Черкизон - козел отпущения коррумпированных чиновников

Их здесь все еще сотни. Сотни из более чем ста тысяч. Они сидят на корточках, стоят или слоняются взад и вперед у решетки закрытых на цепь ворот рынка. Они переговариваются с охранниками, чьи голубые форменные рубашки, кажется, лопаются у них на груди от сознания собственной важности. \"Сегодня нет\", - говорит один из людей в униформе молодой русской женщине, прорвавшейся вперед. \"Приходи завтра. В одиннадцать\", - бурчит он и со скукой отворачивается. \"Ты должна заплатить 1000 рублей, тогда попадешь в список ожидания\", - объясняет ей один кавказец. \"А сколько стоит вернуть мне мой товар?\", - спрашивает она. \"60000 рублей за фуру\", - слышит она в ответ. Кавказец печально ухмыляется. 60000 рублей - это больше 1300 евро. Больше 1300 евро на взятки.

Черкизовский рынок, что на востоке Москвы, был закрыт 29 июня. Без предупреждения. С тех пор торговцы сидят без работы. Они стоят на улице, их товар лежит внутри, за воротами. Ста тысячам человек грозит разорение.

Больше 400 футбольных полей

Это был крупнейший рынок Европы, рынок, на котором работало по меньшей мере 100000 человек и куда ежедневно приходило более миллиона покупателей. \"Черкизон\", как его называют москвичи. Это более 200 гектаров торговых павильонов; на такой площади уместилось бы более 400 футбольных полей; целый лес из магазинов, складов, точек оптовой торговли, полный китайских джинсов, обуви из искусственной кожи и пластмассовых игрушек; целый город с собственными шашлычными, кафе, общежитиями, синагогой, салоном татуировок и зубоврачебными кабинетами. Государство в государстве, как любили писать московские газеты, государство с собственными законами. Никто не знает, сколько денег здесь ежедневно оборачивалось. Но когда, несколько недель назад, премьер-министр Владимир Путин заявил, что на неком столичном рынке скопилось контрабандного товара на два миллиарда долларов, все знали, что он имел в виду Черкизон. И что путинские слова не предвещали ничего хорошего.

Сначала было заявлено, что его закроют только на два дня, из-за нарушений гигиенических и противопожарных предписаний. Но затем московский градоначальник Юрий Лужов заявил, что рынок, скорее всего, будет закрыт окончательно. \"Отечественных производителей мы найдем, где разместить, а все китайцы и вьетнамцы уйдут из Москвы\", - заявил он. Лужковские чиновники называют этот рынок \"криминальной клоакой\". Китайцев вы вряд ли встретите перед решеткой забора. Основная часть ожидающих здесь людей - кавказцы. Многие из них предъявляют российские паспорта. Некоторые из них носят сандалии из искусственных материалов на босу ногу, другие - массивные золотые цепи на шее.

Мелкие и средние торговцы считаются в России закоренелыми оптимистами. Некоторые из них надеются получить свободный доступ к своим товарам, другие полагают даже, что рынок еще может открыться. \"По крайней мере, пусть он поработает до конца года, чтобы мы смогли найти что-нибудь другое\", - говорит 65-летняя женщина-филолог из Дагестана, которая уже 16 лет торгует женским нижним бельем. Затем она начинает ругать Ельцина и \"других трусов\", которые развалили Советский Союз. \"Раньше мы все были одной семьей. Теперь есть только белые, желтые и черные\".

Контрабанда с высочайшего благословения

Почему был закрыт Черкизон? Выброшенные на улицу торговцы не оспаривают того факта, что на рынке продавалось много контрабандного товара. \"Но он не свалился с неба\", - замечает один армянин. На самом деле, российская таможня считается, возможно, самой коррумпированной структурой в стране. И даже национал-патриотический депутат Госдумы Владимир Жириновский посмеивается, говоря, что такое количество контрабандных товаров могло попасть в продажу только в случае поддержки на самом высоком уровне.

Торговцы рассказывают, что на Черкизоне аренда шести квадратных метров торговых площадей стоила более 2200 евро в месяц. Плата вносилась заранее. И у большинства из сидящих у ворот внутри, на закрытом рынке, до сих пор стоят заполненные товаром контейнеры. Якобы не соответствующие санитарным нормам контрабандные товары, которые теперь могут быть конфискованы. \"У меня могут отобрать весь мой капитал, 16000 долларов\", - бранится какой-то полноватый азербайджанец. Он говорит, что разорен, что у него в кармане рубашки осталась только пара рублей - и тут же патетически позвякивает ими. \"Я буду красть, я буду убивать\", - говорит он. Но его гневные выкрики звучат беспомощно. И, как и большинство из здесь присутствующих, он боится рассказывать, что на Черкизоне сверх официальной арендной платы приходилось платить еще около 100 процентов в качестве взяток - всем возможным ведомствам.

Государство снимает с себя ответственность

Кампания против Черкизона воспринимается так, как будто бюрократия должна побороть коррупцию в собственных рядах, но не хочет этого сделать и ищет виноватого. Министры жалуются, что дешевый текстиль китайского и турецкого производства задушил едва зарождавшуюся российскую легкую промышленность. А такие барахолки, как Черкизон, ежегодно обходились государственному бюджету почти в 1,5 миллиарда евро. Но никто не говорит о том, что российскую мелкую промышленность душат прежде всего коррупция и бюрократия. Государственная власть снова нашла \"козла отпущения\".