Комиксы вместо истории - ставка на массовое отупение

Война есть продолжение политики. Сегодня продолжение предопределённой интересами собственного кармана политики Запада в странах Восточной Европы - это война информационная. Вместо танков - штампы, вбиваемые в сознание. Прибалты, поляки и прочие должны видеть в своём прошлом двух недемократических монстров, чьими жертвами стали их страны, а в настоящем - покаявшуюся и вставшую на правильный путь Германию, благородных спасителей в лице западных держав и всё никак не расстающуюся с «имперскими амбициями» Россию.

Ампутация мозгов

Не будем забывать, именно реалии западного мира породили аксиому: «экономика движет политикой, а война - это продолжение политики». Современным западным историкам гораздо проще писать об «ошибках западных лидеров» в Мюнхене, о «глупости» поляков и румын, отказавшихся от советской военной помощи, чем афишировать роль Соединённых Штатов в чехословацкой капитуляции и антисоветской непримиримости Польши и Румынии (кстати, ведущими фигурами в правительствах всех трёх названных стран были люди, жившие или учившиеся в США или за счёт США). Аксиома остаётся верной, только сегодня продолжение предопределённой интересами собственного кармана политики Запада в странах Восточной Европы - это война информационная. Вместо танков - штампы, вбиваемые в сознание. Прибалты, поляки и прочие должны видеть в своём прошлом двух недемократических монстров, чьими жертвами стали их страны, а в настоящем - покаявшуюся и вставшую на правильный путь Германию, благородных спасителей в лице западных держав и всё никак не расстающуюся с «имперскими амбициями» Россию.

Попутно осуществляется перевод интеллекта молодых граждан «новых демократий» на рельсы комиксов и шоу - дабы нивелировать потенциал принесённой «на советских штыках» системы общего образования. Люди должны видеть картинку - две тирании перед схваткой друг с другом пожирают соседей. Думать при этом люди не должны.

Сталин должен выглядеть кровавым повелителем запуганных примитивных масс. Такой образ легко внушить комиксовому восприятию. Человек с таким восприятием вряд ли будет интересоваться историческими сведениями. О том, что солдаты вермахта с удивлением обнаруживали практически в каждой советской деревне библиотеку, а угонявшаяся на работы сотнями тысяч молодёжь была здоровой и развитой, физически и интеллектуально - при том, что ещё за десятилетие до того в стране был голод, а до революции масса населения мечтала о спокойной жизни не впроголодь, смутно представляя себе, что такое поголовная грамотность. В Восточной Европе на исходе третьего десятилетия ХХ века сытая жизнь и грамотность от массы населения были по-прежнему далеки, так что не зря в предвоенные годы жители приграничных районов тех же прибалтийских стран, Польши, Венгрии, Румынии уходили в СССР. За образами «кровавого тирана» и «страны ГУЛАГов» скрывается сложная историческая правда о том, как пытались строить на одной шестой суши альтернативную капитализму социальную модель. По сути гораздо более справедливую. Она оказалась реальной и поэтому сегодня для некоторых «сильных мира сего» гораздо важнее вообще замазать эту страницу истории грязью, чем публично разбираться, что там было верно, а что неправильно.

Подписание пакта с Германией выражало не стремление советского руководства к экспансии. Оно выражало ответственность за свою страну и её население. Можно осуждать методы советского руководства, но эта ответственность у него была. У правительств восточноевропейских и западных демократий того времени вы подобного не найдёте. Их ответственностью были частные интересы и именно это предопределило трагедию 2-й мировой войны. В сталинском СССР идеологическим приматом были интересы строящегося в меру разумения социально ориентированного государства. Ставивший на первое место «мировую революцию» Троцкий нашёл себе приют на капиталистическом Западе, в то время как в Советской России зачищали его единомышленников. А вот в «демократическом мире» идеологическим приматом ведущих политиков были интересы капиталистического Интернационала, а не собственных стран. Поэтому средства вкладывались в немецкую экономику, а не в свои вооружённые силы, к войне оказавшиеся решительно неготовыми (по-настоящему к войне готовились из западных держав только США).

Объективно, Германия была самым выгодным и перспективным политическим и экономическим партнёром СССР в Европе. «Демократическое» руководство Веймарской республики не слишком к этому стремилось, а вот нацисты, как ни странно, с момента прихода к власти неоднократно предлагали Советам взаимовыгодные экономические и политические договора и сделки.

Однако, в отличие от западных демократий, СССР, похоже, лучше оценивал будущих архитекторов «окончательного решения еврейского вопроса», потому упорно минимизировал сотрудничество с рейхом. Внешние партнёры рождавшейся советской экономике были нужны и СССР долго искал взаимовыгодных отношений с «демократическим миром». У отдельных представителей западного бизнеса в ходе визитов в Советский Союз от увиденных перспектив возврата инвестиций расширялись глаза, но их «старшие товарищи» понимали, что способствуя успехам социалистического строительства, они роют себе могилу, так что даже при минимальных оборотах реальной отдачи от экономического сотрудничества для СССР было больше в отношениях с Германией.

