Легкие наркотики: легализовать нельзя репрессировать

В начале августа в Берлине в 13-й раз прошёл конопляный парад. В это сложно поверить, но мероприятие имеет официальный статус политической демонстрации и пользуется популярностью среди политиков. На этот раз своим вниманием парад почтили три партии из пяти, представленных в бундестаге.

Первый день августа выдался солнечным и жарким. Город-курорт Берлин расслабленно наслаждался прекрасной субботой. На Александерплац дети купались в фонтанах, взрослые валялись на газонах, а организаторы и участники 13-го конопляного парада кучковались потихоньку прямо напротив входа в телебашню.

Мужчина в ожерелье из бумажных конопляных листьев нежно улыбался своей модно разодетой подруге. Полицейский с нарукавной повязкой «Связь с организаторами акции» неторопливо прогуливался между отдыхающими... тьфу, то есть активистами. Конопляный парад проходит под охраной полиции и с согласия городских властей, имея статус политической демонстрации за легализацию конопли. Лозунг этого года: «За свободный выбор!» Улыбчивый парень с красными дредами раскладывал на асфальте самосшитые баннеры-лозунги. Я подошёл поближе. Штеффен Гайер оказался одним из организаторов парада и автором книги «Знак зависимости. Всё, что надо знать о каннабисе», изданной в 2008 году и получившей хорошие рецензии специалистов за взвешенный подход и убедительную аргументацию. «У нас в Германии через месяц будут выборы, - сощурился Штеффен, потому что солнце слепило его. - И мы хотим, чтобы в вопросах наркополитики у всех жителей страны тоже был по-настоящему свободный выбор, а это значит, не замалчивать больные вопросы, а публично обсуждать их, уважая друг друга».

Берлинский музей конопли, Германский конопляный союз, Общество наркополитики - названия соорганизаторов демонстрации звучат экзотически для обычного российского уха. Простому москвичу трудно представить себе, что в подобном сатанинском шествии могут участвовать представители серьёзных политических движений. Но три партии из пяти, представленных в бундестаге, вышли на конопляный парад. Молодёжные организации Свободной демократической партии (СвДП) и Партии зелёных выделялись соответственно лилово-жёлтыми знамёнами и зелёными воздушными шарами, а на стартовом митинге слово взяла представительница Левой партии. Кстати, наследники коммунистов ГДР традиционно участвуют в конопляных парадах, а их наркополитическая программа считается одной из самых продвинутых. Правда, коммунистам не очень-то верят, подозревая в применении проверенной революционной тактики: говорить каждому то, что он хочет услышать. Оранжевые знамёна германской Партии пиратов логично доукомплектовывали пёструю политическую палитру.

А между тем начался митинг и к микрофону вышел Ханс Кусто, ветеран антипрогибиционистского движения и активист швейцарско-германской негосударственной организации Eve & Rave. Он произнёс достаточно долгую и весьма серьёзную речь, суть которой - обвинение Всемирной организации здравоохранения в подтасовке фактов о каннабисе и требование передать наркополитику в ведение ЮНЕСКО. А я подумал: каким бы бюрократам ни дали порулить наркотиками, результат известен заранее - скандальчик, интрижка, позорище.

Взревели двигатели парадных грузовиков, заиграла громкая музыка, и шествие двинулось. Народу было много, я не умею оценивать - несколько сотен, тысяча, полторы? Улица была запружена людьми, нёсшими разноцветные транспаранты типа «Мой мозг принадлежит мне», «Федеральная служба охраны конопли» или просто «No Dope No Hope». Атмосфера напомнила новосибирские монстрации, с тем единственным, но важным отличием, что тут всё же имелась конкретная тема и участников акции объединял терпкий дух старого доброго сектантства.

Восемь лет назад, приехав в ФРГ, я попал на работу в кройцбергский контактно-консультационный центр для наркозависимых, одновременно стажируясь в Федеральной информационной сети по наркополитике при Партии зелёных. Кому, как не мне, знать, насколько ангажированы и некритичны бывают «легализаторы», с пеной у рта готовые отстаивать право гражданина на употребление психоактивных веществ...

