решил я, придется идти назад - искать майку. Потом я решил, что с вершины я все равно буду идти обратно и, хотя гора - не дорога, шанс найти майку у меня все-таки будет. Поэтому я с долей сожаления пошел вперед, к вершине и добрался до геодезической вышки.

Сколько занял подъем - узнать не представлялось возможным, часов на мне не было и не у кого было узнать время. Зато я не был ограничен временными рамками и имел возможность осмотреть все, что окружало гору, на несколько десятков километров вокруг. Насладившись открывшимися видами, я оценил размеры горы Алчак. С судакского пляжа она казалась значительной, с вершины Алчака был виден и Судак, и мыс Меганом, и гора, на которой стоит Генуэзская крепость. С высоты горы Сокол сам Алчак казался совершенно неприметным холмом, а Генуэзская крепость просматривалась как на ладони. Красота необыкновенная!

Прямо под геодезической вышкой была каменная площадка, на которую я попытался улечься, чтобы привести свои чувства и мысли в порядок и подумать о главном. Мне это не удалось: сломанные ребра дали о себе знать и не позволили мне лечь и расслабиться. Пришлось просто сесть на выступ горы, имеющий форму ступеньки.

Не прошло и пяти минут уединения, как откуда-то снизу, из-под самой земли (естественно - из-за склона горы) показалась бейсболка, а затем и мужская голова. Потом появился и сам мужик с морским биноклем на шее. Следом за мужчиной в той же последовательности выплыла женщина - видимо, его жена. Следом появился паренек лет тринадцати, обутый в сланцы - их сын. Женщина тут же отошла метров на тридцать и уселась на возвышенность в позе «лотос» лицом к солнцу. Поздоровавшись со всеми, я спросил, не встречалась ли им по пути где-то на горе зеленая майка.

- Нет - отвечали они - не встречалась. А вы откуда пришли?

- Из Судака.

- А мы - из Нового Света.

Тут я вспомнил двух мужчин, с которыми разговаривал около Чертова пальца. Они говорили, что по гребню горы можно дойти до вершины и спуститься прямо до Нового Света. Видимо, эта троица прошла как раз по этому маршруту. Ну что же, решил я, раз паренек в сланцах - значит, путь с той стороны попроще, чем со стороны Чертова пальца.

Посидев минут пятнадцать, я решил, что пора двигать в обратный путь. Все это время, пока я сидел на скале, женщина-«лотос» даже не двинулась с места, видимо, находясь глубоко в нирване. Попрощавшись с адекватными представителями худшей половины человечества - отцом и сыном, я пошел в обратном направлении, ориентируясь по запомнившимся мне заметкам - скалам и деревьям (дерево в горах - понятие весьма условное, размер среднего дерева не превышает размеров московского куста акации). Стараясь идти по пути своего подъема, я оглядывался по сторонам в поисках майки. Но я ее так и не нашел - или шел по другому пути (все-таки, повторюсь, гора - это не дорога), или ветер унес мой предмет одежды с горных высот прямо в Черное море - за время моего путешествия ветер не прекращался ни на минуту.

Спустившись вниз, я пошел в сторону Нового Света, а по дороге решил освежить свое порядком измотанное тело в море. Следуя примеру бабушки, нашел ближайший к морю спуск и дошел до берега. Это оказалось не совсем рядом - дорога шла на высоте метров около семидесяти. Но, предвкушая морскую прохладу, ни спуск, ни мысли о последующем подъеме уже не могли меня остановить. Добравшись до берега, я сразу понял: это был пляж нудистов. Лучше сказать так: на пляже были люди с разной степенью обнаженности - и полностью, и частично. Все они мирно пребывали на одном пляже и абсолютно друг другу не мешали. Я, конечно, мог «приколоться» и присоединиться к первой группе, но решил, что это нужно было делать в начале отдыха. Дело в том, что у нудистов все тело покрыто равномерным загаром. Я, как культурный человек, на пляже следую соображениям (или заблуждениям?) приличия и ношу купальную принадлежность под названием плавки. Ее регулярное употребление приводит к тому, что тело под ними не загорает. Поскольку я уже давно на море, загар у меня явственный. Поэтому я понял, что если я на нудистском пляже сниму плавки, обнажив незагорелые места, то меня не поймет ни одна группа товарищей - ни первая, ни вторая. Поэтому я решил остаться в плену практикуемой морали и плавки не снял. Скажу честно (выражение очень глупое и взято у политика Немцова): более чистую морскую воду я, пожалуй, не помню. Порадовало также отсутствие на пляже отходов человеческого быта: бутылок, стаканчиков, пакетов и прочего мусора. Вряд ли в этом месте кто-тот из городской администрации дал команду следить за чистотой. Люди убирали за собой сами! За сегодняшний день я попал на второе место с самоуборкой. На горе Сокол также я не нашел остатков человеческой жизнедеятельности. Собственно, пустая бутылка из-под отвратительной газировки тоже была со мной - пока я не нашел места, куда бы выбрасывали мусор. Набрав в эту бутылку чистейшей морской воды, я покинул это благодатное место и снова поднялся на шоссе.

