Демократия в России... Не для нищих

Так получилось, что я живу в маленьком дачном поселке, и в нем все уступают друг другу дорогу. Неважно, едет человек на «Мерсе» или на «Жигулях»: если сподручней - уступают «Жигули», если сподручней - «Мерс», все равны, у всех четыре колеса. Иногда бывает, как Бобчинский и Добчинский, оба взаимно пятятся.

Это хорошая модель работающей демократии. У всех есть машины, и все автовладельцы взаимно уважают права друг друга, предоставляя каждому равное право проезда вне зависимости от того, сколько стоит машина.

Кроме малой проселочной дороги, на которой негласным решением всей community равны «Мерс» и «Запорожец», у нас есть тропки в лесу. И вот с некоторых пор я замечаю: тропка перегорожена упавшими деревьями. Их кладут специально, так, что невозможно проехать ни велосипеду, ни маме с коляской, ни пенсионерке с сумкой на колесиках, да и идти тоже неприятно. Бревна я пару раз растащила, но они появлялись вновь и вновь. Наконец как-то не выдержала и спросила у местного мужичка: «Не знаете, кто и зачем кладет бурелом?» Ответ был удивительный: «А тут появился один, ездит на багги». «Но постойте, а велосипед? А коляски с детьми?» «Да, - озадачился мужик. - Тут мы не додумали. Но все равно! Мы не дадим тут всяким раскатывать на багги!»

Это хорошая модель неработающей демократии. На лесной тропке нет автовладельцев - есть нищие, которые ходят пешком, и есть владелец «багги». Нищему все равно, что ему самому неудобно ходить, все равно, что по дорожке не проедет велосипед и коляска, все равно, когда дорожку портит трактор (ведь на тракторе нищий едет сам). Запретить гаду ездить на багги куда важней, чем пройти по дорожке самому. И ничего рационального в этом желании нет.

На вопрос, пригодна ли Россия для демократии, обычно отвечают двояко. Одни говорят, что России демократия не свойственна - мол, несознательный народ. Другие говорят, что во всем виновата власть. Вот если бы, мол, не Путин, который зажимает либералов, то завтра бы российский народ проголосовал бы за Обаму.

Проблема в том, что к демократии не приспособлено ни одно государство, населенное нищими. В нищей Германии голосуют за Гитлера, в нищей Венесуэле - за Уго Чавеса, в Иране - за Ахмадинеджада. Если бы китайскому народу дать сейчас демократию, семьсот миллионов нищих китайских крестьян проголосовали бы за нового Мао. Если бы дать российскому народу право выбора, он проголосовал бы за Жириновского или за коммунистов - не потому, что он глупый, а потому, что он нищий. В своей речи в Российской школе экономики президент США Барак Обама напомнил, что двести лет назад в Америке его предки были бы рабами. А вот вопрос: что было бы с Америкой, если бы отцы-основатели предоставили право голоса рабам, беднякам и женщинам?

Эта закономерность, хорошо известная и в античности, и в Средневековье. Выборная форма правления является неустойчивой. Если количество выборщиков расширяется за счет бедняков, как, допустим, это происходило постепенно во Флоренции, то бедняки быстро находят себе кумира, и правление народа превращается в правление явного или скрытого диктатора. Если власть имущие тщательно ограничивают свой круг, не допуская к управлению бедняков, как это было в Венеции, то они увековечивают свои привилегии и превращают себя в застывшую касту, проигрывающую экономическое соревнование другим городам или странам.

Этот порочный круг разорвала только промышленная революция. Прогресс - это то, что сделало демократию устойчивой формой правления за счет роста общего количества богатства в обществе. Современные западные демократии устроены по закону «Запорожца»: и «Мерс» и «Запорожец» стоят по-разному в автосалоне, но равны на дороге. Но Иран, Венесуэла, а также, увы, и Россия до сих пор живут по правилу багги. Сами закидаем дорогу ветками, лишь бы эта сволочь не ездила на багги.
Демократия не «не для русских». Она не для нищих.