кого мне они напоминали? Конечно, наших отечественных «ястребов», призывающих, подобно мэру Москвы, ввести смертную казнь за распространение наркотиков, использующих точёные формулировочки типа «добровольно-принудительное лечение наркозависимости». Та же суженность сознания, та же нетерпимость к инакомыслию. Здесь требуется поставить смайлик.

Что ж, старик Батурин, впадающий в святоотеческий трепет при мысли о гей-параде, от конопляного парада, наверное, весь позеленел бы. Дай Бог ему здоровья, а со смертной казнью надо погодить. Не табуизирование общественной дискуссии под видом запрета наркопропаганды, а государственная программа наркопросвещения - вот что требуется Москве и всей России. И тогда мы не будем бояться всяческих парадов, а сможем спокойно заниматься нужным и полезным делом: повышать уровень здравоохранения наших многострадальных граждан, да и свой собственный. И тут опыт Германии, на мой взгляд, весьма полезен. Речь не только, да и не столько о конопляных парадах, сколько об общей системе, направленной на профилактику и предупреждение болезней, в том числе наркозависимости...

Демонстрация тем временем достигла людного перекрёстка поблизости от Хакеше Хёфе и встала. Подобные остановки были предусмотрены программой, и каждый раз всё новые ораторы брали в руки микрофон. Кто-то слушал пламенные речи, кто-то бежал в ларёк за минералкой, а полицейские лениво наблюдали за происходящим. Я познакомился с малинововолосой девушкой по прозвищу Кошка, из организационного комитета. Она оказалась - ха! ну конечно! - родом из России и заговорила со мной по-русски с лёгким немецким акцентом. «В прошлом году было очень тяжело, - поделилась воспоминаниями Кошка. - Полицейские вели себя жёстко, всех разыскивали... э-э-э, обыскивали. А в этом году всё так хорошо идёт, я даже удивляюсь!»

Я опять подумал про Москву и про ОМОН, который тоже всех разыскивает, кто под руку попадётся на марше. Мимо пронёсся юноша бледный с красно-жёлто-зелёным стягом, следом его тонконогая грация в обтягивающих шортах. «Это параллельный мир, - подумал я. - Это как в романе Уильяма Гибсона, киберпанк и виртуальный свет». Но это был Берлин, 13-й конопляный парад. И мы двинулись дальше и шли по Ораниенбургерштрассе мимо Тахелеса, и по Фридрихштрассе мимо Фридрихштадтпаласта, и по Рейнхардштрассе мимо старого нацистского бункера, и через реку Шпрее к Рейхстагу, и к Бранденбургским воротам, и дальше по улице 17-го Июня к монументу советским танкистам.

Услышав, как я по-русски говорю по мобильному, ко мне подошёл смуглый парень в парике а-ля диско и с огромным стеклянным бонгом в руках. «Ты откуда?» - поинтересовался он. «Из России! Знаешь, у нас такие демонстрации были бы невозможны!» - «У нас в Турции тоже! - ослепил белозубой улыбкой он. - Да здравствует свобода, мой русский друг!»

Главная проблема легализаторов в том, что они используют нарочито контркультурные стили и тем самым попросту маргинализируют себя. При этом, конечно, происходит объединение по принципу своей тусовки, но в результате процесс буксует, что играет на руку сторонникам репрессий. Те в свою очередь намеренно упрощают ситуацию, сводя свою риторику к устрашающим жестам («Даёшь смертную казнь!») и призывая к тотальному запрету любых иных точек зрения, кроме собственной, вечно правой. Но они игнорируют миллионы людей, склонных к употреблению психоактивных веществ, либо испытывающих проблемы, связанные с этим, либо не испытывающих подобных проблем. С этими людьми надо говорить по-человечески, а не рычать на них, потрясая кулаками и дубинками.

Что ж, как сказал недавно губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер, «не думаю, что пришло время легализовать марихуану, но думаю, что настало время обсудить этот вопрос».