Я вот что решил: уж если случай довел меня до середины пути в Новый Свет, я должен пройти этот путь до конца. И я двинулся по шоссе в сторону Нового Света, где ни разу за три года пребывания в Судаке еще не был.

Дорога заняла меньше часа. На последнем километровом столбе была написана цифра «6». За ней дорога поворачивала влево, и я прошел еще приблизительно километр. Асфальтовое шоссе как-то незаметно перешло в кипарисовые аллейки и тропинки, покрытые тротуарной плиткой, и я вышел на набережную.

Набережная была короткой, ничем особым не примечательной, кроме занявших всю ее и так небольшую ширину торговых тентов. Порадовала чистота и природная красота этих мест - с одной стороны склон горы Сокол с естественными каменными пирамидками по всему склону, с другой - гора Хоба-Кая (165 м над уровнем моря). Целью моего путешествия был осмотр поселка и проход к местным достопримечательностям - можжевеловой роще и Царскому пляжу. Услышав, как кто-то из идущих впереди меня интересуется тропой Голицына, я решил осмотреть и ее. Найдя начало этой тропы, я узнал, что вход на нее платный и стоит 15 гривен (60 рублей). К счастью, в моем кармане нашлась указанная сумма. К еще большему счастью, у меня оставалось еще 5 гривен мелкими купюрами. Эти деньги нужны были мне на обратную дорогу - я думал, что маршрутка до Судака как раз столько и стоит. Как оказалось впоследствии, на маршрутке стояла цифра «5», но это была не стоимость проезда, а номер маршрута. Проезд стоил 2,5 гривны. Просто я порядком устал и надеялся хотя бы один раз за три года воспользоваться преимуществом передвижения на общественном транспорте. При этом меня порядком смущало то, что на мне, кроме шорт и бейсболки, ничего не было, а отсутствие верхней одежды могло привести к проблемам при посадке в автобус. К счастью, все обошлось - думаю, меня посадили бы и в одних плавках. Но это я забежал немного вперед.

Ребята, охраняющие Тропу Голицына от любителей бесплатных удовольствий, сказали, что «тропа» имеет протяженность 2,5 километра и заканчивается как раз можжевеловой рощей. Добавляется ли протяженность этой рощи к указанному километражу - я так и не понял. Но я понял одно: когда весь путь был пройден, дальше я идти просто не мог - силы полностью оставили меня. Но я опять опережаю события.

Тропа Голицына - красивейшая тропа. Частично она вырублена в скале, частично на ней насыпан грунт, что создает необходимость смотреть себе под ноги, так как гладкого, ровного места на «тропе» я так и не нашел. А смотреть под ноги совершенно не хотелось - красоты местной природы притягивали взор. Почему море в Новом Свете такое чистое - я так и не понял. По крайней мере, оно было чистое вдоль всей «тропы». Когда же я смотрел на новосветскую бухту с вершины горы Сокол - она ничем не отличалась от бухты Судака - та же замутненная желтизна воды, а уже метров за двести от берега - более-менее чистая вода. Но это вдоль пляжей, где купаются люди. «Тропа» же огибает гору, внизу нее - море со скалами, в которых купальщики не встречаются. Видимо, муть в морской воде создают все-таки люди и отходы их жизнедеятельности, а не песок и прибой, как я думал до этого.

