Наступило время Большого Государства

Рынок оказался на скамье подсудимых, и сейчас наступило время Большого Государства, нравится нам это или нет, считает Джордж Магнус (George Magnus) старший экономический консультант UBS Investment Bank. А мир в целом ожидает «перестройка капитализма».

В трудные времена люди всегда с пессимизмом смотрят в будущее. И все же периоды после двух мировых войн ХХ века, высокой инфляции 1970-х, а также кризисов в Азии и на развивающихся рынках в 1997-2000 годах едва ли были такими мрачными. Сегодня, несмотря на некоторые признаки финансовой и экономической стабилизации, большинство экономистов ожидают, что в следующие несколько лет экономический рост будет очень ограниченным. Не является ли такое общее мнение о долгой стагнации ошибочным?

Экономический подъем зависит от постоянного открытия и расширения рынков в результате, например, роста рабочей силы и снижения барьеров для внешней торговли и перемещения капитала, а также сочетания капитальных инвестиций и технологических изменений. Неожиданный бум в 1920-е годы стал периодом роста промышленности, выпуска и производительности труда, распространения массового производства, не говоря уже о спекулятивном буме в сегменте недвижимости в США, начавшемся во Флориде, и махинациях Чарльза Понци (Charles Ponzi). После 1945 года ожидания экономической стагнации сохранялись даже и в 1960-е годы, несмотря на более или менее устойчивый подъем, в основе которого были восстановление экономики и инфраструктуры, снижение торговых барьеров, высокоэластичное предложение на рынке труда, повышение уровня образования и стремительный технологический прогресс.

Сегодня мы мрачно воспринимаем экономические перспективы по вполне нормальным причинам, но больше всего, наверное, беспокоимся потому, что кризис нам напомнил, что мы теряем два ключевых фактора, определявших рост в последние 25 лет.

Долговой рычаг будет ограничиваться ввиду низкого предложения кредита, и потребуется значительный прогресс в погашении или реструктуризации долга, прежде чем спрос на кредит снова существенно возрастет. Необходимость восстановления жизнеспособной банковской системы и снятия долгового бремени, сначала домохозяйств, а затем и правительств будет играть определяющую роль в экономике в течение нескольких лет.

Между тем, кризис и его последствия для пенсионных программ переключают наше внимание на «бэбибумеров», как правило, составляющих 20-25% населения западных стран и сейчас постепенно приближающихся к пенсионному возрасту. Так как бэбибумеры и, особенно, женщины задавали основу экономического роста в последние 25 лет, мы можем потерять очень существенный движущий фактор развития. Ожидаемые изменения в численности населения трудоспособного возраста и граждан старше 65 лет означают исключительную перестройку в возрастной структуре общества, которая может привести к замедлению экономического развития и усилению финансовой напряженности для граждан и государства в целом.

Несмотря на последствия для экономики, связанные с ужесточением условий на кредитном рынке и стремительным старением населения, предполагать, что наша участь — это долгий экономический спад, было бы также близоруко, как и верить в то, что со временем мы восстановим статус кво. Существуют новые движущие силы роста, но их нужно регулировать и поддерживать.

Размеры развивающихся рынков, вероятно, будут продолжать естественным образом расти. Какие-то утверждения, что китайская экономика опередит американскую в течение 10-15 лет кажутся неуместными, но можно практически не сомневаться, что Китай и другие развивающиеся страны будут продолжать наверстывать позиции. Их доля в мировой торговле увеличится, беднейшие страны выиграют, если будет достигнут какой-то прогресс в смягчении барьеров на сельскохозяйственном рынке. Таким образом, непременно необходимо, чтобы сильные и авторитетные институты учитывали потребности и интересы развитых и развивающихся экономических систем.

Давление на рынок труда можно смягчить за счет более активного вовлечения двух мало представленных групп, а именно, граждан старше 55 лет и женщин. Это может означать увеличение пенсионного возраста, изменения в организации труда, переход на более сбалансированный в отношении семьи режим работы и повышение доступности детских дошкольных учреждений. Несколько крупных компаний уже рассматривают варианты в этих направлениях. Качество рабочей силы и производительность можно повысить за счет совершенствования образовательной системы, в том числе университетской, а также развития и расширения программ постоянного повышения квалификации во время трудового стажа.

Технологические изменения могут существенно расширить горизонты будущего экономического роста, как это было с информационными технологиями в последние 20 лет. Внедрение новых IT-решений, вероятно, будет способствовать развитию производства, обработки и распространения информации. Новые материалы позволят совершенствовать электронику, транспортную и энергетическую системы, медицину. Генная инженерия должна открыть путь к новым продуктам и новым процессам в медицине, производстве продуктов питания, пластмасс, химических компонентов и топлива. Нанотехнологии, которые позволяют осуществлять более дешевое и точное производство, в перспективе могут означать революцию в автоматике и робототехнике, а на стыке нано, IT и генетических знаний возможны самые грандиозные инновации.

Инвесторы должны будут на свое усмотрение определять, кто победитель, кто проигравший, но новые двигатели роста будут возникать, если мы не будем их подавлять. Для более сбалансированной глобализации, при которой находят компромисс между интересами развивающихся и развитых стран, необходимы эффективно действующие национальные и международные институты. Демографические изменения можно компенсировать грамотной политикой на рынке труда и образования. Новые процессы производства и организации труда означают необходимость инвестиций в инфраструктуру, более широкого по охвату рынка труда, возможно — изменений в регулировании и улучшения системы образования и переобучения.

Какими бы ни были трудными времена, не стоит думать, что экономический пессимизм неизбежен. Самое трудное, когда мы приходим к спору на тему «государство или рынок», теперь, когда последний оказался на скамье подсудимых. Сейчас время Большого Государства, нравится нам это или нет, но критерием станет то, сможет ли правительство, собирая остатки прошлого бума, помимо этого, еще и не сдерживать следующий.