Сон на Казанскую

Летом 1579 года в Казани в доме около церкви Николы Тульского на Гостином дворе случился пожар. Огонь перекинулся на соседние здания. Город выгорел. А вскоре девятилетней стрелецкой дочке Матроне явилась во сне Богородица. Скажи, говорит, отцу, чтоб копал под печью дома, где занялся пожар. Сначала этому сну никто не придал никакого значения, но когда он повторился в третий раз, отправились на пепелище (это было 21 июля по новому стилю), копали и обрели икону Богородицы. Небольшая (27х22,5 см) и необычного вида: похожа на одигитрию, но со стоящим младенцем. Пройдет не так уж много времени, и Казанская икона станет едва ли не самой почитаемой из русских Богородиц.

Конечно, сразу нашлись люди, которые объяснили, что это какие-то тайные христиане зарыли икону под печкой ещё до завоевания Казани. Наверняка так и было, кто-то зарыл. Может, даже сама девочка Матрона. Всяко бывает. Но только попытки рационально объяснять чудеса выглядят как-то скучно, глупо, наивно. И разрушают чары, делающие жизнь сносной. Получается почти как у Ходасевича: «Вот в этом палаццо жила Дездемона...». Всё это неправда, но стыдно смеяться». Между тем со многими иконами действительно связаны странности и чудеса. Только их не надо пытаться объяснять как людские деяния и понимать как нарушение каких-то законов природы. Законы природы - дело преходящее: сегодня одни, а завтра, глядишь, невозможное стало обыденным. А чудо - это то, что всегда удивляет. Вот и подивимся на некоторые дива Казанской, легенды о которой, конечно, имеют свою предысторию.

Икона была обретена возле церкви Николы Тульского. Откуда такое название? Тут своя песня. Где-то в первой половине XVI века один казак что-то рыл на болоте в окрестностях Тулы и наткнулся на ящик. Снял доски и увидел большую икону: Никола в полный рост, похож на Николу Зарайского, но правую руку держит иначе, и одежда другая. Для новоявленного образа построили храм. Когда в 1552 году Иван Грозный двинулся на Казань, крымский хан Девлет-Гирей ударил ему во фланг, подошел к Туле. Город был обречён, поскольку гарнизон ушёл с царем. Два дня длился штурм, татары уже высадили ворота, но - стемнело. А наутро со стороны Коломны подтянулись русские войска. Город был спасён. Туляки решили, что это - благодаря Николе, которому молились при штурме. Сделали список с иконы и отправили под Казань. Там образ помог при взятии города, и в результате церковь Николы Тульского стала одним из первых православных храмов в мусульманской Казани.

Попом в той церкви был отец Ермолай, при нём как раз и была обретена Казанская. В Туле, между прочим, свой вариант истории её обретения: когда Никольский храм сгорел, Ермолай бросился искать Тульскую икону, увидел торчащий из пепла угол иконной доски - вот она! - потянул, и в руках у него оказалась Казанская. Сам Ермолай в своем описании обретения Казанской Богородицы ничего такого не сообщает. И, тем не менее, в мифе о превращении Никольской иконы в Казанскую есть сермяжная логика. Ведь в народной религии Никола - заместитель языческого бога Волоса, который неотделим от Матери-Земли. В 1539 году в Оковецком лесу была обретена икона, на которой изображены вместе и Никола, и Богородица. Удивительно то, что Богородица на этой иконе по типу изображения - практически Казанская (младенец тоже стоит), а Никола - почти Тульский. Есть, разумеется, и отличия, но, в общем, Казанская икона кажется буквально вырезанной из Оковецкой.

Что бы это значило? Право, не знаю. Но напомню, что Оковецкий лес ещё в Повести временных лет назван лесом рек. Там сходятся все речные пути Русской равнины, там начинаются Днепр, Западная Двина, Ловать. Взяв Казань и Астрахань (1556), Иван Грозный превратил Волгу во внутреннюю русскую реку и таким образом смог контролировать путь торговли из Европы на Персию и Индию (тут-то англичане и открыли Московию). Но Волга - не только транспортная артерия, Волга - ещё и операционная линия, опираясь на которую можно начинать движение на восток. Уже через сто лет после взятия Казани казаки дошли до Тихого океана. Казанская Богородица стала символом этой новой реальности, то есть, вобрала в себя всю мощь и все возможности, которые эта реальность открывала перед Россией.

