Третий срок Джорджа Буша

Президент Обама принес присягу 6 месяцев назад. Он сделал это после длительной предвыборной кампании, во время которой он постоянно обещал «изменить» и «восстановить положение Америки в мире». Однако до сих пор внешняя политика его администрации отличается от политики Джорджа У. Буша лишь внешне.

Конечно, нужно признать, что 6 месяцев – это не очень длинный срок. С другой стороны, это – одна восьмая президентского срока. Более того, как Обама и сам признал по поводу реформы здравоохранения и других вопросов на повестке дня, мы уже вплотную подошли к тому моменту, когда внимание Конгресса обратится к предвыборной кампании 2010 года, и проводить в жизнь серьезные законопроекты и изменения станет гораздо сложнее. Вскоре после этого начнется предвыборная гонка к 2012 году, и Вашингтон будет всячески стремиться уйти от риска.

Более того, существуют серьезные сигналы о том, что настоящие перемены затронут некоторые второстепенные вопросы. Обама с гораздо меньшим энтузиазмом относится к противоракетной обороне: он с большей вероятностью будет демонстрировать жесткую позицию по отношению к Израилю, и вряд ли продолжит нашу идиотическую полувековую политику в отношении Кубы с той же горячностью, что его предшественник. Но по всем основным вопросам изменения можно назвать лишь косметическими.

Ирак: Фирменный вопрос внешнеполитической повестки дня Обамы, восходящий к его кампании 2004 года за место в Сенате, когда он уже выступал против войны. Тот факт, что он единственный из серьезных кандидатов на номинацию Демократической партии с самого начала выступал против войны, позволил ему утверждать, что, несмотря на недостаток соответствующего внешнеполитического опыта, он лучше разбирается в вопросах национальной безопасности, чем опытные вашингтонские старожилы.

Однако по пути в Белый дом произошло нечто странное. Наращивание военного присутствия в Ираке, которому он противостоял, сработало. Или, по крайней мере, положение сильно улучшилось как раз в то время, которое было удобно для сторонников наращивания. Кроме того, администрация Буша заключила соглашение о достаточно быстром и полном достоинства выводе американских сил из Ирака.

Да, именно это Обама и продвигал все это время. Но оно точно так же произошло бы, останься в Белом доме Буш.

Афганистан: Обама вел свою предвыборную кампанию, утверждая, что мы «упустили из вида общую картину» в Афганистане из-за Ирака. Он утверждал, что нам нужно значительно увеличить число войск и начать контртеррористическую, противоповстанческую операцию. В первую неделю в офисе он намекнул на «новую» политику в Афганистане и очертил ее границы в конце марта.

Но в этом «новом» плане было очень мало нового. Буш уже объявил о «тихом наращивании» в Афганистане за 6 месяцев до этого. Он также назначил генерала Дэвида Петреуса, ответственного за наращивание присутствия в Ираке и давно уже утверждавшего, что противоповстанческие действия должны стать приоритетом для армии США, главой Центрального командования. Более того, Обама оставил Боба Гейтса министром обороны. Сегодня эти люди проводят в жизнь то, что сами же и начали год назад.

Иран: Как и его предшественник, Обама неоднократно называл перспективу приобретения иранским режимом ядерного оружия «неприемлемым», но, как и Буш, он понимает, что его возможности в том, что касается предотвращения этой ситуации, крайне ограничены. Обама вел свою кампанию, продвигая политику переговоров с иранскими лидерами «без предварительных условий», и выступал за «более жесткие санкции», осуществляемые в сотрудничестве с Россией и Китаем.

На сегодняшний момент не похоже, чтобы эти планы были близки к выполнению.

Пакистан: Помимо создания нового термина «АфПак», призванного обозначить тот факт, что Афганистан и Пакистан следует рассматривать в рамках одной стратегии – что и так уже делалось годами – мы по-прежнему никуда не сдвинулись. Опять же, это крайне иронично. В 2007 году Обаму осмеяли и республиканцы, и демократы, когда он заявил, что без колебаний применил бы ракетные системы ближнего действия Predator и другие смертельные меры для борьбы с талибами и воинами «Аль-Каиды», прячущимися в племенной зоне Афганистана. Через несколько месяцев это предложение стало частью политики Буша. Тем не менее, преемственность поражает.

«Аль-Каида»: Мы до сих пор не поймали Усаму бен Ладена! Конечно, с самого начала было довольно глупо использовать поимку бен Ладена для измерения эффективности нашей политики, но Обама сделал его, чтобы разгромить Буша, а теперь мяч на его стороне.

Северная Корея: Ким Чен Ир по-прежнему болен, а по поводу его нормальности есть серьезные сомнения. Северная Корея по-прежнему проводит тестовые запуски ракет, когда ей вздумается, и, похоже, совершенно не замечает давления со стороны международного сообщества.

Россия: Несмотря на риторическое нажатие «кнопки перезагрузки», напряжение между старыми соперниками времен холодной войны никуда не делось. Обама продолжает политику Буша, заявляя, что россияне «должны уйти из Южной Осетии и Абхазии», одновременно ничего для этого не делая. Точно так же он продолжает утверждать, что Россия не имеет права вето по поводу расширения НАТО. Хотя Обама и может поставить себе в заслугу недавнее соглашение по возобновлению договора СНВ и небольшому сокращению ядерных арсеналов, эти переговоры велись задолго до того, как он пришел в Белый дом: его вклад в это дело состоит в подписи на документах.

Европа: Нет никаких сомнений, что Обама нравится Западной Европе больше, чем его предшественник, которого считали высокомерным сторонником односторонних действий не самого большого ума. И, тем не менее, ничего особо не изменилось. Европа не пошлет в Афганистан дополнительные войска, как бы мило ни просил Обама (да что уж там, он был достаточно умен, чтобы даже не просить). Мы ни на йоту не приблизились к выработке общей позиции по регулированию финансовой деятельности, а ведь у нас было 6 месяцев, чтобы сделать это.

Кампания Обамы против карикатуры на внешнюю политику Буша была комбинацией политического расчета и искреннего непонимания. В начале второго срока Буша он [1] начал постепенно двигаться в сторону от т. н. неоконсерваторов, и к власти вновь пришли реалисты. Пол Вулфовиц перешел на работу во Всемирный банк в 2005 году. Дуг Фейт покинул Белый дом в том же году. После катастрофы в ноябре 2006 года, когда к власти в Конгрессе и Сенате пришли демократы, Дональд Рамсфельд тоже был тихо освобожден от дел. Доминирующее положение заняли прагматичные реалисты Кондолиза Райс и Роберт Гейтс, которые потихоньку сдвинули центр внимания администрации. Обама также окружил себя прагматичными реалистами, так что нет ничего удивительного в том, что он продолжает продвигать всю ту же стратегию.

Однако что важнее, так это то, что, несмотря на весь ажиотаж по поводу отдельных личностей, факт состоит в том, что, как и Буш до него, Обама является президентом Америки. Хотя разные обитатели Овального кабинета обладают различными инстинктами и придают значение разным вещам, интересы их страны не меняются от того, кто сидит в большом кресле. Точно так же мы постоянно забываем, что страны, с которыми мы имеем дело, тоже имеют свои неизменные интересы.