Принцип «меньшего зла»

Переговоры об экономическом и военном сотрудничестве с Британией, Францией и восточноевропейскими демократиями СССР продолжал вести до последнего - делегация второстепенного уровня посланцев Запада, тянувших время и ничего не решавших, находилась в Москве вплоть до дня подписания советско-германского пакта.

В то же время в Лондоне шли переговоры на уровне первых лиц и Германии предлагали вполне конкретный раздел сфер влияния в Европе. И то, что немцы предпочли снова обратиться к СССР, могло послужить для советского руководства поводом счесть временный военный нейтралитет и выгодный экономический договор с рейхом (именно заключение большого торгово-экономического соглашения было советским условием подписания пакта) «меньшим злом». Возможно, у Сталина были причины рассчитывать, что в возродившейся Германии тем или иным способом возобладает государственно ориентированный политический реализм, поэтому в соглашения были заложены долгосрочные перспективы.

Но в любом случае первоочередными были достижения текущего момента, как в экономическом, так и в политическом отношении. В условиях однозначного отказа «демократических стран» от сколько-нибудь реального сотрудничества с СССР, притом, что вот-вот могла разразиться большая война, Советский Союз получил в первую очередь для подготовки к ней необходимые средства и временный нейтралитет Германии. Польша заранее отказалась от советской военной помощи при любых обстоятельствах, а Британия и Франция отказались совместно с СССР предоставить гарантии странам Прибалтики (то есть, оставили их без защиты от возможной германской агрессии). А вот Германия пакт о ненападении подписала, поэтому, когда она пошла в Польшу, СССР занял её восточные территории, населённые украинцами и белорусами и ввёл войска в Прибалтику, где ещё недавно немецкие офицеры инспектировали границы с Советским Союзом.

На севере в ходе военных действий против Финляндии (в генштабе которой, кстати, были давно разработаны планы наступления на Ленинград и Петрозаводск в случае войны Германии с СССР) была отодвинута граница. На юге - занята Бессарабия, через которую лежали пути к черноморским советским портам (напомним, что и Румыния от советской военной помощи на случай войны в любой форме отказалась). Немаловажно было и то, что немецкий нейтралитет побудил Японию перенести главное направление своей военной активности с севера, где уже несколько раз на подступах к Сибири происходили военные столкновения с Красной армией, на юг, в Тихий океан (это в свою очередь позволило в 1941 году перебросить сибирские дивизии под Москву). В кратчайшие сроки было налажено массовое производство новых образцов военной техники и вооружений, активно строились сети укрепрайонов на западном направлении. Западная пропаганда с примкнувшим к ней Резуном-Суворовым пытается преподнести всё это как подготовку к наступательной войне. Причём чуть ли не в одной упряжке с нацистами. Но это очевидная для некомиксового восприятия ложь. Перекрывать пути вероятной агрессии и готовить укрепрайоны - это подготовка к войне оборонительной. А потенциальным агрессором в Европе в то время могла быть только Германия - ни у кого больше сил бы не хватило.

В то же время Германия, «заручившись», благодаря, как видим, позиции самого Запада, советским нейтралитетом, громит Европу. Её неготовность и неспособность сопротивляться не дали СССР те самые год-другой, после которых планировать блицкриг было бы уже бессмысленно. Гитлер, видимо, действительно стремился к мировому господству - тактически он рассчитал верно. Ну а стратегического мышления от маньяка ждать не приходится.

Кому понадобились «секретные протоколы»?

Что касается последствий «пакта Молотова-Риббентропа», то все они вполне логично проистекали из официального содержания заключённого соглашения. Зачем же были нужны пресловутые «секретные протоколы», в которых якобы говорилось о разделе территорий в Европе? Именно эти «протоколы» и выступают сегодня основным мерилом агрессивности «советского монстра», соединяясь в пропагандистских штампах с выражениями «пакт Молотова-Риббентропа» и «имперские амбиции России».

Начать с того, что само понятие «секретные протоколы» больше свойственно западной «дипломатии». Например, «секретные протоколы» Брайана-Келлога, англо-французский договор о разделе Османской империи в начале ХХ века. Далее, «официальное» признание наличия секретных протоколов «пакта Молотова-Риббентропа» состоялось весьма своеобразно. Прямые свидетельства были «обнаружены» только в советских архивах, в 1992 году (надо сказать, что в отличие от пропагандистских штампов об этих протоколах, сами они особо не афишируются). Первое «официальное» признание их существования было произведено «прорабом перестройки» Александром Николаевичем Яковлевым 24 декабря 1989 года на II Съезде народных депутатов СССР в соответствующем докладе. О том, на кого работал бывший идеолог ЦК КПСС, заявивший, что знамя Победы ассоциируется у него с «миллионами расстрелянных», остаётся только догадываться... В любом случае, выглядит история с «протоколами» как «вовремя» обретённый довесок к западной пропаганде. Подтверждающий, что до сих пор до конца не покаявшаяся «империя зла» куда как более виновата во 2-й мировой войне, чем старый добрый демократический Запад с его произошедшими от большой доброты заблуждениями.