В этом контексте интересно то, что отец Ермолай, с именем которого связано обретение Казанской Богородицы, вдруг резко пошел в гору. В 1587 году он приехал в Москву и постригся в привилегированном Чудовом монастыре под именем Гермоген. В 1588 он стал игуменом Преображенского монастыря в Казани, в 1589 был возведён в сан епископа и поставлен первым митрополитом вновь образованной Казанской и Астраханской митрополии. Стремительный взлёт, не зря говорили, что он был из рода Шуйских. Впрочем, есть данные, что Гермоген происходил из простых казаков. Это тёмная история. Но как бы то ни было, перед ним стояла задача духовного обуздания иноверцев (мусульман и язычников) на огромных новых пространствах, приобретённых Россией. Казанская Богородица, конечно, помогала митрополиту в этом трудном деле.

В начале 1598 года умер Фёдор Иоаннович, последний царь Калитиной династии. На земском соборе царем был избран Борис Годунов. Его основной конкурент на выборах Фёдор Романов (отец будущего царя) ушёл в глухую оппозицию и стал готовить переворот. Но заговор был своевременно раскрыт, Фёдор обвинен в колдовстве, пострижен в монахи под именем Филарет и отправлен в Сийский монастырь на Северную Двину. Так в те времена действующих политиков превращали в политические трупы. Но Филарет ещё оживёт. Вернётся из ссылки, когда его холоп Юрий Отрепьев будет провозглашен царем Дмитрием. При нём Филарет Романов станет митрополитом Ростовским, а через несколько лет после гибели первого самозванца (Лжедмитрия I) окажется названным патриархом в Тушинском лагере у Лжедмитрия II. В Москве в это время будет царствовать Василий Шуйский, а на патриаршем престоле будет сидеть Гермоген. Он стал патриархом в 1606 году.

После того, как царь Василий был свергнут (1610), насильно пострижен в монахи и отправлен в Польшу, патриарх Гермоген оказался в оппозиции к правительству Семибоярщины и вошедшим в Москву полякам. Есть много историй о том, как он слал на Волгу грамоты, призывающие собирать ополчение, как был заморен голодом (или удушен) врагами. Грамоты, призывающие к борьбе с интервентами, не сохранились. Но это дело историков - копаться в бумагах, а здесь речь о легендах. Вот одна из них: по указанию Гермогена из Казани к князю Дмитрию Трубецкому пришёл крестный ход с образом Казанской Богородицы. Икона оставалась в лагере Трубецкого до конца 1611 года, а потом была отправлена назад. Но в Ярославле встретилась с войсками князя Пожарского, двигавшимися из Нижнего на Москву. Добрый знак. Пожарский велел сделать копию с иконы и с нею отправился к Первопрестольной. Казанская стала знаменем ополчения. И в память о том, что она помогла взять Москву и изгнать интервентов, был учреждён осенний праздник Казанской (к нему теперь приурочен День народного единства, 4 ноября).

Покровительницей старой московской династии была Владимирская Богородица. Палладиумом дома Романовых стала Казанская. Появились сотни Казанских храмов, тысячи списков с иконы, многие из них тоже прославили себя чудесами. Самый известный список, конечно, Московский, с которым Пожарский взял Кремль. Знаменит и Петербургский список, который принадлежал царице Прасковии Фёдоровне. Пётр I построил для этой иконы в новой столице помпезный Казанский собор. Перед ней император молился накануне Полтавской битвы. В 1812 году Кутузов принёс Петербургской Казанской трофейное серебро.

Это правильный жест. Ведь икона, явившаяся как олицетворение сил и возможностей Волги, консолидирующей народы Русской равнины, не только воодушевила людей к прекращению Смуты, но и прекрасно показала себя на полях сражений западного направления. Символы бессильны, если они выдуманы, но Казанскую ведь никто не выдумывал, она буквально образ великой реки, воплотившийся по условиям места и времени в православном стиле.

Что же касается подлинной иконы, явившейся в 1579 году, то она погибла. Летом 1904 года вор Федор Чайкин выкрал её из монастырской церкви в Казани. Практического человека интересовала богатая риза, оклад, золото, камушки, а доску он порубил и сжег. Недавние разговоры о том, что Казанская висит в кабинете у папы римского, были ничтожным пиаром. У папы была лишь довольно поздняя копия.