Неожиданно «тропа» привела меня к интересному месту. Море находилось приблизительно в пяти метрах ниже «тропы». Спуск в воду был вертикальным, и сразу у кромки воды угадывалась большая глубина. Вода была чистейшей. Над «тропой» навис шатер из скалы, а чуть подальше «тропа» вела в грот глубиной метров около двадцати. В глубине грота находилось некое сооружение, напомнившее мне стену крематория для захоронения урн с прахом. Что это было и зачем - я так и не узнал и до сих пор пребываю в счастливом неведении. Я даже не знаю, как называется это место - то ли «грот Голицына», то ли «грот Шаляпина» - а может, это одно и то же? Можно было, конечно, подойти к любой из экскурсий, которые шли по тропе одна за другой, и узнать, что же это за место и для чего оно нужно. Вместо этого я просто снял с себя шорты - единственную свою верхнюю одежду - и с огромным удовольствием искупался в этом прекрасном месте. Погода была безоблачная, море - теплое и спокойное, вода - синяя и чистая - ну чего еще для счастья надо! Получив кусочек этого счастья, я оделся двинулся по «тропе» дальше.

Любуясь красотами природы (я пишу это откровенно и совершенно не стесняясь!), я прошел «тропу» до самого конца. Неприятным моментом оказалось то, что «тропа» закончилась решеткой, преграждающей путь к пещере, пронзающей мыс Капчик насквозь и соединяющей Синюю и Голубую бухты. Подойдя к решетке, находящейся в трехметровом углублении скалы, я ощутил настолько резкий запах человеческой мочи, что мне стало стыдно за все человечество в общем и за администрацию этого красивейшего памятника истории в частности. Я бы поставил напротив решетки бесплатный туалет - к общенародным желаниям все-таки стоит прислушиваться, а иногда и принюхиваться.

Я понял, что мой путь заканчивается. Ноги, пронесшие меня по всем этим красотам Крыма, уже плохо подчинялись мне. Но впереди был последний отрезок - Можжевеловая роща. К своему стыду, слышал слово «можжевельник», но не знаю, как он выглядит. Словарь говорит, что можжевельник относится к семейству кипарисовых. По виду то, среди чего петляла дорога, я привык называть «туя». Но, с другой стороны «туёвая роща» звучит не так романтично. Хотя, может быть, это разные растения. Кто-то посадил этот можжевельник или он вырос самостоятельно - узнать не удалось, хотя экскурсии сновали и тут, и там, и гиды что-то говорили. Единственное, что я запомнил отчетливо из объяснений одного из гидов - это то, что мы стоим как раз над подвалами Новосветского завода шампанских вин. Я тут же вспомнил, что при подходе с пляжу слева стояло здание столовой этого завода с огромным портретом Владимира Ильича и одной из его цитат о том, что советские люди должны хорошо питаться в подобных столовых, и тогда коммунизм будет построен однозначно. Как показал ход отечественной истории, Ленин ошибся - до коммунизма сегодня гораздо дальше, чем даже при жизни вождя мирового пролетариата. Хотя, может быть, виной тому - отсутствие пролетарских столовых?

В общем, мое путешествие подошло к концу, и теперь меня больше всего волновали три вещи: в моем кармане осталось только пять гривен (двадцать рублей), цена на маршрутку до Судака и возможность посадки в маршрутку без майки. Но, как я упомянул выше, все мои сомнения были совершенно напрасными - и денег хватило, и в автобус посадили, и доехал без проблем. Домой я попал в начале седьмого, то есть, как я и предполагал, путешествие заняло около шести часов.

В общем, первое сентября сего года был самым насыщенным событиями и впечатлениями днем за последний год. Я устал и морально, и физически. В подобных случаях принято благодарить судьбу за то, что такой день произошел в моей жизни. Но я благодарен сам себе, ибо все то, что я испытал, случилось исключительно по моей инициативе. Спасибо мне!