Религия в школе и авангард антитеррора

Инициатива Дмитрия Медведева об экспериментальном преподавании в школах основ мировых религий ставит точку во многих спорах о том, как будут выглядеть «уроки религии» в школах. В частности, теперь ясно, что священники, муллы и раввины в школы не придут. Однако по мере реализации президентский эксперимент наверняка натолкнется на серьезные проблемы.

Потребуется не только разработка программы, но и подготовка учителей. Очевидно, что борьба за прямое или косвенное участие в ней станет теперь первоочередной задачей различных религиозных структур, тем более, что уже сказано о планируемых многомиллионных ассигнованиях на эту работу. А найти в регионах светских специалистов, которые способны были бы провести переподготовку учителей на уровне, хоть немного повыше «плинтуса», будет, действительно, крайне трудно.

Однако конкуренция на «образовательном рынке», - скорее опасная, чем здоровая, - возникнет не только от этого, и не только на уровне ведомств и регионов, но и, что называется, «на земле». Вот, на Северном Кавказе активно действуют детские кружки по изучению ислама при мечетях. В Дагестане, например, они почти повсеместны. Ведут их, как правило, имамы (предстоятели) мечетей. В сельских районах это люди, в основном, небогатые, причем очень часто - неместные (из другого района, например), присланные республиканским Духовным управлением и получающие от него очень небольшую зарплату. Ясно, что жизнь их еще больше затруднится, если школа лишит их поля деятельности, позволяющего рассчитывать на поддержку от родителей учеников, в том числе и материальную. А ведь речь идет о тех людях, которые, по идее, должны оберегать мусульманскую молодежь от влияния экстремизма, воспитывать ее в духе традиционного, гуманистического, да хоть бы даже «официального» ислама. Передовой отряд антитеррора, мало кем признаваемый в качестве такового.

И еще об исламе. Мне уже приходилось рассказывать о том, как в некоторых городах и регионах России сосуществуют, не всегда совершенно мирно, разные традиции этой религии.

Их адепты иногда даже не могут «поделить» главную городскую мечеть. Вопрос - есть ли у Минобразования специалисты, которые могли бы выверить школьный курс основ ислама так, чтобы ни одна из местных его ветвей не считала это курс направленным против нее? И есть ли вообще в мире опробованный опыт «светского» преподавания ислама, которое бы успешно обходило такие подводные камни?

И другая проблема: как будет сочетаться преподавание основ религии и так называемый «этнокультурный компонент» в школах? Вот будут преподаваться основы православия в школе с армянским «компонентом» (такие есть в самых крупных городах России). Вполне возможно, что у учеников будет желание слушать этот курс с поправкой на армянское христианство, чьи отношения с вселенским православием с V по XXI век прошли сложный исторический путь. Или пример «из глубинки». В Республике Алтай живут, среди прочих, казахи. Исповедуют они ислам, некоторые казахские муллы весьма активны. В селах, где казахи проживают компактно, в школах они изучают родной язык. Вполне возможно, что и основы ислама захотят учить на нем же, ведь ислам для них в этом регионе - в том числе, и вопрос национальной идентичности. Будет ли это разрешено, и найдутся ли для этого светские учителя?

Подобных вопросов наверняка будет масса. Ни один из них не программирует никакого конфликта - при должном внимании и просчитывании шагов. Неизвестно только, кто этим просчитыванием займется. В начале 2000-х, с первым энтузиазмом построения вертикали, этнорелигиозные штудии стали очень немодными в государственных и окологосударственных сферах. В результате они были вытеснены в сферу зарубежного грантодательства, где воля заказчика тоже не всегда способствовала сохранению серьезного исследовательского подхода.