Почему российская власть так снисходительна к криминалу

В России есть негласный уголовный кодекс, сильно отличающийся от официального. Согласно ему аполитичные уголовники, особенно оказывающие власти пикантные услуги, куда ей ближе, чем политзаключенные. И независимо от реальных масштабов преступной деятельности именно криминальные авторитеты могут рассчитывать на мягкость правосудия.

Следственные действия в отношении фигурантов дела по «Арбат-Престижу» Сергея Шнайдера-Могилевича и Владимира Некрасова завершены. В пресс-службе ГУ МВД России по Центральному федеральному округу сообщили, что в ближайшее время материалы уголовного дела с обвинительным заключением будут переданы в прокуратуру. Представитель пресс-службы подтвердил, что предприниматель Шнайдер и владелец разорившейся сети Некрасов были освобождены из-под стражи под подписку о невыезде в минувшую пятницу.

Ранее в Следственном комитете (СК) при МВД России подтвердили изменение меры пресечения обвиняемым по делу об уклонении от уплаты налогов Некрасову и Шнайдеру. «Обвиняемым по делу «Арбат-Престижа» Владимиру Некрасову и Сергею Шнайдеру изменена мера пресечения с содержания под стражей на подписку о невыезде и надлежащем поведении», - заявила официальный представитель СК Ирина Дудукина. По ее словам, это связано с истечением 12-месячного срока содержания их под стражей по обвинению в преступлении, не относящемся к категории особо тяжких.

Если бы Могилевича - человека, которого в США не без оснований считают одной из могущественных фигур так называемой русской мафии и одним из лидеров транснациональной организованной преступной группировки, - российским властям надо было держать в тюрьме, они, разумеется, плюнули бы на истечение срока давности и прочие процедурные формальности.

Суд у нас безропотно нарушает любые законы и продлевает сроки заключения под стражей по любым поводам, если есть соответствующий политический сигнал власти.

Дело Могилевича и Некрасова не менее показательно как для оценки состояния нашего правосудия, так и для описания идейных основ нынешнего российского политического режима, чем «дело ЮКОСа». Арестовали Шнайдера с Некрасовым в январе прошлого года, предъявив обвинение в неуплате налогов Некрасову как официальному владельцу «Арбат-Престижа», а Шнайдеру как якобы «реальному хозяину» фирмы. При этом, по версии следствия, Могилевич давал советы Некрасову, как именно следует поступать, чтобы эти налоги не платить. Хотя, по мнению многих наблюдателей, истинная подоплека ареста Шнайдера никак не связана с неуплатой налогов компанией, связь которой с этим человеком, к слову, так и не удалось доказать в ходе следствия. Семена Могилевича называли (в частности, Александр Турчинов в его бытность главой Службы безопасности Украины) реальным хозяином другой, куда более важной для Кремля компании, чем «Арбат-Престиж», - «Росукрэнерго».

Этот зарегистрированный в офшоре посредник был создан на паритетных началах «Газпромом» и рядом украинских предпринимателей для поставок российского газа на Украину. Главным официальным совладельцем этого СП с украинской стороны является хороший знакомый Могилевича Дмитрий Фирташ. Сам Могилевич-Шнайдер до ареста в Москве имел офис в центре города и жил припеваючи. При этом арестовали его аккурат в тот момент, когда в ходе российско-украинских переговоров на уровне премьер-министров было решено отказаться от услуг «Росукрэнерго» в газовой торговле с Украиной. И в течение всего времени, пока шел процесс выведения «Росукрэнерго» из этой игры, Могилевич благополучно сидел.

Теперь же все происходит в полном соответствии с широко разрекламированной юристом Дмитрием Медведевым идеей смягчения досудебного наказания. Это вообще очень по-российски: судить человека, которого в разных странах мира подозревают в массе тяжких преступлений, не просто за не «особо тяжкое», но даже за вряд ли имевшее место.

Могилевич уже отсидел свое именно в том смысле, в котором был посажен: его «заперли» как раз на время выхода «Газпрома» из крайне сомнительного как в репутационном, так и в экономическом смысле проекта партнерства с «Росукрэнерго».

Сейчас очевидно одно: даже если Могилевича признают виновным, приговор не будет жестким. Вероятнее всего, он получит либо условный срок, либо не сильно превышающий то время, что уже отсидел. Не менее очевидно, и почему в России выпускают на свободу Могилевича или другого всемирно известного российского мафиози Япончика и не выпускают Ходорковского с Лебедевым: у Могилевича ключевые персоны российской власти бизнес не отнимали, а на активах Ходорковского с Лебедевым они построили одну из крупнейших государственных нефтяных компаний. Могилевич власти не опасен, его даже при случае можно использовать в прикладных целях (Советская власть тоже не брезговала услугами подобного рода людей).

Так что в деле Могилевича во всей красе проявилась одна из ключевых черт российского правосудия - не просто избирательность применения закона, не просто использование правоохранительных органов для защиты личных коммерческих интересов власть предержащих, но еще и более мягкое отношение власти к уголовникам, нежели к политическим заключенным.

При желании российские власти могли повесить на Могилевича куда более тяжкие преступления, чем те, которые приписали Ходорковскому. Но зачем так обращаться со «своими», «идеологически близкими». К тому же мелким парфюмерным бизнесом, в отличие от крупного нефтяного, друзья Путина вроде бы не занимаются.